Королева спасает короля

Они двинулись по дороге, ведущей в собор.

Дети, пробравшись между стоявшими вдоль дороги солдатами, подбегали к экипажу и бросали в него букеты.

Это были полевые цветы, среди которых вчера мчалась Пифия.

Она улыбалась детям и махала толпе, собравшейся по обеим сторонам дороги.

Пифия надеялась, что все происходящее окажется хорошим предзнаменованием и больше ей не придется бояться будущего.

Когда она прибыла в собор, ее встретили приветственные возгласы. Женщины кричали:

— Желаем счастья! Благослови вас Бог!

У западной двери ее ожидали пажи и девочки в розовом. Они так разволновались, оттого что принимают участие в такой важной церемонии, что забыли идти парами.

Когда Пифия пошла вперед по проходу, они последовали за ней гурьбой, словно букет роз.

Собор был полон родственников короля, богатых землевладельцев, горожан и даже крестьян. Многие из них были бедно одеты и прошли немало миль, чтобы потолкаться в толпе где-нибудь сзади.

Король во всех регалиях выглядел великолепно.

Пифия глядела на него сквозь вуаль. Она заметила, что на его лице нет выражения недовольства, которого она так опасалась, и он не хмурится.

Церемония венчания была долгой и впечатляющей.

В конце ее, когда они уже были мужем и женой, Пифия преклонила колени перед королем.

Он надел ей корону королевы.

В этот момент она молилась о том, чтобы с помощью короля принести пользу Валтарнии, сделать ее более богатой и процветающей, чем сейчас.

Это была очень искренняя молитва. В своем сердце она говорила:

«Пожалуйста, Господи, помоги мне… пожалуйста!»

Вдруг она почувствовала, как свет Аполлона ослепил глаза и она ничего не видит. Корона была на ее голове, и она стала королевой Валтарнии.

Когда в карете, запряженной шестью белыми лошадьми, они возвращались во дворец, приветствия толпы стали оглушительными.

Нельзя было запретить детям бежать рядом с ними. Казалось, цветов стало еще больше. Цветы теперь почти покрывали их, а приветствия звучали так громко, что невозможно было разговаривать.

Взволнованная этим энтузиазмом, Пифия вложила одну руку в руку короля, другой же продолжала махать толпе.

Когда его пальцы сжали ее руку, она почувствовала, что он словно стремится защитить ее, хотя и не знала от кого.

Они въехали во дворцовый парк.

Солдаты преградили путь толпе, и она осталась бушевать за воротами.

Поднявшись по лестнице, король и Пифия обернулись, чтобы помахать приветствовавшим их людям.

Постояв там немного, они вошли во дворец, и начался Прием.

— Я никогда не наблюдал у нашего народа такого энтузиазма! — заметил один из родственников короля.

— Они приветствуют свою новую королеву — не меня! — отозвался король.

Пифия надеялась, что это неправда, но что-то подсказывало ей, что это действительно так.

«Я должна помочь ему», — подумала она. И снова ей было непонятно, как именно.

Банкет состоялся только в четыре часа. Столы ломились от еды и питья, и им пришлось выслушать множество речей.

До этого король и королева принимали гостей.

Они подходили один за другим, среди них было несколько послов из других балканских стран. Изумленный король обнаружил, что с каждым из них Пифия разговаривает на его родном языке. Сначала он решил, что, должно быть, ошибся, но потом услышал, как она расспрашивает румына о разведении лошадей в его стране и оживленно болтает с послом Сербии.

Он подумал, что это просто невероятно. Он ожидал, что она с легкостью будет общаться с гостями из Греции, но он не предполагал, что она знает другие балканские языки.

Возможно, живя с принцем Лусианом на Серифосе, она общалась со многими людьми, но в то время она была совсем еще девочкой.

Насколько ему было известно, принцесса Эйлин, став вдовой, жила очень бедно в Англии и при дворе ее почти не замечали.

Откуда королева так много знает?

