Навечно преданный (СИ)

Джон слушал, задумчиво вытягивая губы и недовольно покачивая головой. Предстоящая процедура нравилась ему всё меньше, а его согласие на эту авантюру выглядело все более сомнительным, но, похоже, иного способа выкрутиться из ситуации просто не было, да и отступать не хотелось.

— И как это выглядит на практике?

— Понимаете, всё должно быть обставлено с соответствующим антуражем: драматические эффекты весьма действенны в процессе внушения — они несут огромную символическую нагрузку. Мне придётся использовать прибывших со мной Преданных — сейчас они находятся в особом трансе, можно сказать, в подготовительном состоянии, удобном для транспортировки. Их сознание будет разбужено много позже, в момент инициации, и всё, что было с ними во время путешествия, просто сотрётся. Сейчас же, послушно выполняя мои команды, они будут просто незаменимы во время процедуры, в первую очередь — из-за своей безучастности к происходящему.

— А что требуется от меня?

— Помещение, желательно подвал с факельным освещением, несколько заученных фраз, невозмутимость и клеймо Дома Ватсонов.

— Что? — Его Величеству показалось, что он попросту не расслышал последних слов господина Ромуса.

— Клеймо Вашего Дома, — невозмутимо повторил торговец. — Вы же чем-то тавруете принадлежащий Вам скот?

— Не знаю. Наверно. Но ведь это скот, и не собственноручно же я это делаю!

— Разумеется, сир, но я же предупреждал, что боль — неотъемлемая часть процедуры инициации. Первое сильное ощущение, полученное из рук хозяина. И потом, Вы ведь не хотите, чтобы Ваш Преданный щеголял со знаком прежнего владельца на теле?

— Ещё что-то? — собрав волю и терпение в кулак, полюбопытствовал Джон.

— Только Ваши соизволение, сир, и желание! — с лёгким поклоном ответил Альберто Ромус.

День казался Джону Ватсону бесконечным.

Шерлока он не видел: после их беседы Ромус вместе с двумя Преданными отвёл будущую собственность Его Величества в предоставленный для этого винный погреб — антураж показался торговцу вполне подходящим. Словно понимая всю сложность принятого королём решения, челядь вела себя тихо и незаметно, стараясь не проявлять ни малейшего интереса к происходящему. Даже верный Лестрейд куда-то исчез и не появлялся на глаза до самого вечера. Только когда солнце скрылось за верхушками полыхающих багрянцем деревьев, он с несвойственной ему робостью постучал в дверь королевского кабинета и сообщил Его Величеству, что всё готово и господин Ромус ждёт.

Захлопнув книгу, из которой за целый день не было прочитано ни строчки, Джон поспешил за начальником стражи к погребу.

— Мне пойти с Вами, Ваше Величество? — в глазах капитана король явственно прочёл сомнение и беспокойство.

— Нет, Грег, оставайтесь здесь, — Джон назвал Лестрейда по имени, как когда-то в юности, когда будущий начальник личной стражи был ещё сержантом и вечным спутником во всех проказах будущего шотландского монарха. Кивнув, капитан отступил на пару шагов, а Его Величество вдохнул поглубже, как перед прыжком с отвесной скалы, и толкнул тяжёлую кованную дверь.

В подвале было сыро, душно, сумеречно и пахло какими-то благовониями с примесью опиума.

Джон медленно прошёл мимо стеллажей с пыльными бутылками и вышел в неровный круг света посредине погреба.

Естественно, он готовил себя к предстоящему зрелищу, но всё равно внутри неприятно сжалось, когда у кромки освещённого пятна Его Величество увидел двоих Преданных в одеждах, похожих на длинные сутаны с капюшонами, которые крепко придерживали за плечи стоящего между ними на коленях третьего. Необыкновенные глаза на этот раз скрывала плотная повязка, а руки, которые всё ещё принадлежащий эплдорскому князю Преданный держал перед собой, были связаны толстой верёвкой, туго стянувшей запястья. Джон даже не удивился тому, что из одежды на юноше были только лёгкие штаны из грубого полотна, — видимо, в этом был некий непонятный Его Величеству сакральный смысл.

Молодой монарх вздрогнул — сзади неслышно приблизилась ещё одна фигура в тёмном одеянии.

