Мой любимый бета (СИ)

Шерлок напрягается:

- Это значит, что ты отказываешься от брака со мной? – в голосе звучат глухие ноты беспокойства.

Джону бы и хотелось как-то проучить его, но он слишком любит Шерлока, чтобы позволить ему мучиться:

- Нет, идиот, - отвечает поспешно, – я выйду за тебя замуж, теперь не отвертишься. Просто… обещай больше не врать, - и буквально физически ощущает, как Шерлок расслабляется и улыбается.

Он ничего не обещает, и это уже выглядит как обещание. Джон любит Шерлока таким, какой он есть, и на самом деле не хотел бы, чтоб в нем изменилась хоть одна черточка. Джон любит в Шерлоке даже недостатки.

- Скажи, - задумчиво спрашивает Джон, - а почему ты так не хочешь детей?

Шерлок отвечает сразу, словно защищается, немного агрессивно:

- С чего бы их хотеть? Ты можешь представить меня в окружении горшков и сосок? – в голосе слышится раздражение, будто эта тема ему давно надоела, и возвращаться к ней – наступать на любимую мозоль.

С учетом того, как его матушка и брат жаждут получить наследника, это не удивительно.

- Не сердись, - Джон находит в темноте руку Шерлока и переплетает свои пальцы с его, тонкими и длинными. – Просто я поражаюсь, как порой люди, чем-то одаренные, не ценят этого дара. Дети – это дар. Вам, и альфам, и омегам, так много дано в этой жизни, а вы еще привередничаете. Я хотел бы иметь ребенка. Возможно, если бы женился на какой-нибудь девушке-бете, как мечтал в армии, обязательно бы настоял на усыновлении, - Джон не может скрыть сожаления в голосе, и Шерлок его мгновенно улавливает.

- Ты до сих пор мечтаешь о девушке-бете? – спрашивает чужим холодным голосом и едва заметно отстраняется.

- Я мечтал об этом до встречи с тобой, - вздыхает Джон, не удивляясь проявлению ревности Шерлоком. Он и сам ревнив. – Когда увидел тебя в Бартсе, понял, что мечта круто изменила свою направленность. Правда, я не рассчитывал выйти замуж за тебя, скорее, просто на жизнь рядом, пока ты позволишь…

Джон замолкает, не собираясь вдаваться в подробности своих жалких мыслей, чтобы не выглядеть перед Шерлоком разнюнившимся омегой. Шерлок некоторое время молчит, возможно, размышляя над словами Джона, а затем расслабляется.

- Я понял. Ты влюбился в меня, когда мы только познакомились в Бартсе, - в его голосе слышится самодовольство и тихий довольный рокот альфа-самца, нашедшего свою половинку.

- Эй, я не омега, - напоминает Джон, толкая Шерлока в бок, - надеюсь, ты не рассчитываешь, что я буду тебе рубашки стирать и пироги печь?

- Джон, ты и так это делаешь, - смеется Шерлок. – И в прачечную ходишь, и еду готовишь… Между нами мало что поменяется, когда поженимся.

- Надеюсь, ты запомнишь свои слова, - сердится Джон, - и не будешь требовать с меня того, что я делать не хочу.

- Мы придем к консенсусу, - туманно отвечает Шерлок.

- Ах ты засранец, - Джон не может сдержать своего восхищения.

- Ты меня любишь, - констатирует Шерлок.

Засыпают они только под утро.

Чтобы выписаться без проблем, и Шерлоку, и Джону приходится наобещать докторам с три короба. Джон лично клянется выполнять все положенные процедуры, пить лекарства и вовремя делать перевязку. В конце концов, рана не серьезная, а регенерация у бет происходит гораздо быстрее, чем у альф и омег (ну хоть чем-то полезным их природа одарила) – волноваться не о чем. Шерлок, стоя в стороне, пока доктора общаются с Джоном, как наиболее вменяемым из них двоих, скрипит зубами и бросает злобные взгляды на всех тех, кто мешает им немедленно вернуться на Бейкер-стрит. Джон и сам этого хочет больше всего на свете. Когда они наконец вырываются из больницы, Шерлок выдыхает с облегчением, а Джон берет его за руку. Такси уже ждет, и это хорошо – скорее сядут в машину, скорее приедут домой. В такси Шерлок придвигается поближе к Джону:

- Можешь на меня облокотиться, - говорит он, беспокойно косясь на раненый бок, - если так удобнее. Тряска тебе противопоказана, - он уже собирается ругаться с водителем, чтобы тот обеспечил им медленную и ровную езду, но Джон ловит его за отворот пальто и тянет вниз.

