Предназначено судьбой

— С ней ничего особенного не произошло. Это просто приступ морской болезни.

— А как вы сами? Не тошнит?

— Все в порядке.

На самом деле Джиллиан тоже немного подташнивало, но она приказала себе держаться. Должен же кто-то ухаживать за Беатрисой.

— Если вы заболеете, миледи, Дункан мне голову оторвет. Вот уж этого он мне точно никогда не простит.

— Я же говорю, со мной все в порядке.

Джиллиан прислонилась спиной к стенке ящика, чтобы меньше мутило.

Она слышала вой ветра и плеск волн. Доски очень быстро отсырели. Время от времени доносились крики матросов, управлявших парусами.

— Пообещайте мне, Джиллиан, что сразу сообщите, если вам станет плохо.

— Обещаю.

— Лгунья, — хмыкнул Гэллоуэй.

Джиллиан рассмеялась, уже не сердясь на него.

— Это нечестно, — пожаловался Уилл.

— Что именно?

— Что вас нашел Дункан, а не я. Я бы сразу сделал вам предложение.

Она расхохоталась:

— Могу себе представить!

— А что такого? Я бы тоже сумел обеспечить вас всем необходимым. Может, я и не такой богач, как Дункан, но тоже кое-чем владею.

Джиллиан развеселилась еще пуще.

— Ой, простите, Уилл, — она смеялась до слез, не в силах унять внезапный приступ веселья. Гэллоуэй прав — в его словах нет ничего смешного. Это просто истерика. — Я не хотела вас обидеть, но…

— Знаю. Вы любите его, а не меня. Проклятому Дункану опять повезло.

Джиллиан посмотрела на него внимательно. Ей раньше и в голову не приходило, что Уилл к ней неравнодушен, и она почувствовала себя польщенной.

— Я его очень люблю, — мягко сказала Джиллиан. — Особенно это ясно теперь, когда он меня бросил.

Гэллоуэй, насупившись, отряхнул пылинку с рукава камзола.

— Я тоже его люблю. — Он встрепенулся. — Нет, не подумайте ничего такого.

— Я все понимаю. И не осуждаю вас, Уилл Гэллоуэй. У меня нет на это права. Вы всегда были добрым другом ему и мне. Он обошелся с вами несправедливо.

— А я не сержусь на этого болвана. Он не виноват. Все дело в его мамаше.

У Джиллиан затекла рука — обмякшее тело Беатрисы давило на нее тяжелым грузом. Зато Беатриса наконец крепко уснула.

— Да, он мне все рассказал.

— Идиотская история, правда? Хуже всего то, что Дункан никак не может об этом забыть. Казалось бы, давно уже пора смириться с тем, что Констанция была никудышной матерью. Но Дункан почему-то во всем винит себя — и в том, что попал в плен, и в смерти своей индейской жены, и в том, что его сын не выжил. Говорит, что и брат тоже погиб из-за него.

— Какой еще брат? Он мне говорил только про сестру.

— У него еще был брат-ирокез.

— Ах, вот оно что.

Корабль качало все сильней, и сундуки начали ездить по полу.

— Я еще очень многого не знаю, многого не понимаю.

— Он и сам себя не понимает. Так что не пытайтесь. Любите его, этого будет достаточно.

Она кивнула:

— Да, большего нам не дано.

В этот миг Беатриса проснулась, и ее снова вывернуло наизнанку. Джиллиан жалобно взглянула на Уилла, но ничего не сказала.

Шли часы. Волнение на море становилось все сильней. Корабль зарывался носом в волны, и Беатрисе стало совсем плохо. Одеяло отсырело — то ли вода заливала палубу, то ли дождь пошел. Джиллиан продрогла до костей.

День уже клонился к вечеру, когда Уилл наконец подполз на четвереньках к женщинам и, потрогав лоб Беатрисы, сказал:

— Ее надо напоить водой, иначе худо будет.

— Я пробовала, но сразу начинается рвота.

Гэллоуэй озабоченно покачал головой:

— Знаете, от обезвоживания и умереть недолго.

— От чего, от морской болезни? — хмыкнула Джиллиан. — Вы шутите!

Уилл достал часы, вздохнул:

— Еще очень рано.

Джиллиан посмотрела на сестру. Та была смертельно бледной и вся дрожала. Как быть? Если выйти на палубу сейчас, корабль может повернуть обратно в порт.

— Нужно вынести ее отсюда на воздух, — приняла решение Джиллиан.

— Согласен.

Он достал из сумки молоток и принялся выбивать гвозди, на которых держались доски.

От стука Беатриса очнулась.

