Опасность в бриллиантах

Дафна подошла к нему. Он мгновенно вернулся оттуда, где только что находился, обратив все свое внимание на нее, и посмотрел на Дафну так, словно не уплывал мыслями куда-то далеко.

Он не стал изображать вежливость и вставать, увидев Дафну, а просто схватил ее за руку, и она, не успев опомниться, оказалась у него на коленях.

Каслфорд поцеловал ее, сначала нежно, а потом чувственно.

– Давайте запрем дверь в столовую, – пробормотал он. – Они не смогут оттуда выйти, и я наконец добьюсь своего.

– Вряд ли это подходящее место.

– Этот стул – замечательное место. Клянусь, существует по меньшей мере пять способов получить вас на нем, не испытывая никаких неудобств, Я вам покажу. – Его рука играла е ее юбкой, медленно поднимая ее вверх. – И если вы сумеете чуть-чуть приглушить крики восторга, никто ни о чем не догадается.

Дафна шлепнула его по руке.

– Нам нужно уезжать отсюда.

– Согласен. Гостиница где-нибудь подальше отлично подойдет. Я пошлю за каретой Саммерхейза, и поедем.

– Я имела в виду, что всем нам нужно уезжать из этого дома!

Каслфорд покосился на дверь столовой.

– Нам с вами нужно уехать, отправиться в гостиницу, а потом в Лондон. А куда поедут все они?

– В «Редкие цветы». Пусть они поживут там, пока не станет ясно, каковы последствия сегодняшних событий, пусть они подождут там время, когда возвращение будет безопасным.

Каслфорд закрыл глаза.

– Могу я спросить, почему всем этим женщинам требуется убежище?

Судя по его лицу, он уже догадался.

– Поскольку вы входите в правительство, лучше бы вам не спрашивать. И я совершенно уверена, что мне не стоит отвечать на этот вопрос.

– Черт! – Каслфорд потряс головой и посмотрел на потолок, словно умоляя небеса даровать ему терпение. – Дафна…

– Вот мой план. В карете Саммерхейза нам всем места не хватит. Предлагаю вам нанять еще одну карету для женщин, чтобы мы смогли спокойно отправить их отсюда. И тогда мы с вами поедем в карете, которая привезла меня сюда.

Он просветлел лицом, впрочем, как Дафна и предполагала. Но тут же он пристально всмотрелся в нее.

– Вы понимаете, что мы будем только вдвоем и в карете и в гостиницах, и на всем пути в Лондон? Как-то это слишком подозрительно после того, как вы столько времени ловко избегали меня.

– До тех пор, пока вас все устраивает, какая вам разница, что и почему?

Еще один долгий взгляд.

– Отлично сказано. В самом деле, какая мне разница? Идемте! – Он помог ей подняться. – Я сначала поеду один, хочу убедиться, что там все спокойно. Если да, я найду еще одну карету. В любой деревне наверняка имеется хотя бы одна, даже если лошади, которых в нее впрягают, не относятся к лучшим.

Лошади и в самом деле были далеко не лучшими, но подошли и они. Дафна помогла женщинам забраться в карету, нанятую Каслфордом. Та молодая женщина, которую он спас, собиралась вместе с остальными доехать до деревни, а оттуда сообщить своей семье, где она, чтобы родственники приехали и забрали ее. Остальным предстояло долгое путешествие в Миддлсекс.

Последней в карету садилась Маргарет.

– У тебя есть карта? Ты знаешь, как добраться? – спросила Дафна.

– Конечно. Не волнуйся ни о чем, я знаю, что делать. – Она обняла Дафну. – Скоро увидимся. Впрочем, ты доберешься до места быстрее, чем мы. Не думаю, что эта карета сможет ехать слишком быстро, это тебе не экипаж и кони лорда.

– Все там будут вас ждать. Возможно, у меня тоже появятся какие-нибудь новости. В любом случае вы можете жить у нас столько, сколько захотите, даже после того, как мы выясним, что власти не ищут ни тебя, ни твоих подруг. В «Редких цветах» хватит места многим сестрам.

Маргарет оглянулась на Каслфорда, разговаривавшего о чем-то с кучером Саммерхейза.

– Он оказался настолько великодушен, что снабдил нас деньгами на гостиницы. Знает ли он, что ты вообще задумала?

