Это не любовь... (СИ)

– Я не буду выбирать! – пояснила я, – А напишу аналитику: общие мотивы и природу его сублимации в данных произведениях.

– Пожалуйста… – заулыбался он, – Приноси на рецензию.

Композиция № 11_Neil Young – Dead Man Theme

Покинув вместе здание, мы подошли к его машине, оставшейся на стоянке в полном одиночестве. Ледяной осенний ветер прошил меня насквозь, и, задрожав, я подняла вверх глаза, наблюдая за уже взошедшей луной. Илья приоткрыл дверь и подал мне руку, молча предлагая сесть в машину. Обхватив его пальцы, я почувствовала внутри легкую вибрацию и поняла, что моё состояние сейчас изменится.

Мне хотелось забрать его с собой…

Обхватив его рукой за затылок, я резко приблизилась к нему, захватывая в плен его взгляд. Шепнув «Смотри!», я сжала на затылке его волосы и легонько потянула, вынуждая его смотреть вверх. И сама следом запрокинула голову, вжимаясь в него, он рефлекторно сжал меня в ответ.

Небо на десятую долю секунды рухнуло на нас, а потом резко удалилось в перспективу, создавая эффект ускоренного падения, и всё снова уравновесилось. Он дернулся в моих руках.

Получилось?

Я расслабила объятия, но отстраняться не стала. Медленно опустив лицо, он нахмуренно посмотрел на меня.

Обсуждать произошедшее я не видела смысла: во-первых, я не была уверена, что он уловил эту ничтожную долю секунды, во-вторых, если и уловил, то не факт, что не отнес к категории «показалось», ну, даже если и не отнёс… У меня всё равно нет слов, чтобы классифицировать для него произошедшее. Это просто моё маленькое сумасшедшее развлечение, которым я захотела с ним поделиться.

– Я опаздываю, – одернула я его, игнорируя пристальный взгляд и делая шаг к открытой двери.

– Как ты это делаешь? – придержал он меня за локоть.

– Что «это»? – решила уточнить я, понимая, что он всё-таки уловил то, что я пыталась показать ему.

– Смещение.

– «Смещение»?

– Это термин Кастанеды… – пояснил он, – Я знаком с этим… немного.

– Расскажешь мне потом? – мне очень не хватало терминологии, чтобы обобщить и абстрагировать свой этот опыт.

Не дожидаясь ответа, я села в машину, прячась от пронизывающего холода. Сев рядом, Илья завел двигатель и снова задумался. Трогаясь, он нашел мои глаза в зеркале заднего вида и, наконец, ответил:

– Ты – мне, я – тебе.

Его рука коснулась пачки сигарет, но, бросив на меня беглый взгляд, он отдернул руку. А мне почему-то захотелось, чтобы он курил сейчас. Хотелось видеть сигарету в его пальцах и дым, обволакивающий его губы.

Мне нравилось наблюдать за ним, когда он курил, хотя я видела это всего лишь пару раз.

– Ты хочешь курить?

– Не совсем… – повел он бровями. – Сигареты тоже смещают, если курить правильно. Я исследую себя в этом… Но курить – да, тоже хочется.

Протянув руку, я взяла с панели пачку и вынула одну сигарету. Покрутила в руках и попросила:

– Притормози…

Припарковав машину на обочине дороги, он вопросительно посмотрел на меня, блуждая взглядом от сигареты в моих пальцах к моим глазам, сосредоточенным на ней.

Отдернув от руля одну его руку, я оседлала его колени. На его лице пронеслось несколько почти неуловимых эмоций, и он застыл, вглядываясь в меня. Успокаивающе погладив пальцами его скулы, я поднесла к его губам сигарету, и он послушно перехватил её их моих пальцев. Дотянувшись до зажигалки, я щелкнула кнопкой, и мы оба засмотрелись на играющее в темноте пламя. Стекло с его стороны медленно поползло вниз, и я увидела, что его рука лежит на панельке управления. В машине было жарко, и ворвавшийся ветер ощущался охлаждающе и приятно.

Поймав кончиком сигареты скачущее пламя, он втянул в себя дым. Я снова перехватила у него сигарету, вынимая её изо рта и наблюдая, как он выдыхает дым в открытое окно.

– Что чувствуешь? – впилась я в него взглядом, пытаясь синхронизироваться с его ощущениями.

