Королева спасает короля

Слуга поклонился, показывая, что он понял приказ. Король поспешил вверх по лестнице. Ночь была жаркой. Он нетерпеливо снял свой белый мундир и перекинул его через руку.

Король подумал, что Пифия ждет его в своем будуаре. Он был уверен, что ей захочется обсудить с ним драму, участниками которой они оказались.

Она убежала, потому что смутилась из-за того, что, торопясь спасти ею, не думала о себе, о приличиях и даже не успела толком одеться, когда бросилась ему на помощь.

Идя по коридору, он чувствовал, что очень хочет увидеть ее. И был крайне обескуражен, когда, войдя в будуар, увидел комнату погруженной во тьму. Однако через щель приотворенной двери, ведущей в спальню, пробивался свет.

Король бросил мундир на стул. Нащупав в темноте ручку, он распахнул дверь.

Пифия молилась, стоя на коленях у кровати. Ошеломленный увиденным, король застыл, думая о том, что вряд ли можно быть еще прекраснее.

Он не мог припомнить, когда в последний раз видел женщину, преклонившую колени в молитве, разве только в церкви.

Пифия сняла пеньюар, оставшись лишь в отделанной кружевами рубашке. Ее ладони были сложены вместе. Лицо было обращено к небесам, глаза закрыты, и казалось, что она говорит с Богом.

Король не решался пошевелиться, но Пифия, почувствовав его присутствие, повернула к нему голову. Его появление не удивило ее, как будто именно об этом она просила Господа в своих молитвах. Девушка поднялась и подбежала к королю.

Приблизившись, она проговорила:

— Вы в безопасности… в безопасности… и лишь минуты отделяли вас от трагедии… от участи оказаться в руках этих ужасных людей! Я так благодарна… так благодарна Богу.

Ее голос дрожал.

Король увидел, как ее глаза от волнения наполнились слезами.

— Я тоже очень благодарен Богу, — сказал он, — и вам!

— Но… они… могут опять попытаться!.. — прошептала она.

— Вас это пугает? — спросил король.

— Конечно! — ответила Пифия. — Но… Бог защитит вас! Он должен… Он должен!

В ее голосе прозвучал страх.

— Так и будет, — подтвердил король. С этими словами он привлек ее к себе.

Сначала она как будто не поняла, что он делает. Она просто прижалась к нему и, подняв лицо, спросила:

— Что… мы можем сделать? У вас достаточно солдат?

— У меня есть ты! — воскликнул король, и Пифия почувствовала его губы на своих губах.

Первым ее чувством было удивление, но потом король ощутил, как ее тело пронизала дрожь, и прижал ее еще сильнее.

Ее губы — как он и ожидал — были мягкими и невинными.

Король старался быть очень нежным. Он знал, что должен защитить ее не только от того, что может причинить ей боль, но и от самого себя.

Вдруг Пифии почудилось, что внутри нее словно вспыхнула молния, это новое ощущение было настолько сильным и ярким, что Пифия чуть не задохнулась.

Она никогда не подозревала, что будет переживать нечто подобное — удивительное и чудесное.

И в этот момент она увидела, как и ее и короля окутал неземной свет. Это был свет Аполлона.

Король целовал ее.

— Неужели мне довелось так полюбить? — немного неуверенно проговорил он.

— Я… я люблю тебя!

Голос Пифии звучал как пение соловья.

— И я люблю тебя! — сказал король. — Теперь я знаю, что полюбил тебя с первого момента, как увидел, но не поверил своим чувствам.

— Но ты… любишь меня?

— Люблю и восхищаюсь тобой! Нет никого смелее, удивительнее и прекраснее тебя.

Он снова поцеловал ее.

Только благодаря Пифии он смог испытать всепоглощающее чувство настоящей любви. Они отныне навеки соединены друг с другом и телом, и душой.

Король не помнил, как долго они стояли, слившись в поцелуе. Потом, словно опомнившись, Пифия спрятала лицо у него на плече.

Король подхватил ее на руки и понес к большой кровати под балдахином. Осторожно опустив Пифию на покрывало, он прислонил ее к подушкам.

Когда король отстранился от нее, Пифия прошептала:

— Пожалуйста… не оставляйте меня!

— Конечно нет, — откликнулся он.

