Одинокие баррикады (СИ)

– Он плох, но его состояние стабильно. Он не умрёт, но он истощён. Ему нужен тщательный уход и отдых.

– А что с памятью? Она к нему вернётся?

– Хм, возможно, вполне возможно. Некая травма головы или иная органическая причина повлияли на работу его мозга. Признаюсь вам честно, мистер Шеффилд, у него одна из самых тяжёлых форм амнезии, которые мне доводилось изучать! И как вообще этот человек умудрился прожить так долго при всех его бесконечных шрамах и ранах? Ему просто несказанно повезло попасть обратно домой в руки близких людей.

Луис угрюмо ухмыльнулся, но ничего не ответил.

В течение последующих пяти дней Александр оставался в постели, иногда приходя в себя, но в основном забываясь крепким сном.

<center>***</center>

Пока ранние солнечные лучи ложились на красочный шерстяной ковёр на полу комнаты, Элисон, согнувшись и подтянув ноги к груди, сидела в кресле напротив постели Александра и следила за тем, как он дышит. Его грудь то и дело медленно поднималась и опускалась под тяжёлым одеялом; его левая рука была запрокинута за голову, и уже заметно посветлевшие, отросшие волосы были взлохмачены и в полном беспорядке.

Он спал, но сон был беспокойным, и мужчина время от времени издавал тихие стоны, тяжело вздыхал, не открывая глаза, затем вновь успокаивался. Видит Бог, в такие моменты Элисон хотелось броситься к нему в объятья, чтобы утешить и подарить покой. Забраться к нему под одеяло, обнять крепко-крепко и заставить его забыть всякую боль, но другие чувства и ощущения были сильнее той любви, которую она пронесла через три года разлуки. Кроме любви Элисон пронесла в себе тоску, непонимание и обиду. И они мешали ей сделать шаг навстречу. Когда же это случится?

В тени полупрозрачного полога над кроватью кожа Александра казалась совсем бледной. Элисон поднялась, расправила юбку своего платья и уже собиралась подойти ближе, как вдруг услышала настойчивые голоса за дверью спальни. Один из них принадлежал её брату, а другой она не узнала. В любом случае тот другой, незнакомец, требовал встречи с Александром. Элисон покинула комнату, решительно закрыв за собой дверь, и тут же столкнулась лицом к лицу с пожилым мужчиной в служебной форме. Рядом был и Луис, и выглядел он весьма обеспокоенно.

– Милая, это помощник капитана из нашего участка полиции, – представил он незнакомца сестре. – Сэр, это моя младшая сестра, Элисон Ривз…

– Да, я это уже понял. У меня есть неотложное дело к вашему мужу, миссис Ривз.

– Какое ещё дело? – девушка недоверчиво взглянула на брата, затем на помощника капитана. – В любом случае к нему нельзя! Он болен, ему нужен отдых…

– Вы ведь в курсе, чем занимался ваш муж до возвращения в Англию, – взгляд мужчины был неумолимо холоден и строг. – Кое-кто в Лондоне недоволен этим. Они знают, кто такой Нейтан Барнс, будьте уверены.

– И что вы собираетесь сделать? Арестовать его?

– Для начала я поговорю с ним. А затем, возможно, мне придётся произвести арест.

Даже произнеся последние слова, он ни на мгновение не смягчил тон своего голоса, не выказал понимание или сочувствие. Невольно Элисон завела руки за спину и сжала пальцами ручку двери так сильно, что даже стало больно. Девушка поглубже вдохнула и произнесла настолько многообещающе, насколько это было возможно сделать:

– Если вы или кто-то из ваших людей войдёт в эту комнату хотя бы в ближайшие четыре… нет, пять недель, я клянусь, что все вы пожалеете об этом.

Помощник капитана посмотрел ей в глаза, и Элисон увидела, каким хмурым стало выражение его лица. Если он не испугался, что точно не могло произойти, то разозлился, в этом она была уверена. С каким-то отчаянным вздохом Луис отвёл мужчину в сторону и, повернувшись спиной к сестре, тихо заговорил:

– Простите её, сэр. Но она так страдала последние годы. К тому же моя сестра в положении. Она ждёт ребёнка.

– Что? От кого?

