Изучая нежность (СИ)

В спальном уголке квартиры его поджидал приятный сюрприз. Тобиас стоял перед зеркалом, придирчиво рассматривая себя с ног до головы. На нем был только легкий халат, сейчас распахнутый, и круглый живот можно было рассмотреть во всех подробностях.

— Люблю вечера, — произнес Тобиас, увидев через зеркало, что муж рядом. — В это время я могу забыть о боли в спине, тошноте и странных желаниях отведать то, что несъедобно. Как будто наш ребенок тоже ложится спать.

Лео подошел к нему и обнял за плечи, разглядывая через плечо омеги его живот.

Беременность удивительно красила Тобиаса, в нем появилось что-то умиротворяющее — то, что принято называть «внутренним светом». А его живот и вовсе вызывал у Леонарда чувство, близкое к священному трепету. Нет, действительно, только подумать, там рос сейчас его ребенок! Желанный обоими родителями, славный маленький омега. Может быть, он будет маленьким и милым, а может, рослым и сильным, как его отец — но главное, что этот омега станет счастливым ребенком в кругу семьи.

Сейчас Лео любил весь мир. Будь он в суде, наверняка отпустил бы какого-нибудь воришку, просто по случаю своего невероятного счастья. Альфа вздохнул и положил ладони на живот мужа.

— Зачем тебе этот халат? — пробормотал он. — Только мешает. Дай-ка мне посмотреть поближе на моего будущего сына и поздороваться с ним!

Омега иронично покосился на супруга, отлично зная, чем обычно кончались такие просьбы. Но пока что у него еще не наступил предельный срок, после которого заниматься любовью было нельзя, так что он охотно поддался на провокацию. Только до кровати дошел сам — Тобиас не любил, когда его таскали на руках, предпочитал самостоятельность.

Лео радостно забрался под одеяло и потянулся к любимому. Лампу у кровати они погасили, и некоторое время темноту наполняли только тихие-тихие звуки поцелуев. Тобиас сунул руку под одеяло и нетерпеливо погладил член мужа, оголяя горячую головку. Беременность почему-то усилила в нем половое влечение, особенно в ночные часы и по утрам, и омега буквально требовал своего.

— Сейчас, сейчас, родной, — успокоил его Лео. Приподняв ноги супруга, он помог Тобиасу устроиться у себя на бедре и, прижав член к пульсирующему отверстию ануса супруга, медленно толкнулся внутрь. Тобиас тихо застонал, прикрывая рот рукой. Чувствительность заднего прохода увеличилась, он всем телом ощущал, как глубоко и часто ходит в нем пенис любимого. Альфа обнимал его, удерживая одной рукой за плечи, а второй поглаживая живот.

— Мой прекрасный, драгоценный, близкий, — прерывисто шептал Тобиас при каждом толчке. — Как же хорошо, Лео… Как замечательно!

Альфа с восторгом касался пальцами его живота, гладил теплую ямку пупка, поддерживал живот у паха, чтобы омеге было полегче. Тобиас благодарно стонал и обеими руками ласкал свой собственный член, увеличивая удовольствие.

Он вздрогнул, принимая в себя семя супруга, и еще несколько раз с трудом насадился на его член, кончая. Лео отпустил дрожащего омегу, и тот расслабленно устроился рядом, переводя дыхание.

— С каждым разом это все лучше, — признался Тобиас. — Спасибо, что не считаешь меня больным или немощным. А то слышал я рассказы кое-кого из знакомых, как некоторые альфы своим мужьям вообще запрещают двигаться. А это ведь вредно!

— Ну что ты, — успокоил его прокурор, — я не ограничиваю тебя, ты здоров и силен, ты родишь мне славного малыша. Только будь поаккуратнее, не носи пакеты, как сегодня. Если надо, лучше позвони мне, я подъеду.

Он поправил светлую прядь, упавшую на щеку мужа, и улыбнулся.

— Ты прелесть, знаешь это? Чем больше твой живот, тем ты красивее. А когда родишь, станешь совсем прекрасен.

