Любовь или Свобода 3: Второй шанс (СИ)

— Что случилось, Алекс? — вновь пришлось спросить юноше, поскольку мужчина продолжал мрачно молчать. Только напряжение в комнате росло.

— Может, сам расскажешь? — голос красноволосого прозвучал слишком громко с нотками издевательства.

— Ты… — попробовал предположить Эл. — Ты злишься, что я в прошлый раз ушёл, ничего не сказав?

— Мимо. Попробуй начать с того, коим образом ты остался жив, когда всех твоих друзей-экстремистов вырезали.

Эл застыл от удивления. Его худшие подозрения оправдались. Разговор, в самом деле, пошёл по поводу налётчиков. Но откуда Лекс узнал об участии Эла? Говорит, словно видел своими глазами. Что это? Хитрая попытка вырвать у него признание?

— Я не понимаю, — юноша быстро справился с собой. — О чём ты? Какие друзья?

— Хватит врать, Эль!..

— Я Эл, — в тон красноволосого огрызнулся Блек. Нервы от достоверности подозрений натянулись.

— Заткнись! — Алекс схватил не вовремя тявкнувшего мальчишку за грудки. — Мне хорошо известно не только о твоём участии, но и что ты являешься главарём своей шайки идиотов!

— Я уже говорил, что не связан с ними, разве нет?! — не на шутку перепугавшийся за сохранность своей шкуры, парень попытался вырваться.

— Эль, ты совсем не соображаешь?! — Лекс встряхнул его, держа за плечи, — Сие не шутка! Рано или поздно тебя разоблачат и убьют! Со службой безопасности совета вам не тягаться!

— Алекс, ты бредишь!

— Эл, на тебя натравили Пуму! Охотника! Неужели даже сей факт неспособен заставить твой рассудок очнуться?!

Эл побледнел. Имя известного наёмника ему было хорошо знакомо, как и степень его опасности. Если учитывать новую подробность, то всё произошедшее в туннелях вставало на свои места. Ходили слухи, что Охотник не показывает своего лица, и, если правда всё, что о нём говорят, он вполне может в одиночку вступить в схватку с парой десятков эльсов.

— Так вот, кто … — непроизвольно ляпнул вслух юноша. — Пума…

— Уже встречались? — ядовито поинтересовался Лони.

— Не я…

— Догадываюсь, что не лично. Не то бы мы сейчас не разговаривали, — продолжал язвить Лекс. — Свою причастность, значит, уже не отрицаешь?!

Эл мысленно юрханулся. Нужно учиться лучше управлять собой, когда испытываешь страх. Ну, что ж, когда-нибудь опекун узнал бы. Правда, лучше было бы позже, но уже ничего не поделаешь. Тем более, Блек готовился к подобному варианту.

— Много же тебе понадобилось времени, чтобы узнать правду, — юноша расплылся в самодовольной улыбке. Самое время загнать переживания поглубже, оставив их на потом, и попытаться вправить мозги Лексу. Он не имеет право трусить, когда ситуация настолько серьёзная! — Как вычислил? Следил, что ли?

— Если бы я следил, то оторвал бы тебе голову, едва узрев, чем ты занимаешься!

— Верно. Тогда как?

— Эл, ты совсем болван?! — взорвался Лони. — Твоя жизнь в опасности! Тебе надо думать, каким образом на дно залечь и замести все следы любой причастности, а ты интересуешься только как я узнал?!

— Залечь на дно?! Ты сам в своём уме, Алекс?! — Эл заорал не тише мужчины. — Я единственный, кто может помочь людям! Я собираюсь действовать дальше, а не прятаться! А принятые против нас серьёзные меры всего лишь подтверждают, насколько нас считают опасными!

— Скорее, вас считают занозой на самом неудобном месте! Эль…

— Я — Эл.

— … приди в себя! Я из дома тебя не выпущу, раз ты круглый идиот!

— А ты бесчувственная тварь! Неужели не понимаешь, как мучаются люди?! А если бы Сирена пострадала, ты бы сейчас тоже остался в стороне?! Может, ей стоит недельку провести на живом море, чтобы она смогла рассказать непробиваемому тебе подробности о жизни несчастных женщин, которым повезло меньше?! Хотя какой смысл, тебе же плевать на всё и всех, думаешь только о себе!

В воздухе раздался звонкий звук, а затем тихий вскрик. Эл злобно сверлил Лони взглядом, полным презрения, держась за покрасневшую щёку. Лекс ударил его резко и внезапно, доведённый поведением мальчишки.

