КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ (СИ)

- Да, друг мой, – собравшись с духом (и убедившись, что покойник не сможет наброситься на него), подал голос Тиерн, – ты нынче не в силе! Что ж поделаешь.

Мертвец с трудом поднял голову и уставился на Тиерна. От взгляда этих мертвых бессмысленных глаз Тиерна снова передернуло, но он устоял, не поддался приступу паники.

- Ты кто? – еле ворочая распухшим языком, произнес мертвец.

- Я – Тиерн, – представился Тиерн. – Слышал обо мне? Впрочем, если ты жил в городе, ты не мог обо мне не слышать.

- Жил? – переспросил мертвец, не понимая.

- Ах, да! Позабыл тебе сказать – ты помер, дружок. Точнее, тебя убили. Не хочешь рассказать, кто это сделал? Или ты этого не помнишь?

Мертвец мгновение сидел совершенно неподвижно – Тиерн даже подумал, не окочурился ли он вторично от этого известия, – а затем его серые губы растянулись в мертвенную улыбку. Выглядело это так, словно некто запихал ему в углы рта пальцы и распялил рот.

- Почему я должен говорить? – спросил он бесцветным безразличным голосом. Не вязался это голос с такой замечательной и жизнерадостной ухмылкой, и Тиерн обозлился.

- А ты думаешь, я оживил тебя просто так? А ну, говори! Не то отрублю тебе голову!

- Я итак мертв, – возразил покойник, рассматривая дыру на своей груди. – Впрочем, я могу удовлетворить твое любопытство. Меня убила Кинф Андлолор.

- Ага! – вскричал Тиерн, торжествуя. – Говорил же я! И как она оказалась здесь?

- Этого я не знаю, – безразлично ответил мертвец, привалившись плечом к грязной стене. Кажется, силы начали покидать его – вот они, бессмысленные препирательства! – Мы заметили её, когда она пробиралась тайком через двор. Было понятно, что она собирается бежать, и мы решили её остановить. У нас были на то основания – я подумал, что она нашла королевские реликвии, и тем самым запустила механизм… я слышал, как задвигались шестеренки в подземелье… Мы её опередили, пришли раньше и пришили этого болвана, – мертвец перевел взгляд на валяющегося сонка, которого, к слову, тоже не погребли оттого, что Первосвященник был занят пиром в честь Тийны, а без его напутственного слова кто ж примет доброго сонка на том свете?! – чтобы он не мешал нам. Пришла она…

- И вы напали на неё?

- Да. Только у неё нашелся защитник.

- Защитник? – переспросил Тиерн. – то есть Натаниэль? – что же, это укладывалось в версию о том, что он отбил её у нападающих и привел обратно, только вот… – А сонки? Были же еще сонки?

- Не было, – безразлично ответил мертвец. – Он был один. И это был не сонк – ни единому сонку не под силу справиться со мною.

Тиерн почувствовал неприятный холодок, пробежавший по спине.

- Кто это был? – настойчиво повторил он. Мертвец слабел все больше, и Тиерну казалось даже, что он видит, как некая струящаяся пелена, тонкая, словно дым, истекает из полуоткрытого рта покойника.

- Это был барон Йонеон Ставриол, – прохрипел мертвец. – Он один на целом свете способен был обмануть меня, притворившись неумелым, но слишком удачливым сонком, и потом убить, обставив все так, словно здесь и в самом деле было много сонков. Он хотел обмануть вас всех, да и нас тоже, и это ему удалось бы, если бы ты не оживил меня и я не сказал тебе всей правды. К слову сказать, у него то, что мы хотели найти у неё – передай это Господину! Это важно. И Йонеон… он теперь с ней, с Кинф Андлолор. Это тоже нехорошо.

- Кто это такой?! – Тиерн чуть не визжал от злости. Проклятый труп никак не хотел говорить прямо, все собирал какие-то глупые подробности! А время-то идет; и серый дым все сильнее поднимется от тела. – Что за барон, откуда взялся?! Сдается мне, что я лично прикончил всех баронов в округе!

- Ты знаешь его как Шута. Для тебя же не секрет, что он из знати?

- Шут?! Тебя так отделал Шут?! И избил тоже – насколько я знаю его, он не любит пачкать свои чистенькие ручки о чужие рожи!

- Да. Мстил за давние обиды – и за то, что долгое время ему приходилось обходиться без имени, быть просто Шутом. В том повинен Орден.

