Но я буду любить тебя (СИ)

- Я по делу приехала. Завтра утром я выезжаю в Александрию. Со мной едут лучшие генералы и воины, в числе которых и ты. Будь готова на рассвете, твоя обязанность обеспечить мою безопасность в походе. - Кларк говорила все в пустоту, стремясь быстрее закончить высказывание и удалиться.

- Я буду готова на рассвете, Кларк, - Лекса видела, как тело блондинки напряглось от того, что она снова назвала ее по имени, и больше не хотела видеть ничего. Слишком много информации за сегодня получило ее сознание и сердце. Именно сердце почувствовало что-то странное, а что именно - Лекса пока не хотела знать.

Кларк стремительно направилась к двери, вихрем пролетела мимо стройной фигуры шатенки, ни разу не взглянув на нее, что еще больше вызвало в Лексе негодование и вопросы.

После того, как Лекса добилась Октавии, их жизнь была спокойной и размеренной. Дикарку словно подменили. Она была нежной и ласковой, во всем доверяла Лексе. Иногда она сама приходила в спальню шатенки и проводила в ее покоях ночь до утра. Были моменты необъяснимых порывов нежности от брюнетки. Она подходила к Лексе, когда та была занята и крепко обнимала сзади за талию. Лекса в такие моменты сожалела, что Октавия так сильно привязалась к ней. Ведь сама она не испытывала таких порывов и даже не хотела ощущать их на себе. Дикарка была для нее лишь увлечением. Временной, проходящей страстью. И сегодня она окончательно это поняла.

Вечером, после такого необычного и странного дня, шатенка долго не решалась лечь спать. Тяжелые мысли преследовали ее, вызывая озноб и усталость. Она сидела за столом в своей комнате, рядом горела восковая свеча, и рисовала восход солнца, напоминающий ей что-то далекое и манящее. Отвлекающее занятие рисованием хорошо сказалось на самочувствии.

Помимо прочих талантов, Лекса отменно рисовала картины. Она рисовала только природу. Людей ей не хотелось познавать.

Октавия тихо вошла в комнату и медленно подошла к Лексе, положив на ее плечи теплые ладони. Шатенка замерла, она понимала, чего хочет Октавия. Обе молчали в ожидании дальнейших действий друг друга. Лекса первая прервала неловкую паузу. Она убрала руки девушки с плеч и, не поворачиваясь, попросила оставить ее одну. Тут же послышались быстрые, убегающие шаги, которые никогда уже не повернут назад. Они понимали, что сегодня между ними была поставлена изгородь. Одна величественная особа построила ее.

***

Раннее утро Вечного города. Пустота и покой, ощущение свежего прохладного воздуха. Ветер, пахнущий морскими водорослями, ракушками и подводными солями, обдувает одиноко идущую, стройную женскую фигуру. Запах моря умиротворял зеленоглазую девушку, это единственное, что доставляло приятное удовольствие от нахождения в самом центре античного мира, в самом сердце великой империи. Лекса порой задумывалась: «а чем пахнет море?», и не находила ответа.

Море - это свобода. Это граница между двумя мирами: земным и подземным. Это царство могучего Нептуна - сына Сатурна, брата Юпитера. Поэтому морской запах был особенным: специфичным и уникальным. Он не имеет «земных» аналогов. Так не пахнут ни цветы, ни травы, ни хвоя, ни какие-либо другие растения и вещества. Так пахнет нечто вечное и могучее, проницательное и непредсказуемое. То, что видит твои сокровенные тайны, напоминает про забытые мечты, вселяет новые надежды.

Лекса вдыхала морской аромат и не могла надышаться простором и солнцем, согревающим ее тело. Она шагала по безлюдным улицам, испытывая радость того, что никто сейчас не мешает наслаждаться этим маленьким, утренним счастьем. Поездка в Александрию должна что-то изменить в жизни шатенки, обнажить скрытые желания, спрятанные тревоги, и она это уже предвидела.

Возле дворца толпилось множество людей. Стража, слуги, генералы собрались близ запряженной, императорской кареты, теперь и Лекса была здесь. Ее заметил Линкольн и поспешно направился навстречу.