— Тварь… — уже тихо повторил юноша, отступая. Кожа горела огнём. Красноволосый вложил в удар всю силу, намного больнее, чем в прошлый раз.

— Не смей разговаривать со мной сим образом! — мужчина замахнулся, отвешивая вторую пощёчину, от которой Эл также не смог увернуться. — Я твой опекун!

— Через три дня ты им уже не будешь! — заметил Блек, попятившись назад. Не хотелось стоять в досягании длинных рук Лони. — Если ты всё сказал, то я пошёл.

Эл попытался подступить к двери, но был грубо отшвырнут от неё назад. Даже на ногах не удержался.

— Ты не оставил мне выбора, Эль, — благодаря выплеснутым эмоциям, Лекс заговорил без крика.

— Я — Эл.

— Ты не освободишься от меня и не получишь места в совете. Завтра я направлю документы о признании тебя недееспособным. Можешь начинать готовиться к военной школе.

Эл стоял как громом поражённый. Что только что сказал Лекс? Он ведь не серьёзно?! Вот чего юноша не мог предположить, даже в страшном сне, так это военную школу. Он всегда думал только о совете.

— Алекс, ты… ты же шутишь? — запинаясь проговорил Блек, пошатнувшись.

— Шутки кончились, нужно было раньше слушать.

— Ты не посмеешь! — Завопил Эл, кинувшись к выходу, но снова оказался отброшен.

— Завтра увидишь. И не надейся удрать, я не спущу с тебя глаз, пока за тобой не приедут!

— Но, Алекс, пожалуйста…

— Ты сам сказал, нам не о чём больше говорить.

— Лекс! — Блек решил, что не время проявлять гордость. Кажется, он забывшись вёл себя слишком беспечно с опекуном. Но… он никогда не думал, что красноволосый способен на такую подлость. — Я умоляю тебя! Хорошо, я прислушаюсь к твоим словам, больше никаких налётчиков! Буду пай-мальчиком!

— Верю, верю, сам болтун, — язвительно фыркнул Лони. — Хватит, Эль. Тема закрыта. Ты едешь в военную школу. Тебе давно пора уделить особое внимание боевым искусствам, физической подготовке и дисциплине.

— Ты… ты скотина! — у Эла начиналась истерика. — Ты же разрушишь всю мою жизнь! Мои планы!

— Ты сам их разрушил.

— Я тебе не позволю! — во власти эмоций, даже темнота в комнате Блеку показалась не такой непроницаемой. Чем чаще стучало его сердце, тем отчётливее становилось видно окружающее пространство, а особенно Лекса. Сначала в серых тонах, но потом начали проявляться краски.

Поддавшись захлестнувшему его гневу, юноша бросился на Алекса.

— Я скорее сам тебя убью!

Мужчина легко отклонился от нелепой атаки, перехватил руки парня и заломил их за спину.

— Похоже, тебя слишком мало пороли! — яростно прохрипел Лекс на ухо мальчишке.

— Меня в институте никто и пальцем не смел тронуть! Я — лучший ученик! Отпусти, гад!

— В военной школе тебя будут драть за любую дурную мысль, так что не обольщайся!

— Не поеду я ни в какую школу!

— А куда денешься?! — Лекс сумел зажать мальчишку одной рукой, а второй оттянул голову.

Юноша попытался вырваться, но только закричал от боли.

«Чтоб тебя Иригайя покусал»! — Эл мысленно скрипнул зубами. Силой тут не поможешь. Только хуже будет.

Ему пришлось приложить усилие, чтобы погасить в себе огромное желание орать и ругаться. Если хочет спастись, сначала надо успокоиться. По мере того, как мысли в его голове прояснялись, в глазах начинало темнеть.

— Алекс… — аккуратно позвал Эл, старательно имитируя в голосе растерянность и непонимание. Опекуна лучше отвлечь другой темой. — Сейчас кое-что произошло…

— Только не говори, что резко осознал все ошибки и прегрешения! Не поверю!

— Я не об этом… Я… видел… в темноте, причём в цвете!

— И что?! Может, тебя простить и отпустить по такому поводу?!

— Алекс, я серьёзно! Как такое возможно?! Моё зрение не развито!

— Вот в военной школе и спросишь!

— Лекс, хватит. Можешь уже разжать руки, куда я от тебя денусь?! Меня сейчас волнует вопрос поважнее.