Король подошел к окну и отдернул занавески.

Небо было усыпано сияющими звездами, и молодая луна лила свой свет на спящий город.

Король задул свечи.

Пифия взглянула на небо. Она подумала, что лунный свет, заливавший комнату, обещает ей, что завтра Аполлон снова двинется в путь по миру, даря новый день.

Тогда король присоединился к ней и сжал ее в своих объятиях. Это было так естественно. И Пифия желала этого.

— Я люблю тебя! Боже, как я люблю тебя! — произнес король. — И, моя дорогая, я хочу научить тебя любви.

— Я… тоже этого хочу, — прошептала Пифия.

— Я мечтаю об этом с тех пор, как увидел тебя. Но я думал, что любви, в которую ты веришь, на самом деле не существует.

— Но теперь… ты любишь меня? — спросила она.

— Я люблю тебя всем сердцем, всей душой и всем телом, — сказал король. — И я думаю, моя драгоценная маленькая жена, что нам есть чему поучиться друг у друга.

Говоря это, он знал, что научит ее порыву и страсти любви, а она введет его в мир своей одухотворенной любви, которая, как до сих пор казалось ему, существует только в воображении тех, кто воспевает ее.

Пифия чуть ближе подвинулась к нему.

— Научи меня… о, пожалуйста… научи меня… Вдруг у меня ничего не получится.

— Тебе нужно лишь помнить, что ты любишь меня, — откликнулся король.

И он снова стал целовать ее, требовательно и настойчиво.

Он прикасался к ее губам, глазам, к жилке, пульсирующей у нее на шее, к ее нежной груди.

Ее тело трепетало, и дыхание судорожно рвалось с ее губ.

— Я люблю… тебя… Я люблю… тебя.

Пифия уже не сознавала, где она находится, ей казалось, что они вознеслись в небеса.

Звезды сияли не только над ее головой, но в ее сердце.

Король сделал ее своей, и свет Аполлона залил их, и они соединились с богами.

Прошло довольно много времени… Пифия подняла голову и посмотрела на мужа.

— Ты проснулась, моя драгоценная?

— Я слишком счастлива… чтобы заснуть, — сказала Пифия. — Любовь оказалась гораздо удивительнее, чем я думала.

— Я не напугал тебя?

— Нет, мы словно плыли над «сияющими скалами»… и Аполлон благословлял нас.

— Так и было, — заявил король, — и я никогда — это правда, моя дорогая — не был так счастлив и так влюблен, как сейчас!

— Ты — будешь любить меня? — спросила Пифия. — И ты… я не наскучу тебе… я же так мало знаю о любви, которой ты меня научил?

Король громко рассмеялся:

— Это только начало, и учить тебя, моя чудесная жена, будет самым увлекательным делом в моей жизни. Ты же не только научила меня любви, но и тому, как много я должен сделать для моей страны и ее народа. Ты нужна мне, так нужна, чтобы вдохновлять и направлять меня!

Пифия что-то счастливо прошептала.

— Аполлон потому так много значит для тебя, что ты наполовину гречанка, но когда ты стала моей, и я заметил этот свет.

К его удивлению, Пифия вдруг сжалась, и в воцарившейся тишине она испуганно и почти неслышно произнесла:

— Я… я должна что-то тебе рассказать.

Король недоуменно взглянул на нее. В свете луны он хорошо увидел ее лицо. Глаза Пифии казались просто огромными, и в них застыл ужас.

— Тебя что-то расстроило? — спросил он.

— Я люблю тебя, — сказала она тихо, — и не могу больше лгать… я должна… сказать тебе правду.

— Правду? — спросил король. — В чем ты лгала мне?

Пифия молчала.

— Ты не можешь сказать, что не любишь меня! Я знаю, что в твоей жизни прежде не было мужчины…

— Нет, нет… ничего подобного, — быстро возразила Пифия. — Но, может быть, ты рассердишься на меня… и больше не будешь любить.

При этих словах она всхлипнула. Король улыбнулся и сильнее прижал ее.

— Никто и никогда не заставит меня тебя разлюбить. Это невозможно!

— Тогда… я скажу тебе, что произошло, — решилась Пифия. — Но, прошу тебя… сначала поцелуй меня еще раз… вдруг тебе больше не захочется.