Мой любимый бета (СИ)

- Так что у тебя завтра? – интересуется он.

- Завтра? – морщит лоб Шерлок.

- Завтра Рождество, - напоминает Джон. – Какие у тебя на завтра планы?

- Не люблю Рождество, - бормочет Шерлок. – Обычный вечер дома, если Лестрейд не позвонит.

- Иными словами ты не приглашен ни к матери, ни к брату? – уточняет Джон.

- Неверно, - возражает Шерлок. – Приглашен. Майкрофт даже настаивал. Но я никуда не иду.

- Отлично, - кивает Джон. – Значит тихий вечер дома. Я могу приготовить индейку. Купим вина. Мне как раз завтра не на работу. Позовем миссис Хадсон. Где-то у нее я видел гирлянды…

- Миссис Хадсон еще вчера уехала к сестре, - уточняет Шерлок.

- Значит, встретим Рождество вдвоем, - отчего-то эта перспектива Джону очень нравится, да и Шерлок не возражает.

- Если только Лестрейд не позвонит, - повторяет Шерлок, и его слова, как всегда, оказываются пророческими.

Лестрейд заезжает за ними под утро – полиция просто не в состоянии самостоятельно разобраться со зверским убийством пяти беременных омег в церкви - дело резонансное и на контроле руководства. Тем более накануне Рождества. Место преступления оцеплено, никаких улик, никаких свидетелей, никаких заявлений, только пять трупов. Шерлок рвется к трупам, как почуявший кровь хищник. Джон едва поспевает за ним, украдкой зевая и потирая глаза. Все же после дневной смены он толком и не отдохнул. В груди Джона зарождается чувство, напоминающее смесь разочарования и раздражения – вокруг все кричит о приближении Рождества, а они вынуждены вместо праздничной суеты коротать время с жертвами и полицейскими. В это время Джон предпочел бы готовить индейку и выбирать в магазине вино. Несправедливо. Хотя для Шерлока ничего лучше не придумаешь. Ну, хоть кто-то из них двоих счастлив. Очень скоро Шерлок обнаруживает несколько зацепок. Одну из них великодушно сливает полиции, Джон предполагает, наименее перспективную, а другую берет в разработку сам. Весь день они носятся по праздничному городу, следуя за убийцей-фанатиком, и Джон, мечтавший о тихом рождественском вечере, уже ненавидит шапочки Санта Клаусов, колокольчики и омелы, а от запаха хвои и лакрицы его тошнит. Он хочет где-нибудь присесть и закрыть глаза, но Шерлок не позволяет даже просто постоять. Он тащит Джона от одной зацепки к другой, словно в каком-то безумном квесте, пока, наконец, не всплывает истина, вместе с убийцей-бетой, акушером одной из лондонских клиник, на которого Шерлоку удается выйти. Их встреча происходит в одной из маленьких церквей на окраине Лондона в бедном районе, где преступник на добровольных началах помогает местному викарию. Убийство омег с его определенно больной точки зрения - избавление мира от прихода Антихриста. То, что вместо одного не родившегося младенца он убил пятерых, не считая матерей, его не смущает. Безусловно, все вполне логично, исходя из шизофренической картины мира, в которой Джон с Шерлоком являются не людьми, а демонами, от которых также нужно избавить мир. Сумасшедший оказывается сильным и агрессивным, как отдельная категория душевнобольных. Он сопротивляется яростно, нападает внезапно и изощренно, пытаясь дотянуться ножом до горла Шерлока. Из-за того, что Шерлок слишком близок к убийце, Джон боится использовать оружие, рискуя попасть в друга. Между Джоном и убийцей завязывается драка, и Шерлок, воспользовавшись таким переключением внимания, делает завершающий рывок, чтобы оглушить преступника, но тот в последний момент ухитряется полоснуть Джона ножом. Боли Джон не чувствует, лишь переполнение адреналином. Прижимая к боку руку, он все еще стоит на ногах, тяжело дыша, не замечая, как по лицу сбегают тяжелые градины пота, и наблюдает за тем, как Шерлок застегивает на оглушенном убийце наручники и вызывает Лестрейда.

- Веселенькое было дельце, - усмехается он, отключая телефон. – Ты как? – Шерлок поворачивается к Джону и вопросительно вздергивает брови. – Не задело?

- Нормально, - хрипит Джон, у которого в этот момент из-под руки начинает течь кровь.

Его веки тяжело опускаются, в боку разливается жар и боль, а перед глазами расцветают красные круги и черные кляксы.

- В Рождество угораздило, - шепчет Джон и медленно оседает на промерзлую землю перед храмом.

