Бессердечный повеса

– Н-немного. – Она неловко дёрнула его за запястье, но он не поддался безмолвному призыву.

Его большой палец начал нежно описывать круги вокруг тугого, чувствительного бугорка. Его палец глубже проник в её плоть, лаская, вызывая такую обильную влагу, что ей стало неловко и она попыталась заглянуть за скомканную ночную рубашку, сбившуюся вокруг талии.

Тяжело дыша, он прижался губами к нахмуренным складкам на её лбу.

– Нет, не беспокойся. Ты становишься влажной... здесь... когда твоё тело готово для меня... так приятно, это заставляет меня хотеть тебя даже больше... Ах, сладкая... Я могу чувствовать, как ты меня обхватываешь.

Она тоже это чувствовала, её плоть сладострастно сокращалась, приветствуя его. Вторжение резко прекратилось, а затем внутрь проскользнуло два пальца, туго растягивая её. Ладонь приняла чашеобразную форму, основанием прижимаясь к мягкому холмику её естества, его пальцы вторгались всё глубже и глубже, и она ничего не могла поделать, выгибаясь в жарком смущении. На неё накатилось слишком много ощущений, заставляющих её сердце так бешено стучать, что это её пугало.

– Прекрати, – прошептала она сухими губами. – Пожалуйста... Я сейчас потеряю сознание...

Его дразнящий шёпот защекотал её ухо:

– Тогда теряй.

Напряжение усилилось невыносимо. Она широко развела ноги, бессильно двигаясь в унисон с его рукой. Всё это начало раскручиваться с ошеломительной силой, обрушиваясь на неё безудержным освобождением, таким разрушающим, что ей казалось, будто она умирает. Ощущения продолжали раскрываться, расцветали, вырываясь, содрогающими тело, спазмами. Когда она начала стонать и вскрикивать, Девон поцеловал её, впиваясь в её губы так, будто желая попробовать на вкус звуки её наслаждения. Её накрыло ещё одной волной, жар разливался в голове, груди, животе, промежности, пока его рот неотрывно терзал её губы.

После того как последние содрогания затихли, она поникла, в голове всё плыло. Она смутно осознавала, что её положили на бок, лицо прижалось к мягким пружинистым волоскам на груди Девона. Он опустил её сорочку обратно, прикрыв бёдра, одной рукой поглаживая её ягодицы успокаивающими круговыми движениями, пока его дыхание возвращалось к своему нормальному ритму. Ей ещё никогда так сильно не хотелось спать, спать окутанной теплотой его тела, в тесных объятьях его рук. Но она уже различала отдалённые звуки, которые издавали горничные, приступая к своим утренним обязанностям, чистя решётки и подметая ковры. Если она задержится здесь дольше, то её обнаружат.

– Твоё тело стало натянутым как тетива, – голос Девона прозвучал сонно у неё над головой. – И это после всей проделанной мною работы, чтобы тебя расслабить. – У него вырвался смешок в ответ на абсолютное молчание с её стороны. Его рука легла ей на спину, поглаживая вдоль позвоночника. – С тобой никогда раньше такого не случалось?

Она замотала головой:

– Я не знала, что женщины могут испытывать это. – Её голос звучал странно для собственных ушей, как-то низко и вяло.

– Никто не рассказывал тебе перед первой брачной ночью?

– Леди Бервик разговаривала со мной, но я уверенна, она ничего об этом не знала. Или возможно... – Она замолчала, смутившись из-за посетившей её мысли. – Возможно, это не то, что может случиться с респектабельной женщиной.

Его рука продолжила успокаивающее скольжение вверх-вниз вдоль её спины.

– Я не вижу причин, почему не может. – Он наклонил голову и прошептал возле её ушка: – Но я никому не скажу.

Она робко позволила своим пальцам очертить край большого синяка, расплывшегося по его боку.

– А другие мужчины знают, как сделать... это?

– Ты имеешь в виду, удовлетворить женщину? Да, всё что нужно это терпение. – Он играл с локонами, которые выбились из её косы. – Но это стоит потраченных усилий. Если женщина довольна, процесс доставляет большее удовлетворение.

– Правда? Почему?

– Мужское самолюбие тешит сознание того, что он способен сделать так, чтобы женщина его хотела. К тому же... – Его рука переместилась к мягкому местечку, скрытому между её бёдер, и начала поглаживать его сквозь ночную сорочку, – то, как ты сжималась вокруг моих пальцев... это доставляет мужчине удовольствие, когда он внутри тебя.

