Бессердечный повеса

– Спит. Уикс хочет держать его в бессознательном состоянии, чтобы помочь справиться с болью и увеличить его шансы на должное выздоровление. Он также посоветовал послать за окулистом из Лондона.

– Зрение Уинтерборна восстановится?

– Врач считает, что да, но нет никакого способа узнать это наверняка, пока он не проверит.

– А нога?

– Перелом был чистый, он хорошо заживёт. Однако Уинтерборн останется с нами дольше, чем мы планировали. По крайней мере, на месяц.

– Хорошо. Это даст ему больше времени, чтобы познакомиться с Хелен.

Лицо Уэста стало непроницаемым.

– Ты снова вернулся к этой идее? Свести их вместе? Что если Уинтерборн останется хромым и слепым?

– Он все ещё будет богат.

Уэст язвительно сказал:

– Очевидно, столкновение со смертью не изменило твоих приоритетов.

– А почему должно было? Этот брак пошёл бы на пользу всем.

– Как именно ты извлёк бы из этого пользу?

– Я предусмотрю, чтобы Уинтерборн выделил большое приданое для Хелен и назначил меня попечителем её финансов.

– И тогда ты будешь использовать деньги, как считаешь нужным? – спросил Уэст недоверчиво. – Святая Матерь Божья, как ты можешь рисковать своей жизнью, чтобы спасти тонущих детей в один день, а на следующий замышлять что-то настолько безжалостное.

Девон раздражённо сощурил глаза.

– Не надо вести себя так, будто Хелен потащат к алтарю в цепях. У неё будет выбор.

– Нужные слова могут связать гораздо лучше цепей. Ты будешь манипулировать ею, чтобы она сделала то, что хочешь ты независимо от того, что чувствует она.

– Наслаждайся происходящим со своего пьедестала морали, – сказал Девон. – К сожалению, мне приходится стоять на земле.

Уэст встал и подошёл к окну, хмуро глядя на вид.

– В твоём плане есть изъян. Уинтерборн может решить, что Хелен не в его вкусе.

– О, он примет её, – заверил его Девон. – Жениться на дочери пэра – единственный способ для него пролезть в общество. Подумай, Уэст: Уинтерборн – один из богатейших людей Лондона и половина дворянства в долгу перед ним и те же самые аристократы, которые умоляют его увеличить им кредиты, отказываются принимать его в своих гостиных. Однако если он женится на дочери графа, двери, которые всегда были закрыты для него, сразу откроются. – Девон задумчиво помолчал. – Хелен была бы ему полезна.

– Возможно, он ей не понравится.

– Будет лучше, если она станет бедной старой девой?

– Может быть, – ответил Уэст раздражённо. – Откуда мне знать?

– Мой вопрос был риторическим. Конечно, Хелен согласится на это. Аристократические браки всегда устраиваются на благо семьи.

– Да, но невест, как правило, сводят с их ровнями. Ты предлагаешь понизить положение Хелен, продав её любому обычному хаму, с глубокими карманами для твоей личной выгоды.

– Не любому обычному хаму, – сказал Девон. – Одному из наших друзей.

Уэст неохотно рассмеялся и повернулся к нему лицом.

– То, что он наш друг никак не говорит в его пользу. Я бы предпочёл для него Пандору или Кассандру, по крайней мере, у них хватит духа, противостоять ему.

Хелен с облегчением обрадовалась, что вечеринка в канун Рождества и бал для слуг будут проведены, как и планировалось. Это обсудили в кругу семьи, все сочувствовали тяжёлому состоянию бедного мистера Уинтерборна. Однако Девон и Уэст категорично заявили, что Уинтерборн был бы последним человеком, который захотел бы, чтобы ради него отменили праздник, когда это так много значит для слуг и арендаторов, которые упорно работали в течение всего года. Проведение праздника, как и планировалось, хорошо скажется на моральном состоянии всех обитателей поместья и, по мнению Хелен, важно, почтить дух праздника. Поощрение любви и доброй воли не принесёт никакого вреда.

Обитатели дома засуетилась с вновь вспыхнувшим волнением, все заворачивали подарки и делали приготовления, в то время как из кухни доносились богатые запахи выпечки и жаркого. Корзины с апельсинами и яблоками были выставлены в холле, вместе с корзинами наполненными волчками, резными деревянными животными, скакалками и бильбоке.

