По велению сердца

Герцог отставил свою чашку.

– Вы сказали – «поникшая фиалка»?

Впервые за все время он не казался раздраженным или скучающим.

– Да, в самом деле. – У Марши затеплилась надежда. На долю секунды она позволила себе бросить взгляд на лорда Чедвика, который обернулся к ней со своего места на диване.

«Да, – сказало ей выражение его лица. – Продолжайте». Как будто кто-то протянул ей стакан воды после изнурительного дня на солнце.

Она набрала в грудь побольше воздуху.

– Ваша светлость, наша школа – своего рода «поникшая фиалка» среди других школ, только в лучшем смысле этого выражения.

Седые брови герцога взлетели вверх.

– Поникшая фиалка среди других школ? Хотите сказать, вы имеете бледный вид по сравнению с гринвудской и прочими школами? Господи, девочка моя, какой из вас посол школы?

Она крепко держалась за спинку дивана.

– Нет, ваша светлость, – возразила она невозмутимо, – просто мы другие. – Обойдя диван, она снова села, сплетя пальцы рук на коленях. – Да, мы готовим хорошо воспитанных юных леди к плаванию по предательским водам высшего света. Однако какая девушка захочет смешаться с толпой прочих дебютанток? Юные леди из Оук-Холла имеют крепкий стержень, чтобы выстоять, полагаясь только на себя, если придется, ибо они знают себе цену.

Правой рукой герцог хлопнул о подлокотник кресла.

– Вы слишком честны, себе во вред, мисс Посол.

– Я никогда не стану другой, – возразила она с улыбкой. – Даже ради вас, ваша светлость.

Он посмотрел на нее испытующе.

– Такой была и моя герцогиня. Такой была и дочь.

– Правда?

– Они требовали любви, всегда оставались самими собой – и были счастливы – до своего последнего часа. Подозреваю, они были «поникшими фиалками», на свой лад. – Впервые его взгляд смягчился – он смотрел на портрет девушки, висевший над камином. – Того же я хочу и для Марианны. Особенно если меня не будет рядом, чтобы ее направлять. Я ведь не молодею, знаете ли. Она, возможно, останется одна в целом мире – скорее раньше, чем позже.

– Что ж, в Оук-Холле она найдет все, что нужно, для того чтобы выстоять, – сказала Марша. – Она сумеет. Я ведь сумела.

– Вот что я вам скажу. – Герцог почесал подбородок. – Марианна вернется через месяц. Докажите ей, что можно быть умницей и красавицей, счастливо наслаждаясь при этом независимостью. Так сказать, быть «поникшей фиалкой» по собственному выбору. Но, леди Марша, это означает, что в этом сезоне вам нельзя выходить замуж. Если вы согласны на мои условия, тогда осенью я отправлю внучку к вам в Оук-Холл.

– Охотно выполню ваши требования, ваша светлость, – радостно откликнулась леди Марша. – Это будет легче легкого.

– Значит, договорились. – Герцог поднялся с кресла.

Дело сделано. Сделано!

Марша не решалась посмотреть на графа. Оставалось надеяться, что он доволен не меньше и счастлив за нее.

Герцог взглянул на Джо.

– Что касается вас, молодой человек, готовы ли вы сражаться?

– Да, ваша светлость! – Джо немедленно вскочил с ковра и выхватил из ножен невидимый меч.

– Отойдите подальше, – приказал герцог леди Марше и лорду Чедвику.

Кажется, в этой замечательной комнате не нужно было соблюдать никаких правил – мечта любого мальчишки! То ли из-за заключенного соглашения, то ли в предвкушении боя на невидимых мечах, то ли из-за всего сразу, но Дункан понял, что впервые с той самой минуты, как они вошли в этот дом, напряжение его отпустило.

Он поймал взгляд Марши, стоявшей в другом углу комнаты, где ей предстояло защитить все, что там могло разбиться. Хрупкие сокровища на стороне Дункана были на его попечении.

«Благодарю», – шевельнулись ее губы. Она просто сияла от радости.

«За что?» – был его ответ.

«Вы знаете, за что».

Но он не знал. Он всего-навсего представил собравшихся друг другу. И черт возьми, из этой переделки она вышла, вооружившись еще одной уважительной причиной, чтобы отказаться выйти за него замуж. И все равно он был польщен. Возможно, потому, что благодарность исходила от вспыльчивой, как вулкан, красавицы, которая осмелилась возражать герцогу и заслужила не наказание, а победу.

