Навечно преданный (СИ)

— Несомненно, — вновь улыбнулся сир Майкрофт — на этот раз лишь уголком надменного рта. — Я отправлюсь в Лондон, чтобы убедить матушку немного отложить визит: до тех пор, пока Шерлок не поправится настолько, чтобы принимать гостей.

— И когда Вы планируете отбыть? — поинтересовался Джон, справедливо предполагая, что перед отъездом Император захочет увидеться с братом, и опасаясь, как бы даже это посещение не навредило Преданному. Предсказуемо угадав подтекст заданного Ватсоном вопроса, Майкрофт поспешил заверить Шотландца, что не приблизится к Шерлоку, пока не получит подтверждение от самого Джона, что брат готов к общению с кем-то, кроме короля и придворного лекаря. Если же это окажется невозможным в ближайшее время, Холмс-старший отбудет в Англию, так и не повидавшись с выздоравливающим родственником, и уже там будет терпеливо ждать приглашения от шотландского монарха — и для себя, и для королевы-матери.

Искренне поблагодарив сира Майкрофта за понимание и заверив, что ни в коем случае не станет злоупотреблять его терпением, Джон нехотя расстался с сыном и, вновь доверяя малыша заботе отряда нянюшек под строгим командованием миссис Хадсон, вознамерился было вернуться на свой бессменный пост у ложа Преданного, однако вспомнив о взятом с него Шерлоком обещании и чувствуя себя способным уснуть просто на ходу, смирился с обстоятельствами, направляя заплетающиеся от усталости стопы в сторону собственных покоев.

Камердинер Анджело едва успел подхватить монарха, действительно чуть было не свалившегося на пороге опочивальни. Опираясь на предупредительно подставленное плечо старого слуги Джон кое-как доковылял до кровати и, упав на неё, тут же уснул. Жалостливо вздохнув и призвав на помощь ещё двух лакеев камердинер раздел бесчувственного короля и, уложив его в постель и бережно подоткнув одеяло, уселся в стоящее рядом кресло, собираясь охранять сон государя, словно старый верный пёс.

Похороны Её Величества королевы шотландской Мэри Абигаэль Розамунд прошли со всеми приличествующими усопшей почестями и в полном соответствии с составленными герольдмейстером эдиктами. Траурная процессия, сопровождаемая сотнями опечаленных горожан, доставила осыпанный цветами гроб с телом государыни к фамильному склепу, ставшему последним пристанищем для многих поколений эдинбургских правителей. В садах королевского дворца был устроен пышный поминальный ужин, а в самом Эдинбурге, как и в прочих городах Шотландии, раздали щедрую милостыню — на помин души Её Величества. Страна погрузилась в траур, сокращённый до шести недель лишь по причине сопутствующего трагедии радостного события: умирая, королева подарила шотландскому престолу наследника, крестины которого должны были состояться сразу же по окончании отведённого для скорби срока.

Среди всех этих треволнений кто мог обратить внимание на незначительное происшествие, совпавшее с погребением государыни, видимо, по чистой случайности? Между тем, тихо и неприметно за оградой городского кладбища, там, где обычно хоронят лишь самоубийц, была выкопана ещё одна могила, над которой потом не появилось даже камня, обозначившего бы, кому принадлежит эта печальная обитель.

И только несколько человек на всём белом свете знали, что сие безымянное погребение навеки скрыло в своих объятиях Преданного по имени Джим, по-своему до конца верного и Господину, и выпавшему на его долю предназначению. И унёсшего, наконец, с собой в преисподнюю последнюю тень теперь уже окончательно и бесповоротно упокоенного Хозяина — эплдорского князя Чарльза Огастеса Магнуссена.

*Нессова одежда — жена Геракла Деянира по наущению смертельно раненного мужем кентавра Несса пропитала его кровью плащ героя — это, якобы, должно было уберечь её от мужниных измен. Но кровь оказалась ядом, отравившим Геракла и обрёкшим его на мучительную смерть.