— Это символизирует нынешнее ограниченное состояние Преданного и его беззащитность, — прошелестело за спиной голосом мэтра Ромуса. — Вам нужно будет освободить его, подарив свет и чувство необходимости кому-то.

Его Величество хмыкнул: пока это всё напоминало дешёвый фарс. Но… Раз он согласился, ему придётся довериться старому торговцу.

Тем временем Ромус вытащил из-под широкой полы медную чашу и небольшую флягу. Перелив содержимое фляги в чашу под аккомпанемент собственного пения — довольно громкого и на удивление приятного — он приблизился к стоящему на коленях Шерлоку, сильно прихватив одной рукой растрёпанные кудри, приподнял ему голову и поднёс чашу к причудливо очерченным губам.

— Пей! — голос прозвучал так повелительно, что даже Джон невольно сглотнул, словно это относилось к нему, а не к темноволосому Преданному.

Шерлок послушно осушил посудину, но, сделав последний глоток, вдруг прижал связанные руки к груди, захрипел и свалился на каменный пол, содрогаясь в конвульсиях и хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

— Вы что, отравили его? — крик Джона взорвал неверную тишину. — Вы с ума сошли, господин Ромус?!

— Тише, Ваше Величество, прошу! — торговец бросился ему навстречу, хватая за руки и рискуя получить крепкий удар в челюсть. — Вы можете всё испортить. Потерпите, так нужно!

Король остановился, не смея оторвать глаз от корчащегося на полу гибкого тела.

— Для того, чтобы получить возможность установить новую Связь, необходимо разорвать старую. И смерть — лучшее средство для этого, — прошептал Ромус, невольно сглатывая, заметив, как недобро блеснули голубые глаза Его Величества.

— Вы же не собираетесь его убить? — грозно и подозрительно прошипел Джон, сожалея, что из оружия с собой у него только кинжал.

— Нет, что Вы! Как только он потеряет сознание, я дам ему противоядие, — заверил его торговец.

— Не дай вам Бог опоздать! — король на всякий случай сжал ладонью резную рукоять, не отводя напряжённого взгляда от затихшего, наконец, Преданного.

Резво подскочивший в тот же миг Ромус махнул рукой безучастно пялящимся в темноту помощникам. Те подхватили безвольное тело, давая возможность торговцу залить в приоткрытый рот несчастного новую порцию какого-то зелья из крошечного пузырька, извлечённого из-под того же необъятного одеяния. По знаку своего временного господина, Преданные опустили почти бездыханное тело на прежнее место, а мэтр поспешно приложил пальцы к стройной белой шее.

— Пульс есть, но слабый, — с тревогой заметил он и повернулся к Джону: — Ваш выход, сир! Ему хуже, чем должно быть. Вам необходимо его вернуть!

— Что? — растерялся Его Величество, но Ромус, внезапно отбросив все приличия, подбежал к нему и толкнул в сторону Преданного.

— Да не стойте, как истукан! Он всё ещё между жизнью и смертью, и уйти — не худший для него вариант, учитывая все обстоятельства. Дайте ему повод вернуться.

— Как? — в голосе Джона звучала явная паника — он совершенно не представлял, что от него требуется.

— Позовите его, скажите, что он Вам нужен! — торговец отступил на несколько шагов, словно всё, что было в его силах, он сделал, и теперь дело только за Джоном.

Вытерев об одежду моментально вспотевшие ладони, шотландский король присел и неуверенно дотронулся до холодной щеки Преданного.

— Шерлок… Шерлок. Вернись, — слова звучали слишком неуверенно, и Джон сам это прекрасно понимал. Вглядываясь в заострившиеся черты, всё ещё частично скрытые чёрной повязкой, он вдруг разозлился: на Школу, на сволочь Магнуссена, на торговца Ромуса, втянувшего его во всё это, на себя и, главное, на покорно выпившего яд Преданного. Нет, ссука, не умрёшь!

Джон размахнулся и сильно ударил Шерлока по щеке. Голова мотнулась из стороны в сторону — и больше никакой реакции.

— Нет. Нет. Нет! — король рывком стянул с глаз Преданного повязку, вытащив нож, перерезал впившуюся в запястья верёвку, освобождая покрытые шрамами руки и напрочь игнорируя возглас Ромуса: «Ваше Величество, рано ведь!»