Око за око (СИ)

Могучий в плечах мужчина не был немым. Нет. Кто-то просто отрезал ему язык, и Санса, во всех преступлениях видевшая лишь одного виноватого, грешила на Рамси, заблуждаясь в своих предположениях.

История молчуна была отнюдь незамысловата. Его отец был хорошим кузнецом, и сын его, пройдя путь из подмастерья до мастера, со временем перенял ремесло своего родителя, выбивая на наковальне звонкие крепкие клинки. Как-то в разговоре с солдатами, Бил, отдыхавший от работы, стал утверждать, что молодая леди Болтон – так называли Сансу, чтобы избежать путаницы с Уолдой Фрей, – прекрасней всех женщин замка. Собеседники с ним соглашались, и Бил, не лишенный поэтической натуры, сравнил рыжину миледи с только что выплавленным железом. Стоя неподалеку, хвалебные речи подслушивала дочь псарника.

Отравленная своей ревностью Миранда, не могущая добраться до Сансы, желала наказания болтливому кузнецу. Она долго уговаривала Рамси расправиться с ним, но молодой лорд Болтон, услышав истинную причину недовольства своей любовницы, отмахнулся. Его совсем не интересовали бабские разборки, тем более, когда в спальне его ждала «самая красивая женщина замка», о чем он не преминул ей сообщить, обидев ее еще больше. Такой победы своей соперницы псарница пережить не могла, и, не дождавшись помощи, решила проблему сама. Пока Била держали за руки, Миранда вырезала ему язык и, скармливая его собакам, издевательски предлагала ему еще разок рассказать кому-нибудь о красоте молодой леди Болтон.

Этой истории Санса не знала. Рассказать ее уже было некому, а молчаливый кузнец, практически не знавший грамоты, лишь и сумел корявой рукой написать ей свое имя – Билл. Высокому и сильному Биллу платили – монетой и хорошим обращением, и отлучавшийся от своего ремесла, он верно нес свою безмолвную службу той, за восхищение к которой поплатился даром речи.

Рамси давно не спал, пытаясь хоть как-то пошевелить затекшими руками. Кромешная тьма подземелья давила на него. Притупляла. Мужчина мучился от жажды и голода, и, как только в замочной скважине загремел ключ, он искренне обрадовался своей посетительнице.

Вошедшая Санса держала факел в руке. Повернув голову, в руках ее он увидел узелок с горшочком, от которого донеслись дразнящие ароматы. Поставив ношу около его ноги, ничего не сказавшая девушка воткнула факел в кронштейн. Леди Старк сняла с себя плащ и откинула толстую рыжую косу на спину, стряхивая с себя капли растаявших снежинок.

Мужчина не сводил с нее глаз. Что и говорить, смотреть на девицу было куда приятней, чем вглядываться во тьму, и бастард с неподдельным любопытством изучал свою жену, ставшую его надзирательницей. Платье зеленого бархата красиво переливалось в свете факельного огня. Расшитая горловина наползала на длинную шею, соединяясь аккуратными петельками и пуговками, продолжавшимися на высокой девичьей груди. Из-под обширных рукавов, кончавшихся чуть ниже локтя, сползали черные манжеты, плотно облегавшие запястья девушки, и ее внешним видом он остался вполне довольным.

Санса почти сразу приступила к своей работе, и, пока леди Старк возилась с бинтами, Рамси продолжал ее осматривать, насколько возможно шевеля конечностями, надеясь подобным образом привлечь внимание девицы, но все было тщетно. Девушка словно набрала в рот воды, прежде чем зайти к нему, и затягивавшееся молчание начинало ее злить, и он, чувствуя как обрабатывают его раненную ногу, первым решился прервать тишину.

– Я говорил… – захрипел его голос. – Ты не сможешь меня убить.

– Ты так в этом уверен? – ответила Санса, давно ожидая, что с ней заговорят.

Безучастно девушка посмотрела на своего пленника, снимая с раны использованный бинт. Сейчас она была в безопасности, и в ее воле было сотворить с ним все, что вздумается, о чем она сообщала ему всем своим видом, и бастард отвернулся.