– От своего мужа, конечно же! – Луис смерил начальника недовольным взглядом. – Я знаю, что говорят в Лондоне про команду Корнета Барнса, я слышал про все эти грабежи и убийства в проливе… Но уже слишком поздно предъявлять Александру обвинения.

– Шеффилд, я знаю свои обязанности. И поверьте мне, я найду, за что у него зацепиться…

– Что ж, попробуйте. Но он всё-таки муж моей сестры, отец её будущего ребёнка, а значит, ответственный за их будущее. Если вы думаете, что я просто так отпущу его за решётку, чтобы он вновь оставил Элисон одну, то вы ошибаетесь.

Офицер недовольно хмыкнул, но промолчал и так же молча развернулся и направился по коридору к лестнице, ведущей вниз. И хотя Луис остался недоволен результатом разговора, он, по крайней мере, был доволен самим собой.

Тем же вечером он сам пришёл навестить Александра. Увидев Ривза, сидящего на постели и глядевшего на смятые простыни, он кивнул ему в знак приветствия, пододвинул небольшой табурет ближе и сел, скрестив руки на груди.

– Как себя чувствуешь?

– Не так паршиво, как раньше, – ответил Алекс устало, проведя рукой по спутанным волосам. – Я слышал всё, о чём вы там говорили. Мне уже пора собирать вещи?

Луис тихо засмеялся и покачал головой. Алекс едва мог сидеть сам, а его белая рубашка была влажной от пота. Ему определённо требовался покой, и никаких переживаний сейчас.

– Нет уж, родственничек. Мы с отцом как-нибудь уладим все твои прошлые грязные делишки. Согласен?

– А я как-нибудь отблагодарю вас за это, – Александр вновь закивал. – Если ты не будешь против.

– Посмотрим.

– Ты думаешь, она простит меня? Твоя сестра.

Луис неопределённо пожал плечами и поднялся, чтобы уйти.

– Не знаю. Я знаю лишь, что она не просто так тебя защищала сегодня. Я видел, с каким рвением она это делала. Так что действуй, Ривз, потому как и мне надоело видеть в этом доме столько несчастных людей.

========== Глава 16 ==========

<center>***</center>

<right><b>24 сентября, 1822

Лондон</b></right>

В большом доме Фостеров было так светло и уютно, что этот самый семейный уют едва ли не резал глаза тем, кто к такому не привык. Но врагов у семьи не было, а завистников на приёмы не приглашали. И Элисон могла лишь радоваться за свою подругу, потому что у неё всё было хорошо. Любимая дочь, заботливый, замечательный муж и родители, которые всегда были рядом. Да, Марии не на что было жаловаться. Элисон понимала это, и ей становилось грустно от осознания того, что её жизнь совершенно отличается от подобной простой сказки.

Стараясь ничем не выдать своего настроения, девушка сделала глоток лёгкого вина и отвернулась от окна. Оглядывая празднично украшенный зал дома своей подруги, Элисон отыскала Марию и её супруга; хозяйка помахала ей рукой и ласково улыбнулась, на что девушка просто кивнула. Стало чуть прохладней, и Элисон поёжилась и подумала, что не стоило бы надевать настолько открытое платье. Широкие кружева, соскользнувшие с плеч, совсем не спасали от ночной прохлады. Элисон отошла от окна в сторону и продолжила в одиночестве наблюдать за группами гостей; праздные лондонцы с их громкими титулами, знакомые лица, запах дорогих сигар и бренди…

«<i>Если бы мне здесь указали на дверь, я бы ушла</i>, – думала Элисон опять и опять. – <i>Я к этому никогда не привыкну?</i>»

– Дорогая, неужели вы вновь одна? – услышала Элисон звонкий женский голос рядом с собой.

Ну, конечно же. Девушка повернулась к трём своим знакомым, леди с богатыми историями своих семей, все ещё молодым и красивым и, безусловно, завсегдатаям столичных торжеств. Элисон весь вечер молила Бога не повстречать их, но, видимо, он вновь был глух к её просьбам. С натянутой улыбкой девушка поприветствовала каждую из леди и спокойно произнесла:

– Вы абсолютно правы. Мой брат нынче очень занят, но миссис Фостер была слишком настойчива, и я просто не могла не прийти.

– Это похвально, – сказала дама с таким пышным бюстом, что порой казалось, её узкое платье вряд ли его удержит. – Но мы не о вашем брате говорим.