Play (СИ)

Он зашел в комнату и с размаху бросил сумку на кровать.

-А где сучка? – Спросил, оскалившись.

Ася молча смотрела на него. Сказать было нечего. Сколько раз она кричала на него, сколько раз пыталась объяснить – все было без толку. Почему-то главным своим врагом он считал именно ту, которая спасла его.

Может быть, он так злился от того, что Ксюша не обращала на него никакого внимания? Она работала, кажется, на трех работах сразу – уходила из дома в пять и возвращалась ближе к полуночи. Равнодушно смотрела на него и ложилась в кровать. В Асину кровать.

С той самой первой ночи они всегда спали вместе. Это были часы, в которые Асе даже начинало казаться, что жизнь не кончена, и в ней еще есть надежда на лучшее. Она обнимала Ксюшу за талию, опускала голову ей на плечо, и долго лежала без сна, слушая беспокойное дыхание и втягивая в себя ее теплый родной запах.

Утром Ася всегда вставала вместе с ней. Кирилл еще спал, и она могла спокойно покормить Ксюшу завтраком, завязать на ее шее теплый шарф, и поцеловать на прощание в щеку.

Потом она непременно подходила к окну и смотрела на Ксюшину спину, удаляющуюся между укрытых снегом деревьев, и мечтала, как когда-нибудь будет так же стоять, и ждать ее с работы – не ночью, не уставшую до безумия, а просто… с работы.

Она больше не спрашивала себя, как они будут жить эти семь лет. Ведь они жили, и у них даже получалось! Пусть даже они совсем не разговаривали, пусть даже Ксюша по-прежнему смотрела пустыми глазами, но Ася знала, верила: это пройдет. Все это обязательно пройдет.

Кирилл просыпался поздно, и каждый день уходил куда-то. Говорил, что ищет работу, но Ася со временем перестала ему верить. Ей начинало казаться, что он ищет не столько работу, сколько с кем бы выпить, и было очень похоже, что это именно так и есть.

Сама она целыми днями сидела за печатной машинкой – писала на ней курсовые и рефераты для студентов нескольких московских ВУЗов. Денег это приносило немного, но и эти деньги были хорошим подспорьем в их скудном бюджете.

-Мать, ты меня слышишь? – Голос сына вырвал ее из задумчивости. – Я просил, где твоя сучка?

Она покачала головой. Господи, как? Как из ее маленького, милого малыша умудрилось вырасти такое чудовище?

-Ладно, не хочешь – не отвечай, - великодушно разрешил Кирилл, стаскивая с ног кроссовки. – Вернется – сам у нее спрошу, где ее носит.

Он улегся на кровать, и лежал так, глядя в потолок, пока Ася готовила ужин, накрывала на стол (да, теперь у них был стол!), и снова садилась за работу, старательно прислушиваясь к звукам в коридоре.

Наконец, замок входной двери щелкнул деликатно, и Ася выскочила из-за стола. Через секунду в комнату вошла Ксюша – ее с ног до головы занесло снегом, и черное пальто казалось совсем белым.

-Привет, Ксюшка.

-Здравствуйте, Анастасия Павловна.

И вдруг произошло нечто… Что стало еще одним маячком, еще одним самым важным воспоминанием в дальнейшей Асиной жизни. Ксюша посмотрела на нее исподлобья и вдруг улыбнулась. Первый раз за много месяцев.

Ася помогала ей снять пальто, отряхнуть плечи, а сама то и дело старалась поймать ее взгляд. Сегодня зеленого в нем было гораздо больше, чем белого.

-Пришла? – Послышался с кровати ехидный голос. – Интересно, где это ты шляешься целыми днями?

Ксюша разулась, прошла к столу и присела на табуретку. И только потом ответила:

-Не твое дело.

-Ну как же, - засмеялся Кирилл, принимая сидячее положение на кровати. – Мы же теперь семья, я имею право знать. Кстати, я вот что подумал: может, мне теперь называть тебя папой, а? Папы с сиськами у меня, правда, еще не было, но я, наверное, привыкну.

Ася стояла с пальто в руках и испуганно смотрела на них. Подобные сцены не были редкостью, но почему именно сегодня? Почему?

-Анастасия Павловна, а мы ужинать будем? – Без улыбки спросила ее Ксюша, и Ася все поняла. Быстро повесила пальто на вешалку, и вышла из комнаты.

Она не слышала, что там происходило, но когда вернулась – Кирилл лежал, отвернувшись лицом к стенке, а Ксюша переставляла со стола на пол Асину пишущую машинку.

-Что случилось?

-Ничего. – Ксюша пожала плечами, и достала из своей необъятной сумки большой черный ноутбук. – Просто эту рухлядь давно пора выбросить, на компьютере удобнее.

Она подключала провода, смотрела на экран, и снова принималась возиться с проводами. А Ася смотрела на ее спину и улыбалась.

Forvard. Play.

-Счастлива? – Удивленно спросила Лена. – Покажи мне то историческое место в ваших отношениях, где было счастье? Мне кажется, вы только и делаете, что вылезаете из одной проблемы и тут же погружаетесь в новую.

-А я не говорила, что счастье было спокойным, - улыбнулась Ася. – Но если бы ты знала, каково быть рядом с ней. Чувствовать, что рядом с тобой – стена, гранит, ограждающий тебя от всего плохого в этом мире. Если бы ты знала, какое это счастье – ждать ее с работы домой, и видеть, как она выходит из машины, задирает голову, смотрит на наши окна и улыбается. Знаешь, я иногда заставляю себя подольше не засыпать, чтобы просто лежать рядом с ней и смотреть, как во сне разглаживаются ее морщинки, как она смешно надувает губы и дергает носом. Это такое чудо, Ленка… Рядом с которым меркнет все прочее.

-Ого, - протянула Лена, пристально глядя в Асины счастливые глаза. – Насть… Ты, похоже, ее и правда любишь.

Ася вздохнула. Счастье в глаза сменилось печалью и грустью.

-Очень. – Сказала она коротко. – Ты даже не представляешь, насколько.

Они не сговариваясь спустились с моста и побрели к выходу из парка.

Домой Ася приехала поздно. Улыбалась, заходя в квартиру: день, проведенный с Леной, принес в ее сердце порыв свежего ветра, и немного остудил то горячее, что с некоторых пор там поселилось. Она разделась, и пошла на свет, горящий в кухне.

Ксюша сидела за столом, обложившись бумагами. Темные волосы прядями падали на лицо, и она недовольно заправляла из за уши, но через секунду они начинали падать снова. Она выглядела очень теплой и домашней, одетая в байковую синюю пижаму, пушистые тапочки, и с очками на кончике носа.

-Привет, - улыбнулась она, наконец заметив стоящую в проходе Асю.

-Привет, - улыбнулась Ася в ответ, не отводя от нее взгляда.

Она, наверное, смотрела слишком долго и слишком пристально, потому что Ксюша вдруг засмеялась и, сняв очки, прикусила дужку зубами.

-Ты смотришь так, будто пять лет меня не видела.