Брачное пари

Кэндис Кэмп

Брачное пари

Глава 1

Леди Хостон оперлась на полированные перила темного дерева и окинула взглядом людей, собравшихся внизу. Внимание всех присутствующих было приковано к ней. Пожалуй, она была бы разочарована, если бы это было не так. Вот уже почти десять лет Франческа Хостон считалась первой красавицей светского общества. Ей исполнилось тридцать три, но она пока не задумывалась о возрасте. Природа наделила ее почти совершенной красотой — светлые золотистые волосы, большие голубые глаза, нежная кожа цвета сливок, прямой, слегка вздернутый носик и прелестные, четко очерченные губы. Когда Франческа улыбалась, уголки губ приподнимались. В такие минуты в ее лице появлялось что-то неуловимо кошачье. На щеке, у рта, притаилась крошечная родинка, подчеркивавшая совершенство черт. Франческа была среднего роста, но благодаря стройной изящной фигуре казалась выше.

Да, природа щедро наградила ее, но Франческе этого было мало — она всегда стремилась выглядеть лучше всех. Ее платья были сшиты по последней моде, туфельки идеально дополняли наряд, а искусная прическа подчеркивала красоту лица. Леди Хостон всегда была в курсе последних веяний моды, но никогда слепо не следовала ей, выбирая лишь такие фасон и цвет, что подчеркивали ее достоинства.

Для сегодняшнего вечера Франческа выбрала свой любимый морозно-голубой цвет. Глубокий вырез ее шелкового платья обнажал плечи и подчеркивал грудь, причем так, что это казалось чуть дерзким, но ни в коем случае не вульгарным. Вырез обрамляли серебристые кружева, такими же кружевами были отделаны подол платья и небольшой шлейф. На нежной коже шеи сияло изящное бриллиантовое ожерелье, запястье охватывал бриллиантовый браслет, отдельные бриллианты украшали прическу.

Никто — и Франческа была в этом уверена — не подозревал, что у нее за душой нет ни гроша. Прискорбная правда состояла в том, что лорд Эндрю Хостон — покойный супруг Франчески, не слишком ею оплакиваемый, — был неисправимым игроком. Он скончался, не оставив жене ничего, кроме долгов, и ей стоило больших трудов скрыть этот печальный факт. Никто не знал, что украшавшие Франческу драгоценности — всего лишь копии, настоящие бриллианты она давно продала. Ни одна, даже самая любопытная и остроглазая, кумушка из светского общества не подозревала, что туфельки из лайковой кожи, украшавшие стройные ножки Франчески, служат ей уже третий год и не раз побывали в починке, а платье перешито из прошлогодних нарядов. У горничной Франчески были поистине золотые руки, ей удалось сотворить настоящее чудо в полном соответствии с последними веяниями французской моды.

Одним из тех, кто знал истинное положение леди Хостон, был изящный элегантный мужчина, стоявший сейчас рядом с ней, — сэр Люсьен Тальбот. Он присоединился к числу поклонников Франчески в тот год, когда она впервые выехала в свет. Хотя его романтический интерес к ней был всего лишь игрой, в которой они оба с удовольствием принимали участие, Люсьен был по-настоящему привязан к Франческе, и за прошедшие годы они стали друзьями.

Сэр Люсьен был элегантен, хорош собой и остроумен, да к тому же холостяк. Все эти неоценимые качества делали его желанным гостем на приемах. Всем было прекрасно известно, что деньги в его карманах не задерживались, это было фамильной чертой семейства Тальбот, однако репутация Люсьена от этого не страдала. Он считался человеком в высшей степени светским, а это качество ценилось куда выше, чем все прочие. По крайней мере, в глазах хозяек светских приемов. Сэр Люсьен всегда умел оживить разговор, отпустив одну-две остроты, никогда не устраивал сцен, превосходно танцевал, а одно его одобрительное слово в адрес хозяев приема могло укрепить их репутацию.

— Бог мой, какое столпотворение! — воскликнул он, поднося к глазам лорнет и оглядывая толпу у лестницы.

— Кажется, леди Уэлкомб считает, что успех приема зависит от количества гостей. Их должно быть столько, чтобы в зале не осталось пустого места, — согласилась Франческа. Раскрыв веер, она принялась лениво обмахиваться. — Страшно даже подумать о том, чтобы спуститься вниз. Боюсь, мне оттопчут там ноги.