Упоминание об Ордене сию минуту заставило Тиерна насторожиться. Он даже перестал бояться мертвеца и ловко подполз к нему, влил в его раззявленный рот еще несколько капель зелья. Серый дым перестал струиться, и мертвец попытался удобнее устроиться у стены, с которой сполз, как тряпичная кукла, в минуту слабости.

- А ну-ка, – произнес Тиерн, – расскажи-ка поподробнее! Да смелее – ты все равно мертв, и Господин твой ничего тебе не сделает. А коли ты сомневаешься, могу сказать тебе, что я тоже в Ордене – недавно, правда, и ты можешь об этом не знать, но…

- Я знаю об этом, – безразлично ответил мертвец. – Я был Патриархом Ордена. Я сам отдал приказ обратить тебя и сам сварил Вино Власти – разве ты не помнишь, как пил его в лесу? Ты занимал такое высокое место при дворе…

- Тем более! Так что там с Орденом? Что сделал он Шуту – барону как бишь его? И если Орден причинил ему зло, то за какую провинность?

- Не скажу, – безразлично ответил мертвец. – И дело не в страхе – теперь я, конечно, могу не бояться Господина. Да только я верен ему. Это его тайна, и лишь он один в праве рассказать – или не рассказать тебе о ней. А единственное неверное или лишнее слово могут погубить все его дело.

Тиерн знал это; о, сколько силы в недосказанном, объясненном прозрачными полунамеками, догадках, умело разогреваемых хитрым соблазнителем! Пожалуй, он запомнит этот урок ожившего мертвеца – лишь одно несказанное слово может погубить тебя – или же принести победу, напротив.

- Что за дело – тоже секрет?

- О, нет. Дело это – власть. Господин – это Король Истинный над всеми землями. И он пытается вернуться.

- Кто он? Как его имя – назови хотя бы то, под каким я его знаю!

- И этого я не скажу тебе. Имя Короля священно, а то, под которым ты знаешь его, ничего не значит – разве что ты можешь нечаянно сболтнуть его и выдать нашего Господина.

- Но отчего он не воюет? Отчего не выступает открыто, отчего прячется?

- Оттого, что однажды он выступил открыто и завоевал весь мир. И многие присягнули ему на верность. Но потом предали его, и он впал в нужду и горе – он, величайший из королей, благородный рыцарь! Один Орден остался ему верен, потому что каждый из них пил Вино Власти, изготовленное Королем. Но Орден – не воины. Таких, как я – единицы. Большинство из нас – мыслители и хранители знаний и тайн, при помощи которых можно менять мир и природу вещей.

- А еще эти книгочеи любят вечерком прогуляться с раскаленной сетью по бережку озера – вдруг да попадется человечек? – усмехнулся Тиерн. – Знаю я вас! Вы все – трусы и злобные ублюдки!

Мертвец, как показалось Тиерну, с удивлением посмотрел на него.

- Вот как? – прошептал он своим разрезанным горлом. – Вот как?

- Да, так! И ты сейчас же ответишь мне на все вопросы, что я тебе задам – поверь мне, я найду способ тебя разговорить! Если уж я смог оживить тебя, то неужели не смогу такой малости, как развязать тебе язык?! Говори живей, кто таков этот ваш Господин?

- Не скажу, – упрямо ответил мертвец. – Ты странно ведешь себя для адепта. И, сдается мне, что-то с тобой пошло не так. Обычно в головах людей, обращенных, не рождаются такие мысли.

- Что за беда! Все они становятся полными идиотами и не видят вещей очевидных?!

- О, нет. Все они хотят быть похожи на пауков – так же сидеть в темном углу, плести паутину интриг и наслаждаться видом того, как другие в ней запутываются, бьются, и делают то, что пожелает господин паук – ежели ему вдруг захочется подергать за веревочки.

- А я не хочу быть пауком! Точнее, таким мелким, как ты. И прятаться не хочу, – гадко усмехнулся Тиерн. Мертвец снова слабел, с тоской поглядывая на склянку в руках Тиерна, и Тиерн понял этот взгляд и расхохотался. – Что, хочешь немного отхлебнуть отсюда и доползти, как верная издыхающая собака, до своего Господина, пожаловаться ему, что послушник Тиерн не желает идти в ту сторону, которую ему указывают?