Маска (СИ)

  - Я вернулся позже, чем рассчитывал, - сказал мой спутник, спешившись и бросив поводья подошедшему слуге. - Если ты не будешь так глазеть по сторонам, я еще успею распорядиться насчет того, чтобы о тебе позаботились.

  Я припустил со всех ног, пытаясь приноровиться к его легкой упругой походке. Мы прошли через колоннаду, поднялись по лестнице и через анфиладу внутренних комнат, на убранство которых я изо всех сил старался не смотреть, чтобы не потерять способность двигаться, прошли в западное крыло дворца.

  - Я здесь живу, - сказал мой благодетель, обведя жестом большую комнату с росписями на стенах, обставленную массивной мебелью из темного дерева.

  - Никколо, - позвал он. Явившийся молодой лакей окинул меня неодобрительным взглядом, но ничего не сказал. - Я поручаю твоим заботам этого юношу. Его нужно вымыть, прилично одеть и накормить.

  Никколо молча поклонился и ушел. Я переминался с ноги на ногу, не решаясь сесть в указанное хозяином мягкое кресло.

  - Ну, рассказывай, - нетерпеливо сказал он, сбрасывая плащ и камзол. - Что случилось?

  - Почему вы заботитесь обо мне?

  - Забудь. Ты помог мне, я помогаю тебе, только и всего. Борджиа всегда платят долги.

  - Борджиа?

  - Черт побери, Андреа, не прикидывайся наивным дурачком. Мне кажется, меня знает весь Рим.

  - Вы...

  - Ладно, забудь. Итак, почему ты оказался на улице до рассвета, без бочки, в перепачканной одежде?

  - Я убежал из дома и не намерен туда возвращаться.

  - Была причина?

  - Мой брат сошел с ума. Он набросился на меня с кинжалом, когда я хотел урезонить его.

  - И только-то? Из-за такой ерунды из дома не сбегают. Может быть, ты сам был неправ?

  - Я не могу говорить об этом с вами. Но если на небе есть справедливость, мой брат будет наказан.

  Он внимательно посмотрел на меня, потом улыбнулся своей теплой обаятельной улыбкой, памятной мне еще с самого первого раза.

  - Ладно, я тебе верю. Ты хороший парнишка, Андреа. Если захочешь, когда-нибудь ты мне расскажешь, а пока нам надо подумать, как тебе не угодить в тюрьму для бродяг. У тебя есть родня, которая могла бы тебя приютить?

  - Нет, разве что я собирался попросить портного Риноцци взять меня подмастерьем.

  - Хорошо. Считай, он это уже сделал. Я напишу рекомендательное письмо, и он не посмеет мне отказать.

  Я покраснел.

  - Не стоит этого делать, ваше сиятельство. То, что синьор Риноцци сделает из сострадания ко мне, будет гораздо ценнее, чем то, что он сделает по вашему распоряжению.

  Он посмотрел на меня с изумлением.

  - А ведь ты прав. Впрочем, если он заупрямится, я готов помочь. - Он подошел к двери в соседнюю комнату и крикнул. - Никколо, ванна готова?

  Затем повернулся ко мне.

  - Мы обязательно поговорим позже. Если отец вызовет меня, я должен быть готов.

  Он сбросил рубашку, и я поразился его атлетическому сложению. Он был почти так же мускулист, как Джанни, но изящнее: все-таки Джанни был кузнецом, а Чезаре не приходилось утруждать себя тяжелой работой. Двигался он с небрежной грацией пантеры, в осанке и походке чувствовалась властность. В приоткрытую дверь комнаты я видел, как он, нимало не смущаясь, разделся донага и уселся в большую ванну, позволив Никколо растирать ему плечи и спину пеньковой мочалкой.

  Пока он мылся, я с интересом осматривал его комнату. Такой мебели и таких тканей мне не доводилось видеть прежде. Обивка кресел была на ощупь мягкой и бархатистой, а на полу лежал самый настоящий ковер - вроде тех, что я видел однажды в лавке богатого купца, по словам которого, каждый такой ковер стоил не одну сотню дукатов. На стенах висели гобелены со сценами битв и охоты, но в них я был не знаток, а потому предпочел коллекцию холодного оружия - кинжалы, стилеты, шпаги и эспадроны. Оружие было явно сделано на заказ: по лезвиям шла искусная гравировка, рукояти были украшены драгоценными камнями. Кроме того, в отдельном ящике лежали пистоли, и я не смог побороть искушение рассмотреть их поближе. Взяв в руку тяжелый ствол, я погладил его и с опаской заглянул в дуло, стараясь держать пальцы подальше от спускового крючка. Трудно было поверить, что такое странное оружие может с легкостью убить человека в одно мгновение...

