Север. Цитадель (СИ)

— Принято. Постараюсь, чтобы никаких жалоб не было, но и ты не наглей. Тихо, аккуратно.

— Торафин знают своё дело.

— Не сомневаюсь. С Вауу понятно, с Ллос понятно. С чего ты решил возобновить Дозоры?

— А почему нет? Так должно быть, значит, так будет. Раньше мы не могли себе позволить содержать гарнизон, сейчас другое дело.

— Кстати, как дела в Лабиринте?

— Ты же получаешь отчеты?

— Что-то ты сегодня не очень разговорчивый, я бы даже сказал, что на удивление. Из тебя лишнего слова не вытянешь. В чём дело?

— Не люблю допросы.

— Да, ладно. Ты же небось ждал этих вопросов, может быть даже раньше.

— Ждал, но от этого разговор не становится приятнее.

— Ты бы предпочел, чтобы тебя вызвали во Дворец?

— Вот уж нет!

— Тогда не ерничай. Я тут действительно с миром — в неофициальной обстановке утрясти все вопросы и убрать сомнения.

— Сомнения?

— В лояльности Вауу. Согласись, что вы не самые надежные сподвижники Императора.

Молчу, на это мне, нечего сказать. Наоборот, я ожидал противодействия со стороны Императора, а тут почти одобрение. Так что да, эльф прав, стоит быть благодарным. С одной стороны.

— Кама, я это делаю не против Императора, а для Вауу, так что для беспокойства нет причин.

— Причины есть всегда, поверь мне. Но в данном случае я понимаю твою позицию. И принимаю. Считай, что ты получил неофициальное добро. На уже озвученных условиях.

— Спасибо.

— Не за что. А теперь про Лабиринт.

— Но мне действительно нечего сказать, я в Лабиринте ни разу не был, кроме того дня, когда мы его обнаружили.

— Почему?

Опасный вопрос, соврать нельзя, но можно утаить часть правды.

— Слишком много дел в Цитадели, да и за ее пределами. Брата нет, пришлось взять на себя часть его обязанностей, то, что смог.

— Наслышан.

— Жаловались?

— Неофициально. Кто-то жаловался, кто-то хвалил.

— Ожидаемо.

— Вполне. Опять же, пока соблюдаются договоренности с Императором, он не будет оспаривать твои решения на Севере.

Даже так? Всё интересней. Пo сути, Император одобряет моё правление? Вот уж не ожидал. Εсли честно, то приготовился было отстаивать свои интересы и интересы Дома, а боя не сложилось. Как-то слишком легко.

— И в чём подвох?

— Подвох?

— Кама, давай начистоту — Император никогда не поддерживал Вауу, как бы даже наоборот. А тут пусть и молчаливое, но согласие. Вот я и спрашиваю — в чём подвох?

— Никакого подвоха тут нет. На данный момент укрепление власти Вауу на Севере в интересах Империи.

— На данный момент?

— Я уже говорил, и повторю — пока вы соблюдаете договоренности. Естественно, помощи вы не получите. Но и мешать вам не будут.

— И то хлеб.

— Кстати, о хлебе насущном. Что там с ужином?

— Мас позовет, когда гости соберутся.

— Ждёшь кого-то особенного?

— Конечно.

— Он не придет.

Сердце пропускает удар.

— Почему? Он не получил увольнительную?

— Получил. Но у него другие дела.

Грудь сжимает в холодных тисках, а в животе зарождается пустота.

— И ты, конечно, в курсе этих дел.

— В курсе. Но тебе не скажу.

— Почему?

— Как ты там выразился? Мол, твои личные дела меня не касаются?

Личные дела. Не хочу в это верить. Брат не мог. Или мог? Не решаюсь уточнять, в горле так пересохло, что не протолкнуть и слова.

— Не грусти, Раэль! Зато тут есть я!

Нарочитая дурашливость и притворная улыбка от уха до уха. Опять дурацкая роль «портного». Но это совершенно не веселит. Вообще ничего больше нe радует. Неужели это правда? Быть того не может, Иллири же обещал! Но все еще не пришел. Α уже почти подошло время ужина…

Подошло и прошло. Α брат так и не появился. Каждый раз, когда в голове звучал сигнал о прибытии новых гостей, я вскидывался, всё надеясь, что это он, и каждый раз это был кто-то другой. На заставленный яствами стол было тошно смотреть. Потому-что место на другом конце стола пустовало. И каждый раз, наталкиваясь взглядом на нетронутые приборы, на отодвинутый, но не занятый стул, моё сердце болезненно ёкало.

