Но я буду любить тебя (СИ)

Через несколько минут она уже стояла в узком коридоре возле двери в покои царицы и задумчиво смотрела в стену перед собой, не обращая внимание на солдата, находящегося рядом.

Кларк, по другую сторону комнаты, будто чувствовала присутствие Лексы. Она осторожно подошла к двери и медленно провела по ней ладонью, желая того, чтобы шатенка сама сейчас вошла к ней. Царица грустно размышляла о том, как одновременно близка и далека сейчас эта девушка. Ей безумно хотелось быть рядом с ней.

«Если бы ты знала, как нужна мне, Лекса… Это невыносимо, вновь и вновь чувствовать твое тепло и вмиг лишаться его, когда ты отторгаешь меня… Ты навсегда изменила меня. С твоим появлением в моей жизни появился свет и любовь, невыносимая тоска и мука. Я чувствую в тебе глубокие смыслы, я вижу воздух, которым ты дышишь рядом со мной, но слышу металл в словах, которые ты произносишь. В твоих поступках есть сила, в твоей улыбке есть душа и искренность, ты вдохновляешь на подвиги и останавливаешь время своим появлением… Как много есть в тебе, моя дикарка, как мало знаю я о тайнах сердца твоего. Как разгадать тебя, Лекса? Я думаю о тебе. Я шепотом разговариваю с тобой каждую ночь. Я хочу… быть с тобой сейчас… всегда. Только не уходи» - Кларк не могла остановить мысли о шатенке и не переставала думать о ней ни на миг, облокотившись головой о дверь, за которой так близко находилась ее зеленоглазая душа. Еще немного и она отворила бы двери, не выдержав напряжения и пытки такой близостью между ними. Но услышала приближающие шаги… Сердце вылетало из груди.

Лекса тем временем разлеталась на осколки, когда увидела молодого парня, следующего по коридору к покоям царице. Он был обнажен и разукрашен хной, а тело покрывала лишь красная полупрозрачная накидка. Кулаки шатенки непроизвольно сжались. Она чувствовала, как спина становилась влажной, а напряженное тело превращалось в камень. Когда парень прошел мимо, слегка коснувшись шатенку красной тканью, ее разум захмелел, а глаза помутнели. Она ничего не могла сделать. Сейчас он там, с царицей и впереди у них целая ночь. Нарастающая дрожь в теле перестала нарастать, Лексу охватил холодный озноб, кулаки сжимались так, что ногти вонзались в кожу. Все, что сейчас хотелось, это ворваться в комнату и уничтожить это грязное, похотливое мужское тело. Прошло уже несколько минут, как она вошел туда, а Лекса продолжала бездействовать и сходить с ума. Она уже не помнила, что хотела вычеркнуть Кларк из жизни и остановить все, что между ними происходит, сейчас все было по-другому. Реакция тела и сознания полностью перестроили ее мысли. Она боялась лишь одного - возненавидеть Кларк за это. Такие игры были недопустимы для шатенки. Когда ноги стали ватными, а воздуха не хватало для вздоха, она от отчаяния подскочила к тумбе, стоящей напротив у стены и со всей силы ударила по вазе, которая находилась на ней. Осколки вмиг разлетелись по полу, точно так же, как и разлеталась сейчас разбитая Лекса, поглощенная своей ревность и яростью.

На этот звук стали сбегаться слуги, охранник рядом подбежал к шатенке и придержал за руку, которая была в крови. Через несколько мгновений открылась дверь охраняемой комнаты, из которой вышла встревоженная царица. Лекса стояла к ней спиной, отрешенно смотря в стену перед собой, и не поворачивалась.

Царица сразу поняла то, что произошло и происходит сейчас с Лексой. Ее любопытство о чувствах и взаимности девушки было полностью удовлетворено. Но какой ценой!

Кларк медленно, боясь спугнуть и навредить, подошла к напряженной, опустошенной шатенке. Какое-то время она молча стояла за ее спиной и ничего не делала. Затем она положила ладонь на плечо командующей, и могла бы продолжить свои действия, но реакции не было никакой. Тело Лексы ощущалось, как натянутая пружина, она все так же стояла к ней спиной.

Мгновением позже Лекса скинула ладонь царицы своей рукой, выказывая пренебрежение и резко направилась вдоль по коридору. Все присутствующие, опустив головы, молча наблюдали за ситуацией.

А Кларк только сейчас поняла, что вновь потерялась свою Лексу, которая и так не принадлежала ей. Царица боялась лишь одного, что потеряла ее навсегда. Продолжая смотреть в пустоту, куда только что умчалась шатенка, она обреченно, чуть слышно прошептала:

- Лекса…

Кларк не решалась догнать ее, остановить и объясниться. «На что я надеялась…» - вдруг осознала блондинка, отчаянно пытаясь удержать слезы, подступающие в глазам.