— Ах, но разве не в этом смысл приема? — раздался глубокий голос за спиной Франчески.

Она хорошо знала этот голос.

— Рошфор… — произнесла Франческа, еще не успев повернуться. — Странно видеть вас здесь.

Люсьен и Франческа повернулись к Рошфору, и он отвесил им изящный поклон.

— Неужели? Кажется, здесь сегодня собрались все, кого вы знаете.

Его губы сложились в улыбку. Это был Сенклер, пятый герцог Рошфор, и если присутствие Люсьена украсило прием, то появление Рошфора стало поистине бриллиантом в короне хозяйки бала.

Высокий, стройный и широкоплечий, Рошфор был облачен в черный фрак. В белоснежном галстуке сверкала булавка с крупным рубином, рубины чуть поменьше служили запонками. На любом приеме Рошфор был самым богатым и знатным из гостей. Может быть, кому-то он и не нравился, но не находилось пока тех, кто осмеливался бы высказать свое мнение вслух. Манеры его, как и одежда, были безупречны, без намека на позерство. Мужчины восхищались его мастерством наездника, искусством верховой езды он овладел в совершенстве. Женщины таяли от его высоких скул и взгляда темных глаз из-под густых ресниц. Кроме того, он был сказочно богат. Рошфору было под сорок, он ни разу не был женат и, кажется, не собирался вступать в брак, что приводило в отчаяние всех светских дам.

Франческа улыбнулась.

— Вы совершенно правы, — сказала она.

— А вы, как всегда, прекрасны, леди Хостон. Прекрасное видение, — ответил Рошфор.

— Видение? — Франческа изогнула бровь.

— Да, видение, и имя ему — красота. Так сказал бы любой, кто наделен даром видеть.

— Прелестно…

Сэр Люсьен склонился к Франческе.

— Не оглядывайтесь, — сказал он, понизив голос. — Сюда идет леди Каттерслей.

Но предупреждение опоздало. За спиной Франчески раздался высокий визгливый голос:

— Ваша светлость! Какая честь видеть вас здесь!

Высокая, тощая, похожая на скелет дама устремилась к Рошфору, ее маленький, упитанный супруг едва поспевал за ней. Дочь графа, леди Каттерслей вышла замуж за простого барона и неустанно напоминала ему и всем остальным, что замужеством своим сделала шаг вниз по аристократической лестнице. Главным делом ее жизни было поскорее выдать замуж дочерей, но избранниками их могли стать только родовитые аристократы. Учитывая, что дочери сильно походили на мать лицом и формами, равно как и высокомерием, задача перед леди Каттерслей стояла сложная. Она входила в число тех немногих упрямиц, кто все еще не терял надежду заполучить герцога Рошфора для одной из своих девочек.

Рошфор закатил глаза, но тут же повернулся и отвесил приближающейся паре поклон.

— Леди Каттерслей. Милорд.

— Леди Хостон. — Леди Каттерслей поприветствовала Франческу, удостоила кивком Люсьена, чей титул не представлял для нее интереса, и с улыбкой обратила взор на Рошфора. — Прелестный вечер, не правда ли? Думаю, это лучший прием сезона.

Рошфор промолчал, ограничившись загадочной улыбкой.

— Интересно, сколько еще таких «лучших» приемов нас ждет в этом сезоне, — обронил Люсьен.

Леди Каттерслей бросила на него недовольный взгляд.

— Лучшим может быть только один, — резко сказала она.

— А я думаю, их будет по меньшей мере три, — вмешалась Франческа. — Этот прием, несомненно, трудно будет превзойти по количеству приглашенных. Но ведь еще может быть самый богатый прием…

— И прием, в котором важно будет, кто приглашен, — добавил сэр Люсьен.

— Моя Аманда, конечно, расстроится, что не смогла присутствовать на этом приеме, — сказала леди Каттерслей.

Франческа посмотрела на Люсьена и поднесла веер к лицу, чтобы скрыть улыбку. В любой беседе, какого бы предмета она ни касалась, леди Каттерслей умудрялась упомянуть своих дочерей.