Десятью минутами позже, после того как Марше и Дункану удалось уберечь драгоценные вазы от превращения в черепки после метких ударов невидимых мечей Джо и герцога – причем герцог обнаружил прыгучесть, поразительную для его возраста, – их компания откланялась.

В холле Джо пожал старику руку и поблагодарил за прекрасный бой.

– И вы снова победили, – заметил герцог. – Но в следующий раз я планирую вас разгромить.

– В следующий раз? – чуть ли не закричал мальчик.

– Разумеется, мы встретимся еще, – строго ответил герцог, но затем выражение его лица смягчилось. – Я велю моему секретарю написать секретарю вашего отца, и мы это устроим, не так ли?

– Спасибо, герцог! – Джо обнял колени его светлости, затем выскочил из особняка и поскакал вниз по лестнице.

Возле кареты уже дожидалась Кэрри.

Марша присела перед пожилым вельможей в изящном реверансе.

– Благодарю, ваша светлость, вы не пожалеете, что выбрали нашу школу. Не пожалеет и Марианна, уверяю вас!

– Пока не рассчитывайте на нас. – Его тон сделался ворчливым. – Вам, юная леди, еще предстоит многое доказать.

– С нетерпением дожидаюсь такой возможности, – сказала она, улыбаясь, и покинула герцогский дом.

Дункан видел – герцог следит за ней, явно о чем-то раздумывая.

Потом его светлость обратился к графу:

– Мой секретарь – человек весьма педантичный, Чедвик.

– В самом деле?

– Да. – Герцог насупил брови. – Как я понимаю, Джо незаконнорожденный.

Дункан склонил голову.

– Предпочитаю не использовать этого слова. Он мой сын.

– Тем не менее вы имели безрассудство привести его в мой дом.

– Да, ваша светлость, и, боюсь, не стану извиняться. У меня нет привычки выезжать вместе с Джо, однако мне вспомнился визит, который я нанес в ваш дом много лет назад, когда сам был ребенком.

– И что вам вспомнилось?

– Что ваша дочь тоже родилась «не в той постели». Это сообщил мне сын лакея, когда мы качались на ветке дерева. Но она жила с вами, ела за вашим столом и к ней относились так, словно она ваша законная дочь. И она была вам настоящей дочерью, упокой, Господь, ее душу.

– Да, – тихо сказал герцог. – Господь да упокоит ее душу. – Он смерил Дункана испытующим взглядом. – Мы живем один раз, Чедвик. Слишком часто всадники стараются осадить своих лошадей, а следовало бы мчаться во весь опор. – Он ткнул Дункана в грудь. – У вас замечательный сын, мой мальчик.

– Это правда. – Дункан с трудом сглотнул стоявший в горле ком. – Благодарю, что заметили это, ваша светлость. Спасибо вам огромное.

– И вы отлично разбираетесь в женщинах.

Дункан тихо рассмеялся.

– Простите, ваша светлость?

– Гонка начинается, Чедвик, – загадочно произнес герцог. – Или следует сказать – «гонки»?

– Я… я не знаю, ваша светлость.

– Все вы знаете. – Герцог посмотрел на него испытующе. – Не терпится посмотреть, что вы сделаете со своей лошадкой, молодой человек.

Он хлопнул Дункана по плечу на прощание.

Глава 23

В ту ночь, после того как леди Марша давно распрощалась с Дунканом, сам он сел в библиотеке, чтобы написать письмо американским поверенным относительно продажи имения в Ричмонде.

В дверь парадного входа постучали. Слишком деликатно, значит, не Финн. Дункан прислушался – Дженкинс пошел открывать. На кухне Уоррен пиликал на скрипке, но Дункан мог бы поклясться, что слышит голос Кэрри, горничной леди Марши.

Вскочив, он вышел в открытую дверь библиотеки и поспешил в переднюю. Это действительно была Кэрри. Увидев его, горничная леди Марши покраснела, как свекла. Дженкинс отошел в сторону.

– Все ли хорошо с леди Маршей? – спросил Дункан довольно резко.

Кэрри кивнула.

– Да, она вернулась с раута раньше, чем большинство дам…