====== Глава 53 ======

Шли дни, и их размеренная череда, более не нарушаемая никакими потрясениями, вновь подтвердила древнюю истину, что время и в самом деле лучший доктор, исцеляющим способностям которого может легко позавидовать даже прославленный Парацельс. Скорбь и отчаянная вина, обосновавшиеся в льдистой глубине глаз Преданного в тот роковой вечер, постепенно уходили, вытесняемые непрерывно передаваемой через Связь настойчивой уверенностью Джона в их беспричинности и обязательном торжестве любви над любыми невзгодами — «заклинание», в минуты смертельной опасности с такой горячечной настойчивостью произносимое шотландским королём над сжавшимся в его объятиях Шерлоком, к превеликой радости Ватсона всё-таки работало.

Свою лепту в процесс излечения внёс и визит Майкрофта, которого Шотландец, поколебавшись, всё же решился подпустить к тщательно оберегаемому от всяческих излишних волнений возлюбленному. Мягко попросив эдинбургского самодержца оставить их с братом наедине, Холмс-старший, видимо, прибег к одному из своих многочисленных талантов, а именно — находить правильные и убедительные слова в нужное время. Подлинная суть разговора, состоявшегося за закрытыми для всех дверями, пока оставалась для Джона загадкой, и он не знал, расскажет ли когда-нибудь Шерлок ему подробности, но был благодарен Королю-Императору уже за то, что после общения с ним Преданному явно стало ещё на толику легче. Чуть позже, держа на руках принесённого к нему в комнату и настороженно переданного Шотландцем новорождённого наследника короны, Шерлок больше не содрогался в ужасе от горьких воспоминаний, а ранее замутнённый и стекленеющий взор его сменился прозрачной нежностью и благоговейным трепетом, и Ватсон впервые с момента трагической гибели Мэри вздохнул с настоящим облегчением.

Вполне закономерным выглядело и то обстоятельство, что благополучное выздоровление английского принца оказывало самое благотворное влияние не только на шотландского монарха, но и на весь королевский двор, жизнь которого, постепенно освобождаясь от последствий разыгравшейся в стенах дворца драмы и ожиданий ещё каких-либо вероятных бед, уверенно возвращалась к своему привычному течению, омывающему камешки мелких повседневных огорчений щедрой волной простых, но приятных житейских радостей.

Миссис Хадсон, бесконечно счастливая тем, что её мальчикам уже значительно лучше, с молчаливого согласия государя и со всем присущим ей энтузиазмом взяла на себя не только ответственность заботы о младенце, но и подготовку предстоящих крестин престолонаследника. Доктор Бэрримор, впечатлившись показательной стремительностью и коварной неожиданностью сюрпризов, преподносимых изменчивой фортуной, и придя на их основании к выводу, что надо успевать воплощать мечты, пока злодейка-судьба не выкинула какой-нибудь очередной каверзный фортель, после недолгого сосредоточенного раздумья, потребовавшегося не для принятия решения, а скорее, для того, чтобы собраться с духом, торжественно сделал леди Хупер предложение руки и сердца, которое — надо отдать должное прелестной целительнице — было принято с не большим промедлением и даже с видимым удовольствием. Однако новоиспечённая невеста поставила избраннику непременное условие: официально о помолвке счастливая пара объявит лишь тогда, когда Его Высочество придёт в себя окончательно и бесповоротно, дабы и он получил возможность в полной мере насладиться праздником, свершению которого в каком-то смысле поспособствовал. Искренне считая господина Шерлока своим другом и в душе надеясь на взаимное благорасположение высокородного англичанина, Джон Бэрримор принял сие требование с безусловным согласием. Сам же король, не имея больше насущной необходимости денно и нощно находиться возле Преданного, дабы поддерживать его душевные и телесные силы, смог, наконец-то, уделить внимание и государственным вопросам, изрядно накопившимся и терпеливо ожидающим высочайшего решения.

Впрочем, прежде чем с головой окунуться в державные хлопоты, Шотландец озаботился ещё одним связанным с недавними фатальными событиями делом, важность которого ничуть не уступала его конфиденциальности.