Через несколько минут Уилл пнул доски ногой, и они одна за другой отвалились.

Джиллиан увидела, что на палубе стоит матрос в черной шерстяной куртке и с ужасом таращится на невесть откуда взявшихся пассажиров.

Уилл выкарабкался наружу и прикрикнул на него:

— Эй, мне нужна твоя помощь. Видишь, здесь больная?

— Зайцы! — сообразил матрос и сдвинул шерстяную шапку на затылок. — Надо капитану сказать.

— Успеешь. Сначала помоги ей выбраться.

Матрос хотел улизнуть, но Уилл крепко схватил его за рукав.

Когда Беатрису вытащили из ящика, Джиллиан тоже выбралась на свободу и огляделась по сторонам. Моросил дождь, и серое небо сливалось с серым морем.

Судно так качало, что Джиллиан едва удерживалась на ногах. Волны яростно бились о борт, заливали палубу. Корабль «Келси Мэри» уже не казался таким большим и надежным, как возле причала.

На палубе потихоньку собирался народ. Матросы разглядывали ящик, качали головами. Один, самый смелый, с двумя смазанными дегтем косичками, даже помог Джиллиан вытащить ее багаж.

Уилл стоял, держа Беатрису на руках. Бедняжка безвольно обвисла, похожая на тряпичную куклу.

— Эту даму нужно уложить в койку, ребята, — распорядился Гэллоуэй. — Покажите, где у вас тут каюты.

Джиллиан дрожала от холода всем телом. Над головой оглушительно хлопал парус, то сдуваясь, то вновь наполняясь ветром.

Появился какой-то важного вида господин, и матросы расступились. Судя по всему, это был капитан.

— Откуда вы взялись? — изумился он.

— Приношу свои извинения, сэр, — чопорно ответил Уилл. — Очень уж мы торопились попасть в Америку. Но не беспокойтесь, за проезд мы заплатим.

Капитан был высоким и сухопарым, с вьющимися светлыми волосами и коротко остриженной бородкой. Одет он был в черное, на голове красовался шлем.

— Так не годится! — возмутился он. — Вы совершили уголовное преступление. Я вообще могу вас акулам скормить.

— А как насчет хорошей платы? — поинтересовался Гэллоуэй и назвал сумму.

Джиллиан побледнела — она и не представляла, во сколько обойдется ее затея. Теперь ей с Уиллом никогда не расплатиться. Она успела взять с собой совсем немного денег, да зашила в юбку кое-какие драгоценности.

Капитан сразу же подобрел.

— Считайте, вам повезло. С нами путешествует одна леди, так что ваших дам можно подселить к ней. Правда, там только две койки, но как-нибудь уж устроятся.

Джиллиан шагнула вперед, сгибаясь под яростным ветром.

— Сэр, скажите, есть ли у вас пассажир по имени…

— Джиллиан?! — донесся оглушительный рев.

Через толпу решительно пробирался Дункан.

— Гэллоуэй! Что это вы тут делаете?

Дункан был без вуали. Здесь, среди мужчин, татуировки он не стеснялся. Изменилась и его одежда: граф Кливз выглядел как обычный матрос: полотняные штаны, холщовая рубаха, шерстяная куртка. Казалось, оставив английские берега, он сбросил с себя обличье аристократа. Темные непокрытые волосы трепал ветер. Джиллиан почувствовала, что безумно соскучилась по этому человеку.

Она смело шагнула вперед:

— Дункан, во всем виновата только я. Это была моя идея.

Он сердито схватил ее за плечи:

— Зачем ты это сделала? — Потом, обернувшись к капитану, велел: — Нам придется вернуться в порт. Это моя жена. Миледи с нами не поедет.

— Вернуться в порт? — ахнул капитан. — Да вы, я вижу, и в самом деле безумец. Вы что, Родерик, не видите, куда ветер дует? Повернуться мы не сможем. Разбирайтесь с миледи сами. Нам бы дай Бог ноги от шторма унести.

Джиллиан едва подавила торжествующую улыбку. Итак, она победила! Корабль не сможет вернуться.

— Я заплачу! — крикнул Дункан. — Любую цену. Я куплю ваш корабль, черт бы вас побрал!

Капитан лишь отмахнулся.

— «Келси Мэри» не продается. Ни за какую цену. И в порт мы не вернемся. Жена — это ваша проблема, Родерик. Можете выкинуть ее за борт. — Повернувшись к Гэллоуэю, капитан приказал: — А эту несите в каюту. Вам, сэр, придется спать в трюме, с командой. Но цена остается прежней, так и знайте.