***

Лекса вернулась домой не в себе. Блондинка не выходила из головы, только теперь она была не одна. Ее фантазия рисовала картины, в которых Финн целует нежную кожу царицы и наслаждается запахом миндаля. Шатенке хотелось еще что-нибудь разбить, уничтожить, разорвать, но на этом пути внезапно оказалась Октавия. Лекса хищно и дерзко посмотрела на девушку, которая сразу заметила ярость в зеленых глазах.

Командующая резко подлетела к испуганной девушке и схватила за руку, уводя за собой. Они направлялись в комнату Лексы. Когда цель была достигнута, шатенка с силой кинула Октавию на кровать, а сама нависла над ней. Она разорвала платье на дикарке и стала грубо целовать ее тело, больно обхватывая грудь рукой. Так продолжалось недолго. Брюнетка яростно сопротивлялась и отталкивала грубую хозяйку, пытаясь вырваться из крепких рук. Она не хотела так, она не хотела больше Лексу.

- ЛЭкса… пожалуйста, не надо… прошу… - срывалось с ее молящих губ. И это подействовало.

Командующая резко остановилась. Она смотрела в испуганные глаза девушки и не знала, как теперь быть. Приступ гнева мгновенно исчез, она только сейчас стала трезво понимать, что делает. Лекса расслабила хватку и обреченно повалилась рядом с дрожащим телом Октавии. Дикарка стала поправлять свою одежду и медленно подниматься с кровати. Она немного задержалась возле шатенки, сомневаясь в том, следует ли ее оставлять одну, но горечь обиды охватила ее изнутри и она в полной растерянности выбежала из комнаты.

Лекса осталась одна. Наедине со своей болью и слабостью, наедине с тем зверем, который проснулся в ней из-за Кларк. Она помнила только одно, завтра снова нужно быть во дворце. Занятия Эйдена никто не отменял и они должны состояться.

========== Глава 11. Предел ==========

Felix criminĭbus nullus erit diu (Никто не будет долго счастлив преступлениями).

Несмотря на осень, вступившую в свои владения, утро следующего дня было солнечным и отдавало легкой прохладой первых сентябрьских дней. Воркующие голуби заполнили сад римского особняка командующей, заводя во все горло свои любовные песни, приманивая голубок.

Лекса проснулась рано из-за птичьего крика, настойчиво доносящегося из сада. Она накинула на себя теплый халат и вышла во двор подышать свежим воздухом. Ноги быстро намокли об траву, окутанную утренней росой, а тело слегка поежилось от порыва морского ветра. С деревьев медленно кружили первые желтые листочки, покрывая сад золотистой пеленой. Розы осыпали прекрасные лепестки, обнажая колючие, скрытые стебли. Природа степенно и размерено обновлялась, готовясь к новой поре - уютной, но знойной осени.

Что-то подобное происходило и в душе девушки. Она помнила вчерашние события, свои переживания, несчастные глаза дикарки и теперь точно понимала, отчего так сильно взорвалась. Все это время она думала о Кларк ежечасно, каждый день сообщал ей новую грань о царице, порой жестокую и суровую, и все-равно она притягательно продолжала действовать на нее. Лекса только сейчас признала, что блондинка завладела ее душой так, что не вырваться теперь из этой удушающей клетки. Но и быть с Кларк ей не суждено.

Еще немного оглядев засыпающую природу и улыбнувшись голубям, воркующим со своими пернатыми дамами, она вернулась в дом, собираясь вскоре отправиться во дворец. Кларк и ее пристрастие к этому юноше повлияли на решение Лексы о прекращении каких-либо личных отношений с царицей. Отныне она лишь генерал в ее римской армии.

Командующая выдвинулась из дома, решив сперва заглянуть в казармы и дать указания ученикам. Именно там она поняла, что забыла мечи, на которых так любит тренироваться Эйден. Этот мальчик очень нравился Лексе. Он был смышлен и разговорчив, тактичен и трудолюбив. В нем были задатки великого правителя, а это очень импонировало девушке. Именно этот ребенок был чем-то светлым и ярким во всей истории, что так стремительно врезалась чернильными буквами на золотом листе ее жизни. Шатенка видела в мальчике Кларк, но также видела и будущее. Он нравился ей вне зависимости от короны, он был человечным и верил в добро. Ради Эйдена Лекса сегодня идет во дворец, желая вновь провести время с маленьким императором. Она решила вернуться домой за мечами.