  - Осторожнее с этим, - услышал я голос Чезаре. - Положи на место, если не хочешь лишиться руки или глаза.

  Он стоял передо мной, завернувшись в чистое полотенце, с черных волос еще капала вода.

  - Ты тоже можешь принять ванну, - улыбнулся он. - Ступай, Никколо тебе поможет.

  С сожалением вернув пистоль в ящик, я отправился мыться. Ванна оказалась настоящим блаженством, я наслаждался возможностью расслабиться и смыть с себя усталость и грязь после ночевки на улице. Впрочем, я не позволил Никколо притрагиваться ко мне, выхватив у него из рук мочалку и заверив его, что справлюсь сам, на что он только пожал плечами и вышел.

  Закутавшись в широкое мягкое полотенце, я выбрался из ванны и подошел к висящему на стене большому зеркалу. Хм, вид у меня был просто сияющий. Сам себе я показался здоровенной сахарной головой с торчащей из нее глупо ухмыляющейся физиономией. Вернувшийся Никколо положил передо мной сложенную чистую одежду, и я торопливо сказал, что привык одеваться самостоятельно. Он засмеялся и ушел.

  Я принялся одеваться, путаясь в застежках и завязках. Мне удалось натянуть штаны, оказавшиеся несколько длинноватыми, когда я внезапно вспомнил о дукате, оставшимся в кармане моих старых штанов. Вот проклятье!

  - Никколо, - позвал я, - где моя старая одежда?

  - Его сиятельство приказал выбросить ее. - Невозмутимость лакея окончательно вывела меня из себя.

  - Ты уже выполнил его приказание?

  - Я могу принести твою одежду обратно, если ты так к ней привык.

  - Просто покажи, где она.

  Он махнул рукой в сторону стоящей в углу корзины. Я торопливо бросился к ней и, к своему огромному облегчению, быстро отыскал свое сокровище. Еще не успев разогнуться, я услышал голос Чезаре:

  - Побудь здесь до моего возвращения, хорошо?

  - Ваше сиятельство...

  Я выпрямился и посмотрел на него, от изумления лишившись дара речи. На нем была лиловая мантия кардинала, а в руках он держал алую шляпу. Этот наряд смотрелся на нем немного нелепо, напомнив мне о днях карнавала. Почти против воли я усмехнулся. Но, похоже, удивлен был не только я.

  - А ты, оказывается, красавчик! - присвистнул он с улыбкой.

  Смущенно отведя глаза, я попытался прикрыться своими старыми штанами, которые все еще держал в руках. Чезаре поморщился:

  - Немедленно выкинь эту мерзость. Никколо, я же велел тебе убрать все эти лохмотья! Когда Андреа оденется, принеси ему завтрак.

  Он подошел ко мне и слегка обнял за плечи.

  - Ты можешь почитать что-нибудь, пока я не вернусь, или посмотреть оружие. Только умоляю, не трогай пистоли, не то мне придется отвечать за твои увечья.

  Одетый в белую рубашку с кружевами и костюм из темно-синего бархата, я постоял перед зеркалом, размышляя, что сказали бы мои родные, увидев меня теперь. Может быть, у Марко поубавилось бы спеси, а отец подумал бы немного, прежде чем назвать меня дурачком.

  Из рук приведенного Никколо парикмахера я вышел и вовсе другим человеком. Мои волосы расчесали и уложили по последней моде, но это мне уже не понравилось: как я пойду в таком виде наниматься подмастерьем к Риноцци? Скорее это ему теперь впору наниматься ко мне в услужение...

  После сытного завтрака я взял с полки одну из книг и забрался в кресло у стола, приготовившись приятно провести время, как подобает знатному господину. Книга оказалась на удивление скучной: читать я умел, но буквы никак не складывались в привычные слова, и текст оказался какой-то тарабарщиной, звучавшей, однако же, складно. Посмеявшись, я стал рассматривать картинки - корабль, странные птицы с женскими головами, поединок двух воинов, колесницы и львы. Наконец, меня сморил сон. Устроившись поудобнее, я отложил книгу и почти тут же уснул. Было не слишком удобно, но все же лучше, чем на земле у ограды.