Кэтлин спрятала лицо у него на плече.

– Из уст леди Бервик всё звучало очень просто. Но я начинаю думать, что она упустила некоторые важные детали.

Он издал тихий смешок:

– Всякий, кто говорит, что половой акт прост, никогда не проводил его так как следует.

Они лежали, слушая звуки, которые раздавались за пределами спальни. Во дворе садовники начали толкать косилки на колёсах и кромкорезательные машины по лужайке, плавно жужжали цилиндры, оснащённые лезвиями. Небо было окрашено стальным цветом, сильный ветер трепал редкие поблёкшие коричневые листочки, всё ещё державшиеся на дубе, который рос возле окна спальни.

Девон поцеловал её в макушку.

– Кэтлин... ты говорила, что когда в последний раз разговаривала с Тео, он сказал: «Ты мне не жена».

Она застыла, тревога жалящим чувством прошлась внутри по её венам, когда она догадалась, о чём он собирается спросить.

Его голос был мягким:

– Это действительно так? – Она попыталась отстраниться, но он крепко удерживал её подле себя. – Не имеет значения, что ты ответишь, – сказал он. – Просто я хочу понять, что случилось.

Она рискнёт всем, если расскажет ему. Она может слишком многое потерять. Но часть её отчаянно жаждала раскрыть правду.

– Да, – Кэтлин заставила себя признаться, её голос стал слабым. – Это правда. Брак так никогда и не был консуммирован[22].

Глава 20

– Так вот о чём вы спорили, – пробормотал Девон, медленно поглаживая спину Кэтлин рукой.

– Да. Потому что я бы не позволила Тео... – она замолчала, лихорадочно вздохнув. – У меня нет права называться леди Трени. Мне не следовало оставаться в Приорате Эверсби после случившегося, просто... я не знала, будет ли мне позволено сохранить моё приданое, и я не хотела снова жить с лордом и леди Бервик и, кроме того, это постыдно. Так что я солгала, что я жена Тео.

– А кто-нибудь спрашивал, спала ли ты с ним? – спросил он недоверчиво.

– Нет, но я солгала, смолчав. Что так же плохо, как и любой другой вид лжи. Прискорбная истина в том, что я девственница. Мошенница. – Она была потрясена, когда почувствовала вибрацию в его груди от едва сдерживаемого смеха. – Я не понимаю, что ты нашёл здесь смешного!

– Прости. – Но улыбка осталась в его голосе. – Я просто подумал, что после забот о дренаже для арендаторов, водопроводе, долгах поместья и сотни других вопросов, с которыми я столкнулся... наконец, есть проблема, где я могу что-то сделать.

Она укоризненно посмотрела на него, и он ухмыльнулся. Он поцеловал её, прежде чем устроиться поудобнее, приподнимаясь выше. Дотянувшись до подушек, Кэтлин подоткнула их под его плечи. Она села к нему лицом, наполовину согнув ноги под собой, и застегнула свою ночную рубашку.

Рука Девона опустилась на её бедро.

– Расскажи мне, что произошло, милая.

Теперь было невозможно что-то скрыть. Она отвела взгляд, её пальцы сжали на груди пуговицы ночной рубашки.

– Ты должен понять... я никогда не оставалась наедине с Тео до нашей брачной ночи. До свадьбы, леди Бервик постоянно нас сопровождала. Мы поженились в часовне поместья. Это была очень пышная свадьба, празднование на неделю, и… – Она остановилась, когда её посетила новая мысль. – Вас с Уэстом следовало пригласить. Мне очень жаль, что вас не позвали.

– Мне нет, – сказал Девон. – Я не знаю, что бы я сделал, если бы встретил тебя перед свадьбой. – Сначала она подумала, что он шутит, но его взгляд был абсолютно серьёзным. – Продолжай, – сказал он.

– После церемонии Тео отправился в таверну со своими друзьями и отсутствовал весь день и вечер. Я была вынуждена оставаться в своей комнате, потому что... это очень неловко для невесты, понимаешь. Неприлично задерживаться и разговаривать с людьми перед первой брачной ночью. Так что я приняла ванну, Клара завила мои волосы горячими щипцами, и я надела кружевную белую ночную сорочку, а потом села в одиночестве и стала ждать... и ждать... и ждать... я слишком нервничала, чтобы что-то съесть и делать было нечего. Я легла спать в полночь. Но не могла уснуть, просто лежала и изнемогала от волнения.