– Это гораздо меньше… – задумался он, – но… есть что-то общее. Легкое раздвоение реальности и еще замедление времени. Это как-то связано с гипоталамусом…

– Я думала, с тимусом…

– … и с тимусом, – кивнул он. – И еще эндокринная система – перцептин.

– Это железы, образующие систему времявосприятия, да? – уточнила я.

– Это почти не изучено…

Я снова поднесла сигарету, давая ему возможность затянуться, но он помедлил и, коснувшись моего подбородка, решительно зафиксировал его.

– Вдыхай.

Затянувшись, он притянул ближе мои губы и выдохнул тоненькую струю дыма мне в губы. Я послушно втянула в легкие удушающую смесь его дыхания и дыма.

– Не выдыхай… – погладил он пальцем мои губы, и я замерла, прислушиваясь к себе. Реальность немного смазалась. Убрав с моих губ палец, он разрешил: – Всё…

Выдохнув, я снова прислушалась к себе. Ощущение стало медленно пропадать.

– Мхм… – кивнула я.

– Но если делать это часто, эффект исчезает, – забирая из моих пальцев сигарету, он затянулся еще один раз и выбросил её в окно, закрывая его следом.

– Почему «смещение»? – мои руки уже давно бродили вдоль воротника его свитера, живя самостоятельной жизнью.

Я пробежалась ими по его шее, улавливая, как он сглотнул и немного рвано выдохнул.

– Смещение… или сдвиг точки сборки, – немного сипловато начал рассказывать он.

Точка сборки. – запомнила я. – Надо поискать в интернете…

– Мы разве не опаздываем? – прошептал он в мои медленно приближающиеся губы.

– Черт! – опомнилась я, возвращаясь на свое сиденье.– Опаздываем!

Он отвел глаза, и я напряглась. Я чувствовала, что ему нравятся мои прикосновения. Его тело тоже реагировало, но…

– Илья… – решила прояснить я ситуацию, – Ты всё время съезжаешь, когда я касаюсь тебя вне сессий. Это «хард», о котором ты мне не сказал? Мне прекратить?

Он дернулся и перевел на меня встревоженный взгляд.

– Просто озвучь свои пределы! – потребовала я, – В чем проблема? Я могу прекратить.

Его дыхание сбилось, и губы дрогнули в попытке что-то сказать, но он тормознул, его взгляд расфокусировался – думает.

– Не надо прекращать. – качнул он головой, не глядя на меня. – Это не предел. Делай всё, что хочешь.

– Если это исключительно моя потребность… – прислушалась я к себе, – Я найду способ, как удовлетворить её, не ломая тебя.

– Анечка! – его пальцы отбили раздраженную дробь по коже руля. Я чувствовала, как мечется он внутренне, подбирая слова. Закрыв глаза, он снова покачал головой: – Не только твоя.

– Тогда почему ты это делаешь?

– Я не знаю… – отвернулся он.

– Неправильный ответ. – начала злиться я и процитировала его слова, – «Мы должны научиться быть прозрачными друг для друга»!

– Я не могу это пока объяснить, – отрезал он.

– Отлично. – кивнула я, разозлившись вконец, – Ты пока слова для меня поищи, а я повременю с прикосновениями!

– Красный! – он, не двигаясь, смотрел в лобовое невидящими глазами, и я притормозила.

Внутри всё защемило, и пространство между нами превратилось в треснутое стекло.

Красный…

Ну что происходит?

Вернувшись к нему на колени, я провела пальцами по его векам, вынуждая закрыть глаза.

– Расслабься… – зашептала я, чувствуя, как оседают его плечи под моими руками. - Что не так?

– Знать бы… – грустно усмехнулся он.

– Ты хочешь, чтобы я касалась?

– Да, – кивнул он.

– Но тебе хочется тормознуть меня?

– Да, – усмехнувшись, подтвердил он.

– Я могла бы помочь тебе… – зашептала я, смещаясь на его висок, – Отдай мне этот предел в «лайф» и больше не думай о нём.

– Лайф? – попытался напрячься он, но я впилась зубками ему в мочку, заставляя его вздрогнуть и снова расслабиться.

– Только один передел… Просто чтобы снять твои заморочки… – уговаривала я, – Ты перестанешь анализировать, и тебе станет легко… Я обо всем позабочусь сама… Останутся только мои прикосновения… Тебе же нравятся мои прикосновения?

– Забирай… – хрипло выдохнул он, закидывая голову и подставляя мне для ласк шею.