- Лекса из племени амазонок, ты выбрана для сопровождения царицы в провинцию и жизнью отвечаешь за ее сохранность и целостность, - мужчина важно стоял напротив шатенки и пристально всматривался в выражение ее лица. Лексу не смущала напряженность между ними.

- Я знаю свои обязанности, советник. Можешь не беспокоиться, ни один волос не упадет с царской головы.

Они оба обернулись на входную дверь дворца, которая отворилась. Кларк вышла в полной готовности к отъезду в сопровождении стражи и слуг. Она была одета в походную, длинную тунику темно-синего цвета, перевязанную черной тогой. На голове была маленькая, золотая диадема. Все расступились и склонили головы в то время, когда царица следовала к повозке. Лекса начала заметно нервничать, вспоминая вчерашний императорский визит в своем доме. Именно с того времени на душе шатенки было не спокойно и волнительно. Что-то внезапно открылось для понимания, но пока она не хотела до конца это признавать.

Лекса ни разу не взглянула на светловолосую девушку, а когда все было готово к движению, она запрыгнула на черную лошадь и быстро поскакала в самое начало колонны, избегая близости с каретой Кларк.

Лучники замыкали строй, генералы разделились по краям колонны, а по бокам повозки была крепкая стена из лучших легионеров. Кларк надежно была защищена со всех сторон. Она выглянула из окна кареты, в надежде что-то увидеть там, и что именно это должно быть, она прекрасно понимала. Но знакомой фигуры не было рядом. Девушка со вчерашнего дня много думала о Лексе. Ее съедала тоска и грусть от того, в чем она убедилась в последнем разговоре между ними. Кларк тоже была не святая, но уже давно ее постель была пуста и одинока, она никого больше не подпускала к себе и даже в мыслях не допускала подобного. Все юноши, Финн, другие утехи перестали ее интересовать, все стало пресным и серым, а сердце теперь желало другого. Кларк боялась, что дикарка покорила Лексу, стала частью ее жизни и души, и это терзало изнутри, поселив печаль в глазах и в сердце. Она скорее хотела попасть в Александрию.

Путь до места назначения составлял три дня пешей дороги. Первый день прошел благополучно. Не было ничего подозрительного и примечательного. На ночь отряд останавливался, чтобы выспаться и набраться сил, к тому же движение в темноте было максимально опасным для такого похода.

Следующий день тоже прошел без происшествий. А когда начало смеркаться, царский кортеж стал разводить лагерь. Около пятидесяти воинов сопровождали царицу, поэтому для ночевки была выбрана большая равнина на берегу Средиземного моря. Воины разводили костры, носили воду в лагерь, готовили еду. Несколько генералов раскладывали огромный царский шатер, стены которого были укреплены твердым, природным материалом.

Лекса и Индра поставили себе общий шатер, а затем занимались лошадьми. Вечерняя тьма пыталась окутать военный лагерь, однако походные костры освещали его, как днем.

Две женщины после тяжелого дня сидели возле небольшого костра, разведенного поодаль от основного лагеря и беседовали об армии и жизни, распивая согревающую жидкость. Звезды на небе - яркие и грациозные точки, и пламенные языки костра создали атмосферу интимности и доверия. Лексе нравилась Индра, они сблизились с тех пор, как познакомились друг с другом. Темнокожая женщина открывала шатенке глаза на многие вещи, которые она хотела узнать о Риме.

- Индра, я ведь правильно понимаю, что почти все римские мужчины служат в легионах и всю жизнь посвящают военному делу?

Со всех сторон доносились громкие разговоры воинов, которые сидя у костров принимали пищу и пили вино, обсуждая волнующие вопросы.

- Да, это большая честь находиться на службе у императора. Если мальчик родился в семье, то его родители молят богов, чтобы он стал легионером.

- И все, что они видят и умеют в своей жизни - это махать клинком и ходить строем? Легионеры не обучены наукам, главное в них - это сила и покорность. Так почему римляне так гордятся своим народом? Ведь большая часть из них воины, солдаты.

- У тебя странные мысли. Ты так презираешь наш народ?