Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП)

Вечер у миссис Даннинг имел место на следующий день, после того как уехали Джейми и Роджер. Игра на арфе, скрипке, клавесине и флейте чередовались с декламацией стихов — по крайней мере, так их объявили — и «Комическими и трагическими песнями», которые исполнял мистер Ангус МакКаскилл, известный и весьма учтивый владелец самой большой столовой в Уилимнгтоне.

Трагические песни оказались намного более забавными, чем комические, вследствие привычки МакКаскилла к закатыванию глаз во время печальных куплетов, как будто стихи были написаны на внутренней стороне его черепа. Я, однако, принимала соответствующее случаю выражение спокойного одобрения и кусала щеку изнутри, чтобы не рассмеяться.

Брианна даже не удосуживалась принимать вежливый вид. Она сидела, уставившись на выступающих таким пристальным тяжелым взглядом, что смущала некоторых музыкантов, которые нервно посматривали на нее и перебирались на другую сторону комнаты, так чтобы их разделял клавесин. Однако ее настроение не имело никакого отношения к исполнению, а скорее к спору, который предшествовал отъезду мужчин.

Он был длительным, страстным и велся тихими голосами, когда на закате солнца мы вчетвером ходили взад и вперед по причалу. Брианна была отчаянна, красноречива и напориста. Джейми был спокоен, холоден и непреклонен. Я держала рот закрытым, но была в этом более упорна, чем они. Я не могла с чистой совестью принять сторону Брианны — я знала, что представляет собой Стивен Боннет. Но я не могла примкнуть и к Джейми — я знала, что представляет собой Стивен Боннет.

Я также хорошо представляла способности Джейми, и хотя при мысли о том, что ему придется иметь дело с этим опасным человеком, я чувствовала себя так, словно меня подвесили на истертой веревке над бездонной пропастью, я знала, что было мало мужчин, лучше подходящих для этой задачи. Кроме наличия необходимых смертельных навыков, которыми он, конечно, обладал, во всем этом был замешан вопрос чести.

Джейми был горцем. И хотя Господь заявил, что месть принадлежит Ему, ни один знакомый мне горец никогда не подумает, что в этом деле можно оставить Бога без помощи. Господь создал мужчину с определенными целями, и самой первой задачей в этом списке была защита семьи и ее чести, чего бы это не стоило.

То, что Боннет сделал с Брианной, не было тем преступлением, которое Джейми мог простить, а тем более забыть. Кроме мести и устранения угрозы, которую тот представлял для Бри и Джемми, Джейми чувствовал себя ответственным, по крайней мере, частично за тот вред, который Боннет мог причинить не только нашей семье, но другим людям. Однажды он помог преступнику избежать виселицы, и он не успокоится, пока не исправит эту ошибку. Так он сказал.

— Отлично! — прошипела в ответ Брианна, сжимая кулаки. — Ты успокоишься. Просто великолепно! И как, ты думаешь, будем спокойны мы с мамой, если ты или Роджер будете мертвы?

— Ты предпочитаешь, чтобы я был трусом? Или твой муж?

— Да!

— Нет, это неправда, — произнес он с уверенностью. — Ты думаешь сейчас так, потому что напугана.

— Конечно, я боюсь! И мама тоже, только она не скажет этого, потому что думает, что ты в любом случае отправишься драться.

— Если она так думает, то она права, — сказал Джейми, искоса кидая на меня взгляд с намеком на улыбку в нем. — Она давно знает меня, не так ли?

Я взглянула на него, покачала головой и отвернулась прочь, сжав губы и смотря на мачты кораблей в бухте, пока аргументы продолжались.

Конец спору положил Роджер.

— Брианна, — произнес он мягко, когда она сделала паузу для вдоха. Она повернула к нему лицо, искаженное мукой, и он положил руку на ее плечо. — Я не позволю, чтобы этот человек жил в одном мире с моими детьми, — сказал он, — или с моей женой. Мы идем… с твоего благословления или без него.

Она потянула воздух, закусила губу и отвернулась. Я видела, как слезы до краев наполнили ее глаза, и горло дернулось, когда она сглотнула. Больше она ничего не сказала.