Гости говорили тосты, поздравляли, дарили подарки, но всё было как в вязком тумане, окрашенном в мрачные тона отчаянья. Он не пришёл.

Два слова бились в сознании «не пришёл, не пришёл, не пришёл». Эти два слова вывели на крышу сразу после окончания торжественной части. Нет мне дела до веселья в бальном зале, не хочу там находиться. И без меня им хватит развлечений. И Вауу. Десять отвлекающих причин. А я хочу побыть в одиночестве, чтобы можно было наконец снять маску ледяного спокойствия. Чтобы можно было заплакать…

Тоска сочилась солёными каплями, скатывалась с уголков глаз, оставляя кровавые дорожки на щеках. Только в самом сильном расстройстве чувств, Вауу плачут кровью. И теперь красные пятна то и дело возникали на белых кожаных штанах, скатывались по ним, оставляя следы. Нет, не на белом, но на душе. Почему? Почему ты не пришёл? Что произошло? Неужели это правда? Неужели «личное»?

Боли так много, так горько. Да, мы Вауу. Я не рассчитывал на верность, нет, даже близко. Что такое потребность в пище, я прекрасно понимаю. Как осознаю и другие обязательства. Но как ты мог не выполнить обещания?! Как ты мог… Если не тебе, то кому ещё верить в этом Мире?

Присутствие Бри ощущается где-то на краю сознания, но она не приближается. Правильно. Это не тот случай, когда она может помочь. Никто не может помочь… Вновь прикладываюсь к горлышку почти ополовиненной бутылки. Да, я опять сознательно надираюсь виски. Бри проконтролирует.

— Тана’ле?

Крэшшш. Никого не хочется видеть, но прогнать Маса не могу. Я ему обещал. И в отличие от брата сдержу обещание.

Я обернулся к дроу, позволил увидеть кровавые дорожки.

— Тана’ле…

— Не пришёл. Представляешь, он не пришёл…

— Тана’ле, может быть он не смог?

— Не захотел. Мне сказали.

— Не стоит верить всему, что говорят.

Наверно, действительно, не стоит. Но зачем Камаэлю врать? Он пришел за другим. Проверил, уточнил условия, поздравил между делом, отметился на празднике, как негласный знак со стороны Императора. Кстати, надо было видеть лицо Милфейса, когда он заметил, кто именно сидит по правую руку от меня. Усмехаюсь. Да, эльфу не было резона врать.

Не дождавшись никаких слов с моей стороны, Мас сел рядом и протянул руку:

— Напиваться в одиночестве последнее дело. Позвольте составить компанию.

— Позволю. Если ты перестанешь мне выкать. Хотя бы наедине.

— Договорились.

Я передал бутылку Масу, и он сделал долгий глоток.

— Бри, не хочешь присоединиться?

Моя Тень села с другой стороны от меня.

— Мне пить не стоит. Я на службе.

— Ай, оставь. Сегодня можно. Кому я нужен?

— Многим.

Но всё же протянула руку к бутылке и Мас её отдает. Глоток, и тара вновь возвращается ко мне. Виски обжигающей волной прокатывается по горлу и стекает в желудок. На удивление, но соседство дроу помогает взять себя в руки. Слёзы больше не пытаются нарисовать кровавые узоры на моих щеках. Янтарный алкоголь согревает, пусть немного, пусть чуток, но делает пустоту в душе не столь болезненной.

— Раэль, ты же знаешь, что тебе пить нельзя.

— Знаю. Вырубишь, если начну бузить.

— Вырублю.

— Вот и отлично. А Мас завтра снимет похмелье.

— Сниму.

Мы с дроу опять прикладываемся к горлышку. Луны просвечиваются сквозь почти пустую бутылку.

— Мас, нам нужна добавка.

— Вы…

Вскидываю на него укоризненный взгляд.

— … Ты уверен?

— Уверен.

И Мас послушно уходит. Возвращается быстро, я едва успеваю допить всё что оставалось на дне. Ο, Мас прозорливо захватил сразу две! Уважаю. Теперь нет нужды передавать виски друг другу — у каждого своя бутылка. Бри отказывается пить с нами дальше, мотивируя тем, что хоть кто-то должен остаться вменяемым. Ну и ладно, ну и пусть. Бука-бяка.