– Он знает вполне достаточно.

– К концу вашего путешествия этого может стать недостаточно. Как по-твоему, останется он таким же великодушным, если узнает все?

– Он сдержит свое слово насчет участков, что бы ни произошло.

Маргарет забралась в карету. Дафна посмотрела карете вслед и пошла к герцогу, которого любопытство заставило проскакать верхом через всю Англию.

Он смотрел, как она приближается, и в его глазах она могла прочитать все причины, по которым он помчался за пей. В них плясали огоньки желаниями восхищение, и тепло близости, возникшее после того, что они вместе пережили тогда, в садовой палатке, и сегодня. Но Дафна увидела еще кое-что, от чего у нее перехватило дыхание.

Жалость. Жалость, печаль и, кажется, гнев. Вот что она заметила, всего за мгновение, а потом он взял ее за руку и помог сесть в карету.

Долгое путешествие в карете дает человеку много времени, чтобы покопаться в собственной душе. Каслфорд, не любивший исследовать пустыни, предпочитал путешествовать верхом на коне.

Он обнял Дафну и держал ее так, пока карета катилась по окутанным сумерками дорогам. Ее голова лежала у него на плече. Дафна молчала. Обычно возможность не участвовать в светской беседе приносила Каслфорду истинное облегчение, но этим вечером это вынуждало его думать о вещах, которые он предпочел бы не знать.

С большой неохотой он все же поддался этой необходимости и стал разбираться в том, что уже успел узнать точно.

По меньшей мере один из оставленных ему Бексбриджем домов принадлежал не бывшей любовнице умершего герцога. Там жила женщина, изнасилованная когда-то Латамом. Причем именно изнасилованная, потому что Каслфорд самолично наткнулся на них и стащил Латама с девушки. Жестокость, свидетелем которой он стал, и высокомерное равнодушие Латама положили конец их долгой дружбе.

Каким-то образом Бексбридж узнал об этом преступлении и купил девушке дом. Раз миссис Роуленд – а он сомневался, что мистер Роуленд вообще когда-либо существовал, – не была любовницей старого герцога, значит, вполне возможно, что ни в одном из четырех унаследованных им домов не жили бывшие любовницы.

Совершенно не думая о том, что делает, скорее, подчиняясь инстинкту, Каслфорд прижался губами к макушке Дафны и поцеловал ее шелковистые светлые волосы. Он закрыл глаза, пытаясь сдержать клокочущий в нем гнев, который хотел вырваться наружу убийственной яростью. Он очень надеялся, что ошибается насчет Дафны, но не думал, что это так. Он-то считал, что мерзавец охотился только на служанок, как многие другие мужчины его общественного положения. Но конечно, худшее в Латаме провоцировала именно беспомощность жертвы, а не его титул, кровь или родословная.

«Убей его, если тебе выпадет такая возможность, Тристан».

Карета замедлила ход. Дафна вздрогнула, словно это ее разбудило, выпрямилась и потянулась за ридикюлем. Она не смотрела на Каслфорда, пока гостиничный слуга открывал дверцу кареты и помогал ей выйти.

Двор гостиницы показался им странно пустынным, хотя приближалась ночь. Те, кто чувствовал необходимость убраться подальше от событий дня, уже сделали это, и, похоже, лишь отдельные личности не решились пуститься в поездку этим вечером, предпочитая дождаться другого, более радостного дня.

В воздухе пахло надвигающейся осенью. Запах, который нельзя было назвать неприятным, приносил с собой своеобразную свежесть, хотя и напоминающую об увядании.

Дафна ждала Каслфорда на пороге гостиницы. Она превосходно владела собой, но ее выдавала некоторая неловкость. Она предполагала, что он немедленно потащит ее вверх по лестнице и наконец овладеет ею. Наверное, это было бы милосерднее всего. Возможно, она даже рассчитывала на это, надеясь, что таким образом им придется отложить разговор, который был неизбежен с той минуты, как Каслфорд вошел в дом Маргарет.

– После долгих часов, проведенных в коттедже и в карете, воздух кажется мне таким свежим, – произнес герцог. – Давайте погуляем немного. Кучер пока обеспечит нам комнаты и отнесет наверх ваш багаж.