Когда Шерлок наклоняется достаточно низко, чтобы Джон мог поцеловать его, не сильно напрягаясь, Джон так и делает – целует медленно, вдумчиво, со вкусом. Шерлок обмякает почти сразу, начинает отвечать и едва ли не мурлыкать в ответ. Джону хочется запустить пальцы в его кудри, но он понимает, что сейчас не место и не время для подобных вольностей, собственно, цель этих манипуляций состоит в желании отвлечь Шерлока и успокоить. Кажется, и то, и другое удается, поэтому Джон позволяет поцелую плавно закончиться и, пока ошарашенный Шерлок еще не пришел в себя, приваливается к нему, склоняя голову на плечо. Шерлок тут же приобнимает Джона, и в этом уютном покое и довольстве друг другом они едут всю дорогу до дома. На Бейкер-стрит Шерлок расплачивается за такси и помогает выбраться Джону, а потом быстро открывает дверь. Интересно, что на столике в прихожей лежат два пакета из супермаркета: один на имя Шерлока, другой на имя Джона. Джон с улыбкой разглядывает их, пока друг возится с ключами. Взяв тот, что пришел на его имя, Джон протягивает Шерлоку:

- Вот, это еще один рождественский подарок от меня, - и с интересом смотрит за тем, как Шерлок недоверчиво обнюхивает и разглядывает пакет. – Ну давай, разворачивай уже, - просит Джон.

Шерлок послушно разрывает упаковку, открывает подарочную коробку и достает синий шарф. Он некоторое время просто смотрит на него, ничего не говоря, затем осторожно подносит к лицу и проверяет щекой мягкость шерсти, а затем в два быстрых движения срывает свой и наматывает тот, что подарил Джон.

- Спасибо, - произносит негромко, проводя по синей шерсти рукой, - по-моему, лучше прежнего, - Шерлок улыбается, а Джон улыбается в ответ.

- По крайней мере, не хуже, - соглашается он.

Шерлок делает шаг к оставшемуся пакету и протягивает его Джону:

- А это тебе, - произносит он и, волнуясь, наблюдает, как Джон с любопытством и детской радостью распечатывает подарок.

На самом деле Джон уже знает, что там, но огорчать Шерлока осведомленностью не хочется. Джон с удовольствием достает джемпер и прикладывает к себе, стараясь не потревожить бок.

- Ну как? Идет мне? – он чуть наклоняет голову, глядя на Шерлока смеющимся взглядом, и Шерлок важно кивает.

- Идеально! Никогда не понимал твоей привязанности к вязаным вещам, но этот джемпер, определенно, украшает, - произносит он слегка даже высокомерно, будто негодует, что кто-то посмел усомниться в его чувстве вкуса. – Пойдем, тебе нужно отдохнуть после дороги, - Джону приятно слышать в голосе Шерлока заботливые нотки, даже если это сказано нарочито небрежным тоном.

Джон молча вздыхает, поднимаясь по лестнице за ним. Больше всего на свете он мечтает опуститься в свое кресло перед камином и закрыть глаза. А еще он мечтает о чашке горячего чая.

Все так и случается: кресло, камин, горячий чай и Шерлок напротив. Они уютно молчат, греясь у потрескивающего огня, и смотрят друг на друга, как заговорщики. Шерлок так и не снимает шарф. Пальто скидывает, а в шарф носом утыкается, и Джону от этого приятно до чертиков.

- Почему ты решил сделать мне подарок? – неожиданно интересуется Джон. – Ты же не празднуешь Рождество?

- Но так ведь принято в семьях, - неуверенно отвечает Шерлок. – Мы вроде как собираемся официально стать семьей… Я что-то опять неправильно сделал? – Шерлок не показывает виду, но Джон-то видит, как он волнуется.

- Просто… - Джон хочет сказать Шерлоку о том, что семья по официальной версии должна была получиться фиктивной, и Джона никто не проинформировал, что виды у Шерлока были на него отнюдь не фиктивные, а очень даже далекоидущие, с этими его засыпаниями в одной кровати, прогулками в одном полотенце по дому и случайными касаниями, от которых Джона бросало то в жар, то в холод. Но в последний момент Джон передумывает – это же Шерлок, он все равно не поймет, к чему воздух сотрясать, когда сложившееся положение вещей устраивает обоих. – Нет, все нормально. В семьях действительно так принято, - и Шерлок самодовольно усмехается.