— Она так необычна, — прошептал он, — и совсем не такая, как я ожидал.

Пифия повернула голову и улыбнулась ему. Король подумал, что невозможно быть прелестнее.

В то же время ее окружает аура чистоты, чего он еще не встречал ни в одной женщине.

Но в этом не было ничего удивительного, если принять во внимание тип женщин, с которыми он проводил время, путешествуя по миру.

Все связанное с этой девушкой казалось волшебным. Он относился к ней совсем не так, как к женщинам из своего прошлого, к которым он не испытывал ничего, кроме жгучего физического влечения. Но он всегда знал, что их связь долго не протянется. И вскоре он, по его собственным словам, пускался «на поиски новых пастбищ».

Но теперь рядом с ним стояла его жена.

Он подумал, что она подобна бабочкам, взлетавшим перед их лошадьми вчера утром. Она так же хрупка, так же прекрасна — и в то же время ее трудно схватить и удержать.

Он не знал, почему его посещают такие мысли, но они не оставляли его все время, пока они принимали гостей. Он благодарил их за поздравления совершенно искренне.

Только после того как была сказана последняя речь и произнесен последний тост, король смог сказать Пифии:

— Еще чуть-чуть, и мы сможем отдохнуть!

— Я буду рада снять свою диадему, — ответила Пифия, — она очень тяжелая!

После приема она сняла корону. Однако занявшая ее место диадема, сияющая огромными бриллиантами, оказалась довольно тяжелой.

— Помню, что моя мать тоже жаловалась на это, — ответил король. — И я думаю, что мы поднимемся в ваш будуар и немного отдохнем.

— Это было бы чудесно! — воскликнула Пифия.

Но когда она это говорила, к королю подошел майор Данило:

— Боюсь, ваше величество, что возникли некоторые неприятности!

Глава 6

— Неприятности? — воскликнул король.

— Да, ваше величество, и мне кажется, вам следовало бы выйти.

Король поднялся, Пифия тоже.

Он ничего не сказал, и гости за столом следили за ним, не зная, следует ли им тоже выйти вслед за ним. Однако они покорились жесту майора Данило и остались сидеть.

Король вышел из столовой и быстро направился в вестибюль дворца. Теперь Пифия расслышала голоса и крики, которые раздавались рядом с дворцом.

В зале находилось множество людей, в том числе и слуги, стоявшие у дверей.

Поскольку двери были стеклянные, сквозь них можно было все увидеть.

По обеим сторонам дверей располагались окна.

— Что случилось? — спросил король у майора Данило.

— Это городская молодежь, которая уже давно пытается бунтовать и подбивает других, — ответил майор, — теперь они пришли сюда, чтобы протестовать по поводу колоссальных сумм, потраченных на свадьбу, в то время как у них нет работы и им нечего есть.

Король нахмурился.

Подойдя к двери, Пифия увидела огромную толпу, собравшуюся перед дворцом, и часть протестующих проникла даже на лестницу.

Люди жестикулировали и кричали, но солдаты не давали им подойти ближе.

И она и король долго молча смотрели на них. Адъютант, стоявший сзади, произнес:

— Генерал прибыл, ваше величество.

Король повернулся, чтобы поговорить с генералом. В этот момент, как будто повинуясь голосу, говорившему ей, что делать, Пифия поняла, что это ее шанс. Она тихо обратилась к майору Данило:

— Я выйду, чтобы поговорить с ними. Не позволяйте никому следовать за мной.

Он глядел на нее с изумлением, и она добавила:

— Я знаю, что так нужно. Откройте дверь!

На секунду их глаза встретились.

Как будто осознав, что ею движет более могущественная сила, он повиновался.

Он приоткрыл дверь, чтобы только она могла проскользнуть, и снова ее захлопнул.

Пифия подошла к верхней ступеньке.

— Встаньте с одной стороны! — приказала она солдатам.

Они обернулись и посмотрели на нее с удивлением, но послушались приказа.

Теперь толпа увидела ее.