Выбравшиеся из церкви испуганные прихожане жмутся к викарию и не решаются подойти ближе, но этого Джон уже не видит, равно как и рухнувшего на колени перед ним Шерлока.

Жизнь вплывает в Джона писком медицинских приборов, болью в боку и тихим разговором Шерлока и Майкрофта.

- … брат, просто пойдем. Матушка все еще надеется увидеть тебя. Обещаю, никаких гостей. В узком семейном кругу. Съедим индейку, выпьем гоголь-моголь, распакуем подарки. За Джоном здесь отлично присмотрят, - Майкрофт пытается говорить убедительно, но получается слегка монотонно.

- Что ж ты Лестрейда не пригласишь в узкий семейный круг? – интересуется без особой язвительности Шерлок.

По голосу слышно, как он устал, и в сердце Джона рождается жалость – как долго он здесь, с ним, если уж и Майкрофт приехал вытаскивать брата из больницы в нормальный мир? А ведь Шерлок ненавидит больницы.

- Ты же понимаешь, что это было бы неуместно, - замечает Майкрофт.

- Трахать его который год уместно, жизнь ему ломать уместно, а на праздник в узкий семейный круг пригласить неуместно, - с горечью замечает Шерлок, используя нехарактерные для него «грязные» словечки – Джон не верит своим ушам, наверное, Шерлок здорово нервничает.

- Он был приглашен на праздник, - Джон поражен, похоже, Майкрофт оправдывается.

- Ну да, на праздник с толпой чужих людей… - соглашается Шерлок. – Тебе самому-то от себя не противно? Он сейчас один Рождество встречает, если все еще не на работе. А знаешь, кто так делает? – Шерлок не ждет ответа. – Одинокие люди, которым не к кому идти. Почему ты не с ним?

- У меня есть ответственность перед семьей, - сердится обычно невозмутимый Майкрофт. – Я не собираюсь потакать своим слабостям. И вообще, речь сейчас о тебе… Пусть Джон полежит в клинике, отдохнет, придет в себя… Что ты в него вцепился? Какие бы чувства ты к нему не испытывал, ребенка он не родит, - в интонациях Майкрофта начинают проскальзывать металлические нотки. – Ты должен помнить о семье.

- Я никому и ничего не должен, - обрывает его Шерлок. – Уйди, пожалуйста. Если дело только в ребенке, то я устал повторять вам с матушкой – не заинтересован. Ребенок мне не нужен. Все, что я хочу, это чтобы Джон сейчас открыл глаза, и мы поехали домой. Ты здесь явно лишний, Майкрофт. Катись к матушке, к Лестрейду, к черту… Оставь нас в покое! – последнее Шерлок почти рявкает.

- Да что ты в нем нашел, Шерлок? – все не может успокоиться Майкрофт. – Обычная бета…

- Я его люблю, - внезапно спокойно отвечает Шерлок, отчего сердце Джона ухает вниз, вызывая противный писк пульсометра. – Убирайся, - вновь сердится Шерлок, в два шага оказываясь рядом с Джоном, который ощущает на лице его дыхание. – Джон? – теперь руки касаются теплые пальцы друга, и Джон решается открыть глаза.

- Пожалуй, я пойду, - печально произносит Майкрофт, слышатся тихие шаги, скрипит дверь.

- Джон? – Шерлок, наклонившись над Джоном, смотрит внимательно и обеспокоенно. Приборы потихоньку успокаиваются. – Слава богу, ты очнулся, - Шерлок неловко улыбается. – Я сильно раскричался, да? Просто Майкрофт меня взбесил. Кстати, он уже ушел, - при этом Шерлок не перестает сжимать руку Джона, едва заметно поглаживая его ладонь, отчего Джону становится просто хорошо, даже боль в боку не то чтобы затихает, уходит на второй план. – Как ты?

- Нормально, - Джон пытается улыбнуться запекшимися губами. – Что со мной?

- Наш клиент все же добрался до тебя, - Шерлок говорит небрежно, но видно, нервничает. – Господи, Джон, я думал, ты умрешь на моих руках. Столько крови было. Таким беспомощным себя чувствовал, пока скорая не приехала… Не делай так больше, - он серьезно смотрит Джону в глаза и сжимает ему руку. – Теперь уже все хорошо. Да и рана не опасная. Врач сказал, что, возможно, завтра выпишет, если будешь вести себя паинькой и соблюдать режим. Я обещал за тобой присмотреть, - Шерлок наконец-то снова неуверенно улыбается, и Джон улыбается в ответ.