— Тогда ты будешь меня недостоин, — подмигнул Тобиас, — и я посвящу свою жизнь воспитанию детей. Кстати, об этом. Я хочу вернуться к работе, когда оправлюсь после родов и наши детишки подрастут, так что, пожалуйста, давай пока обойдемся одним младенцем, ладно?

Лео кивнул. Он знал, что должен бы бояться, что Тобиас сосредоточится на работе, как Марко, но… Черт возьми, если уж быть до конца честным, он давно перестал сравнивать бывшего мужа и нынешнего. Молодой гувернер не раз давал понять, что не бросит ни детей, ни его — значит, не о чем волноваться.

Доверие. Это было новым чувством для Леонарда в отношениях с омегой, прежде он доверял только коллегам и Джереми. Между ним и Тобиасом не было той безумной, всепоглощающей страсти, которая в первое время существовала между Лео и Марко, но зато теперь альфа понимал, что нашел лучшего мужа для себя.

Незадолго до родов Тобиас возжелал выбраться погулять. В тот вечер Леонард как раз вернулся с доброй вестью: он закончил дело, над которым работал целых три месяца, и выиграл еще один процесс.

— Это надо отпраздновать, и не спорь со мной! — непререкаемым тоном заявил Тобиас. — Я позвоню папе и отцу, они будут рады провести вечер не за сериалом, а с приемным внуком. Отец давно мечтает, что когда Зак подрастет, он сам научит его играть в футбол. Вот пусть пока тренируется на настольных играх. Благо, Закари уже уяснил, что фигурки есть не полагается.

— А знаешь, это неплохая идея, — признал Леонард. — Тогда собирайся, а я уговорю твоих родителей.

Деятельный папа Тобиаса и его полный, громогласный супруг заявились спустя час. Что Лео неизменно удивляло, так это крепость семейных уз по линии его нового мужа. Должно быть, после того, как их сын пытался покончить с собой, супруги Мур осознали, что для них ценно на самом деле, и прекратили ссориться. Уникальный случай, что и говорить.

Оставив Закари на попечение родителей, Тобиас с трудом отговорился от излишней заботы папы, который с активностью маньяка интересовался подробностями его беременности, и сбежал за дверь. Лео пожал руки тестям и последовал за мужем. У них впереди был вечер неспешной прогулки и визита в ресторан — как в самом начале их знакомства.

Увы, в ресторане Леонарда ждал неприятный сюрприз. За соседним столиком сидели Марко и Джереми.

Честно говоря, мистер Коулман до сих пор не совсем понимал, почему его добросовестный помощник бросился, так сказать, в омут с головой и предложил Марко Вашингтону встречаться. Насколько было известно Леонарду, они так и не поженились пока, но Джереми выглядел довольным, так что Лео не стал уточнять то, что его теперь не касалось.

— Ну надо же, — Марко при виде бывшего мужа принужденно растянул губы в прохладной улыбке. — Не думал, что ты все еще меня преследуешь, малыш Лео.

— Много чести, — хмыкнул альфа. — Я здесь с мужем, мы хотим перекусить перед прогулкой. Привет, Джереми. Рад тебя видеть.

Бедняга помощник только поморщился — он-то отлично знал нрав своего сокровища и понимал, что Марко просто не может не съязвить, хотя бы по привычке.

— Боже правый, ты что, умудрился и этого несчастного юношу привязать к себе? — Марко вскинул брови. Лео отметил про себя то, что молодой адвокат стал еще красивее — и то, что это больше не вызывает у него ни малейшего тепла в груди.

— Боюсь, я сам привязался, — весело улыбнулся Тобиас. — Прежде я видел вас только на фото, сэр, так что будем знакомы: я Тобиас Коулман, бывший гувернер вашего сына.

Возникла неловкая пауза. Марко как-то странно моргнул, выпрямился на стуле и отчеканил:

— Сочувствую, в таком случае. После родов вы перестанете быть интересны этому человеку. Мой долг — вас предупредить.

— Перестань, — тихо бросил Джереми. — Твоя неприязнь давно должна была отойти в прошлое.

— По крайней мере, я — не самый плохой отец в мире, — парировал Леонард. — Ты даже ни разу не спросил, как там Закари. А ведь он в первое время скучал по папе.