– Мне жаль мистера Уинтерборна, – заметила Пандора. Она и Кассандра заворачивали засахаренный миндаль в маленькие фантики из бумаги, в то время как Хелен расставляла цветы в большой вазе. – Он будет один в тёмной комнате, – продолжила она, – пока остальные наслаждаются украшениями, которые он послал нам и даже не может увидеть их!

– Мне его тоже жаль, – сказала Кассандра. – Но его комната находится достаточно далеко от шума, он не должен его беспокоить. И поскольку лекарства доктора Уикса заставляют его спать большую часть времени, он, вероятно, даже не узнает, что происходит.

– Он сейчас не спит, – сказала Пандора. – Миссис Чёрч сказала, что он отказался принять дневную дозу. Он выбил чашку из её рук и сказал что-то ужасное и даже не извинился!

Хелен замерла, не закончив оформлять большую вазу цветами: красными розами, вечнозелёными ветвями, белыми лилиями и хризантемами.

– Ему очень больно, – сказала она. – И, наверное, он напуган, как и любой другой человек в его ситуации. Не суди его строго, дорогая.

– Полагаю, ты права, – сказала Пандора. – Было бы ужасно скучно лежать там без развлечений. Даже без возможности почитать! Кэтлин сказала, что она собиралась навестить его и попытается уговорить выпить бульон или чай. Надеюсь, ей повезло больше, чем миссис Чёрч.

Нахмурившись, Хелен подрезала ещё один стебель розы и поместила его в композицию.

– Я пойду наверх, – сказала она. – Спрошу, могу ли я чем-то помочь. Кассандра, не могла бы ты закончить с цветами вместо меня?

– Если мистер Уинтерборн захочет, – предложила Пандора, – Касси и я могли бы почитать ему «Записки Пиквикского клуба». Мы будем читать по ролям и сделаем это очень забавно.

– Я могла бы привести к нему Жозефину, когда закончу с цветами, – предложила Кассандра. – Она намного спокойнее, чем Наполеон, и я всегда чувствую себя лучше, когда болею, если собака рядом со мной.

– Возможно, он хотел бы встретиться с Гамлетом, – воскликнула Пандора.

Хелен улыбнулась, глядя в серьёзные лица младших сестёр.

– Вы обе очень добры. Не сомневаюсь, что мистер Уинтерборн будет благодарен за развлечения после того, как ещё немного отдохнёт.

Она вышла из столовой и прошла через холл, наслаждаясь видом сверкающей ели. Под наряженными ветвями, горничная напевала колядки, пока подметала опавшие иголки. Она поднялась наверх и обнаружила Кэтлин и миссис Чёрч, стоявших у комнаты Уинтерборна. Они обе выглядели обеспокоенными и раздражёнными, переговариваясь шёпотом.

– Я пришла проведать нашего гостя, – сказала Хелен, присоединяясь к ним.

Кэтлин, нахмурившись, ответила.

– У него жар и он ничего не может проглотить. Даже глоток воды. Это очень тревожно.

Через приоткрытую дверь Хелен заглянула в затенённую комнату. Она услышала тихий звук, нечто среднее между стоном и рычанием и у неё зашевелились волосы на затылке.

– Мне послать за доктором Уиксом? – спросила миссис Чёрч.

– Полагаю да, – сказала Кэтлин. – Хотя он не спал большую часть ночи, наблюдая за мистером Уинтерборном, и он отчаянно нуждается в нескольких часах отдыха. Кроме того, если мы не можем убедить нашего пациента принимать лекарства или воду, я не знаю, как доктор Уикс может с этим справиться.

– Можно мне попробовать? – предложила Хелен.

– Нет, – сказали женщины в унисон.

Повернувшись к Хелен, Кэтлин объяснила.

– До сих пор мы не слышали ничего, кроме ругательств от мистера Уинтерборна. К счастью, по крайней мере, половина из них на валлийском, но они всё равно слишком вульгарны для твоих ушей. К тому же, ты ещё не замужем, а он неподобающе одет, так что это исключено.

Из глубины комнаты послышались проклятия, сопровождаемые несчастным стоном.

Хелен почувствовала прилив жалости.

– Комната больного не содержит для меня никаких сюрпризов, – сказала она. – После того, как мама умерла, я ухаживала за отцом, пока он болел не один раз.