Бессердечный повеса

– Чёрт побери, – пробормотал Девон, его лицо начало гореть. – Где настойка опия?

Камердинер расплылся в улыбке и отправился звонить в колокольчик для слуг.

Как только Девон покинул комнату, он был оглушён избытком нежелательного внимания. Не один, а сразу два лакея сопровождали его вниз по лестнице, охотно указывая на такие опасности на их пути, как край ступеньки, который был недостаточно ровным или участок изогнутых перил, которые были скользкими после недавнего натирания. После обсуждения очевидных опасностей на лестнице Девон продолжил идти по главному вестибюлю, вынужденный остановиться на своём пути, так как выстроившиеся в ряд горничные присели в реверансе и хором произнесли: "Счастливого Рождества" и "Да благословит вас Господь, милорд", а также с жаром пожелали хорошего здоровья.

Девон улыбнулся и поблагодарил их, смущённый той ролью, в которую он был невольно вовлечён. Он продолжил свой нелёгкий путь в столовую, пышно украшенную рождественскими цветами и развешанными вечнозелёными, переплетёнными золотыми лентами и гирляндами.

– Мы поняли, что вы уже подходите, – сказала Пандора, обращаясь к Девону, – когда услышали все те счастливые голоса, раздающиеся из вестибюля.

– Он не привык к тому, что люди так радостно приветствуют его, когда он появляется, – заметил Уэст самым серьёзным тоном. – Обычно они радуются, когда он уходит.

Девон послал наиграно угрожающий взгляд брату и прошёл к своему месту возле Кэтлин. Старший лакей, который ожидал в стороне, сразу же отодвинул стул для Девона и с преувеличенной осторожностью помог ему сесть.

Казалось, Кэтлин было трудно встретиться взглядом с Девоном.

– Вам не стоит перетруждать себя, – сказала она с мягкой заботой.

– Не буду, – ответил Девон. – Я выпью чаю и помогу семье поприветствовать арендаторов, когда они придут. После этого, я думаю, с меня будет достаточно. – Он оглядел людей, сидящих за столом. – Где Хелен?

– Она составляет компанию мистеру Уинтерборну, – бодро ответила Кассандра.

Как так вышло? Девон послал вопросительный взгляд Уэсту, который слегка пожал плечами.

– У мистера Уинтерборна выдался довольно трудный день, – объяснила Кэтлин. – Его лихорадит, и от настойки опия ему становится плохо. Это против всех правил приличия, но Хелен спросила, может ли она попробовать помочь ему.

– Это очень мило с её стороны, – сказал Девон. – И с вашей, что разрешили.

– Миссис Чёрч сказала мне, что мистер Уинтерборн больше не кричит и не рычит, – высказалась Пандора. – Он лежит на подушках и пьёт чай из орхидей. А Хелен болтает, как сорока, уже в течение нескольких часов.

Кассандра выглядела изумлённой.

– Хелен болтает в течение нескольких часов? Не могу в такое поверить.

– Никогда бы не подумала, что ей особо есть о чём рассказывать, – согласилась Пандора.

– Может, это потому, что ей никогда не удаётся и слова вставить, – мягко высказался Уэст.

Несколько секунд спустя, в него полетел целый дождь из кусочков сахара.

– Девочки! – возмущённо воскликнула Кэтлин. – Прекратите немедленно. Уэст, а ты не смей поощрять их своими насмешками.

Она послала угрожающий взгляд Девону, который отчаянно пытался подавить своё веселье.

– Или вы, – строго сказала она.

– Не буду, – пообещал он, морщась и уныло размышляя о том, что человек сказавший, что смех лучшее лекарство никогда не ломал рёбер.

Кэтлин подумала, что это просто чудо, что семья смогла принять более-менее достойный вид к тому времени, когда арендаторы и горожане стали прибывать.

Пока они приветствовали вереницу гостей, Девон был уверен в себе и любезен, без малейшего намёка на высокомерие. Он через силу старался быть обаятельным, с некой самоиронией принимая похвалу и восторженные комментарии. Вымытые и хорошо одетые дети были выставлены вперёд, мальчики отдавали поклон, девочки приседали в реверансе, Девон же кланялся в ответ, не выдавая и признака боли, которую испытывал.