Какие бы слова она ему не сказала, они были произнесены ночью в их постели. Я дала благословение Джейми и прощание в такой же темноте, не произнося ни слова. Я не могла. Он сделает это, что бы я ни говорила.

Той ночью никто из нас не спал; мы лежали в объятиях друг друга, осознавая каждое вздох и каждое движение тела, и когда в ставнях появились трещины серого цвета, мы встали. Он чтобы сделать приготовления, я — потому что не могла лежать и наблюдать, как он уходит.

Когда он уходил, я встала на цыпочки и, поцеловав его, прошептала единственно важную вещь на свете.

— Вернись, — сказала я. Он улыбнулся и заправил локон за мое ухо.

— Ты помнишь, что я сказал тебе на Аламансе? На этот раз этого тоже не случится, сассенах. Мы оба вернемся.

Музыкальный салон у миссис Кроуфорд, который проводился следующим вечером, имел тот же состав исполнителей, что и у миссис Даннинг, но с одним отличием; именно здесь я впервые учуяла запах миртовых свечей.

— Что за приятный запах? — спросила я у миссис Кроуфорд во время перерыва, принюхиваясь к свечам в канделябрах, стоящих на клавесине. Свечи были восковыми, но их аромат был тонкий и пряный, напоминая запах плодов лавра, но более легкий.

— Восковый мирт, — ответила она, польщенная моим интересом. — Я не делаю из него свечи, хотя некоторые делают. Однако для этого нужно огромное количество ягод; только вообразите, восемь фунтов ягод, чтобы получить один фунт воска! Моя рабыня собирала ягоды целую неделю, а их хватило бы только на дюжину свечей. Я просто смешиваю ягоды с обычным пчелиным воском. Должна сказать, я в восторге от полученного результата. Действительно приятный аромат, не правда ли?

Она наклонилась ко мне ближе и понизила голос до конфиденциального шепота.

— Говорят, что в доме миссис Даннинг вчера пахло так, словно у повара подгорел картофель!

На третий день, имея перед собой выбор: просидеть весь день с тремя маленькими детьми в наших тесных номерах, или отправиться смотреть значительно уменьшившиеся останки кита, я заимствовала несколько ведер у нашей хозяйки, миссис Бамс, собрала корзинку для пикника и выстроила свои войска в поход за фуражом.

Брианна и Марсали согласились с моим предложением, если не с энтузиазмом, то с готовностью.

— Любое дело лучше, чем сидеть и волноваться, — сказала Брианна. — Любое!

— Да, лучше, чем вонючие подгузники и прокисшее молоко, — добавила Марсали, которая обмахивалась книжкой и выглядела бледной. — Мне нужно немного воздуха.

Я слегка сомневалась в способности Марсали много ходить, учитывая ее живот — она была на седьмом месяце — но она уверяла, что ходьба пойдет ей только на пользу, а Брианна и я поможем ей нести Джоан.

Как обычно при путешествии с детьми, наш выход надолго затянулся. Джоан отрыгнула картофельное пюре на свое платье, Джемми совершил большой антисанитарный проступок, а Герман исчез во время беспорядка, возникшего по причине этих напастей. Он был обнаружен после получасового поиска, в который была вовлечена вся улица, за платной конюшней, где он увлеченно забрасывал конскими яблоками проезжающие кареты и повозки.

Насильно всех помыв, переодев и — это касается Германа — пригрозив смертью через расчленение, мы, наконец, спустились вниз и обнаружили что мистер Бамс выкатил старую козью тележку, которую он любезно предложил нам. Коза, однако, ела крапиву в ближайшем огороде и не желала быть пойманной. После четверти часа бесполезной погони Брианна объявила, что она сама потянет тележку.

— Миссис Фрейзер, миссис Фрейзер! — мы были уже на полпути вниз по улице с детьми, ведрами и корзинкой для пикника, погруженными в тележку, когда миссис Бамс выскочила из гостиницы с кувшином слабого пива в одной руке и древним кремниевым пистолетом в другой.

— Змеи, — пояснила она, вручая мне последний предмет. — Моя Энни говорит, что она видела, по крайней мере, дюжину змей, когда последний раз ходила за город.

— Змеи, — сказала я, с нежеланием принимая пистолет и принадлежности к нему. — Спасибо.