Нет. После того, как милая жена чуть не скормила его его же собакам, Рамси не был уверен, сказав это больше для того, чтобы спровоцировать девицу на разговор. Перед его глазами вдруг предстала псарня и ее хладнокровное спокойствие, когда Санса выносила ему приговор. Ведь он пытался тогда зацепить ее, поиздеваться напоследок, но холодная как лед девушка и ухом не повела, свершив свое темное дело. Что и говорить – женушка его почти что поимела. Это злило и заводило одновременно, вновь обращая на нее его внимание.

– И... Что ты собираешься со мной делать, Санса? – оскалившись, Рамси Болтон попытался улыбнуться, но из-за раны на лице лишь скривился от боли. – Будешь резать? Пороть? Насиловать? Хм. Какая жестокость – быть затраханным до смерти!

– Ты идешь на поправку. – вздохнула леди Старк, игнорируя его вопросы.

Этих расспросов она от него ожидала, однако с ответом не торопилась. Жаждавшая самого сурового наказания своему мучителю Санса раздумывала, представляя его казнь одну страшнее другой наяву, но удовлетворения не ощущала. Девушка далеко не была уверенна в том, что поступала правильно, сохраняя ему жизнь, и, смутно представляя его дальнейшую участь, ждала пока на нее снизойдет особенное вдохновение.

– На тебе все быстро заживает... Как на собаке, – процедила она.

– Ненавижу собак. Ау! – мужчина наигранно ахнул, когда от его раны отлепили прилипший бинт. – Поаккуратней. Я твой муж, как никак.

– Я их очень прилежно кормлю, – леди Старк отложила грязную повязку в сторону и заставила себя посмотреть ему в глаза. – Правда не человечиной. Пока…

Болтон усмехнулся. Бастард припоминал ее экзекуцию и готов был поклясться: перед тем как вырубиться, он видел на ее лице жестокую улыбку садиста, а этого от сломленной, как ему казалось, девчонки он не ожидал.

– Я так и буду постоянно лежать на столе? – поинтересовался он.

Санса открыла благоухавший коричневый горшочек и, не слушая своего собеседника, протянула ему ложку.

– Ешь.

– Какая гадость! Сама готовила? – пытался съязвить Рамси, поморщившись, но он лукавил.

Бастард был очень голоден, и тыквенная каша, принесенная Сансой, казалась самой вкусной пищей, которую он когда-либо вкушал. Мужчина не отказался бы и от мяса, но из-за своей правой щеки еле жевал, стараясь не поперхнуться едва подслащенным месивом.

– Какая заботливая у меня жена. – Рамси Болтон проглотил очередную порцию еды. – И все же… Лежа на столе, – он попытался пошевелиться, и этот жест болью отозвался в застывших конечностях. – Я должен ходить под себя. Это мое наказание? Стать главным засранцем Винтерфелла?

– Ты очень много болтаешь. – слово, которым леди не выражаются, покоробило ей слух, но все же... Санса едва не улыбнулась.

Выскребши остатки, с кормлением своего пленника она закончила и теперь собиралась уйти. Вряд ли он был напуган ее молчанием. Об этом она не смела и мечтать, но его беспокойство ее очень забавляло. Привыкший, что все зависит от него, теперь он сам находился в подвешенном состоянии.

– И все же... – обратился он к ней, жалея, что его покидают так скоро, и у самой двери девушка остановилась.

– Ты жалок в попытке выяснить свою дальнейшую участь, лорд Болтон. – проговорила она напоследок.

Санса Старк закрыла за собой дверь, издевательски погремев замком, словно он мог дойти до двери, и в невысоком подземелье вновь воцарилась тьма. Тьма... и тишина.

О! Наверное, леди Болтон была собой очень довольна. Он снова остался один в темноте, связанный по рукам и ногам. Бастард едва мог пошевелиться, а возвращавшееся сознание начинало мучить его неизвестностью. Видать, она на это и рассчитывала.

На дворе была ночь, а может день? Сколько дней он лежал здесь? Что происходило в замке? Где тот старковский ублюдок, которого он так мечтал скормить собакам? Куда ушла его женушка, и что она делает там за дверью? Что она собирается делать с ним?

Рамси терялся в толстых стенах подземелья, и от нечего делать вслушивался в тишину. Старая кладка, казалось, сговорилась с леди Старк, не пропуская к нему не единого звука. Только сквозняк изредка завывал в дверную щель его обители, а больше ничего.