Однако через полтора часа Кэтлин заметила тонкие наряжённые линии, появившиеся на его лице. "Пришло время остановиться, – подумала она. - Уэст и девочки смогут справиться с последними новоприбывшими и без него".

До того как она успела отвести Девона в сторону, к ним подошла пара с розовощёким младенцем, девочкой со светлыми волосами, перевязанными ленточкой.

– Не подержите ли вы её, милорд? – с надеждой спросила молодая мать. – На удачу?

Очевидно, она ничего не знала о тех травмах, которые перенёс Девон во время несчастного случая с поездом.

– О, пожалуйста, давайте я её подержу, – воскликнула Кэтлин до того, как он смог ответить. Она потянулась к херувимчику, чувствуя себя немного неуклюжей, так как очень мало знала о маленьких детях. Но малышка удовлетворённо расслабилась в её руках и уставилась на неё своими большими, круглыми, как пуговицы, глазами. Кэтлин улыбнулась, глядя вниз на ребёнка, изумляясь нежности её кожи и идеальной формой её ротика, похожего на бутон розы.

Повернувшись к Девону и поднимая малышку к нему, она предложила:

– Поцелуй на удачу?

Он без колебаний подчинился, наклонившись, чтобы запечатлеть поцелуй на головке младенца.

Однако когда он выпрямлялся, его взгляд пропутешествовал от ребёнка к лицу Кэтлин, и на одну долю секунды его глаза стали пустыми, как замёрзшая голубизна ледника. Это выражение было ловко спрятано, но не раньше, чем она его заметила. Интуитивно она поняла, что её вид с ребёнком на руках открыл дверь к тем чувствам, с которыми он не хотел сталкиваться.

Заставляя себя улыбаться, Кэтлин отдала ребёнка его гордой матери восклицая:

– Какая красивая маленькая девочка. Просто ангел!

К счастью, в потоке прибывающих гостей образовалось затишье, чем Кэтлин сразу же воспользовалась. Подхватив Девона под руку, она тихо сказала:

– Пойдёмте.

Он пошёл с ней без лишних слов, вздохнув от облегчения, когда они пошли через вестибюль.

Кэтлин намеревалась найти для них тихое местечко, где бы можно было спокойно посидеть, но Девон удивил её, затащив в укромное место за рождественской ёлкой. Он потянул её в пространство под лестницей, где прогнувшись под весом украшений вечнозелёные ветки скрывали их от посторонних глаз.

– Что ты делаешь? – ошеломлённо спросила она.

Огни от сотен крошечных свечей танцевали в его глазах.

– У меня для тебя подарок.

Она ответила в замешательстве:

– О, но... семья будет обмениваться подарками завтра утром.

– К сожалению, подарки, которые я вёз из Лондона, были утеряны во время аварии. – Потянувшись к карману своего пиджака, он добавил: – Это единственное, что я смог сохранить. И я лучше отдам тебе это наедине, так как у меня ничего нет для других.

Кэтлин нерешительно взяла предмет с его раскрытой ладони.

Это была маленькая изящная чёрная камея, окантованная жемчужинами. Женщина на лошади.

– Эта женщина Афина, – сказал Девон. – Согласно мифу, она придумала уздечку и была первой, кто приручил лошадь.

Кэтлин с удивлением посмотрела на подарок. Сначала шаль... теперь это. Очень личные, красивые, хорошо подобранные вещи. Никто никогда не понимал её вкус настолько тонко.

Будь он проклят.

– Очень мило, – неуверенно сказала она. – Спасибо.

Сквозь пелену навернувшихся слёз, она увидела, как он усмехается.

Расстёгивая маленькую шпильку броши, она попыталась прикрепить её посредине своего воротника.

– Так ровно?

– Не совсем.

Костяшками пальцев он задел её шею, когда прикреплял и выравнивал камею.

– Я должен увидеть тебя верхом на лошади, – сказал он. – Уэст утверждает, что никого искусней тебя он никогда не видел.

– Это преувеличение.

– Сомневаюсь. – Его пальцы оставили её воротник. – Счастливого Рождества, – пробормотал он и наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на её лбу.

Когда давление его губ прекратилось, Кэтлин отступила назад, пытаясь создать необходимое расстояние между ними. Её каблук наступил на что-то твёрдое… и живое, раздался резкий возмущённый визг, сильно её перепугав.