Судьбы изломанная нить. От Твари в Жрицы (СИ)

— Умный ты мужик, а все в простых мечниках прячешься. Верно подметил. Утром Ошек тоже видел следы, правда, снегом уже припорошило. А теперь скажи, чего тут остроухие забыли? А?

— Откуда мне знать? Можно подумать, они докладываются, — хмыкнул Марек.

— А я скажу, пожалуй, — остро глянул на Марека сотник.- Остроухие не нападают, когда своих чуют. Как это происходит, бес его знает, но они для начала посылают своих разведать, потом нападают, устраивают резню, а полукровку забирают. Как только вы поселились, нападения на нашем участке стали реже, а потом и вовсе прекратились, как ножом отрезали. Вчера Вежские их засекли, как догадались, Благой с ними, но пресекли. А сколько раз эти остроухие вокруг ходили, кто знает? Молчишь? Ладно. Весной пришла грамота от герцога Лемори, он же командует Пограничьем. Было покушение на него, эльфийкой, у нее был сообщник, человек, мужчина, мечник. Эту пару уже пару лет и разыскивают люди герцога. История мутновата… Если эльф идет убивать, выжить невозможно. Так что, скорее всего, на него напал любитель, возможно, полукровка. Почему я так думаю, не хочешь спросить? Ну и зря. А я скажу: мы-то знаем особенные вкусы герцога с тех пор, когда он тут жил, шила в мешке не утаишь. И еще, у Лемори крышу сносит при виде остроухих, ненавидит он их люто. Говорят, дружка его молодого они убили, ну, это так, лирика. А тут приезжаешь ты, с немой дочкой, живете на отшибе, ни с кем не общаетесь. Ты же молодой еще мужик, бабу не хочешь?

Марек отрицательно покачал головой, не разжимая губ.

— Ошек не сватался?

Марек кивнул.

— Во-о-от, а он человек герцога, значит, след взял. Я молчал, у меня хороших мечников раз и обчелся, а ты многих стоишь. Но теперь прикрывать не буду. У тебя несколько дней, к празднику приедут люди герцога нас поздравлять, с гостинцами, тогда и Ошек их приведет к вам. Бежать тебе некуда, везде уже вас, наверняка, ждут. Думай, брат, думай! На твоем месте я бы полукровку отправил в лес, отвел на границу, пару шагов от нас и ее обнаружат остроухие, а сам уходи, одного тебя не найдут.

— Кому она там нужна, — выдавил мрачно Марек. — Ученица моя, на потеху герцогу ее отдали, вот она и не стерпела.

— Сочувствую, но герцог — родственник короля, а значит, что скажет, то и правда. Девчонке твоей жизни здесь не будет, богатую награду Лемори назначил за ее голову. Марек, ты мне нравишься, дельный мужик, давай, решай проблему, жить-то и дальше нужно. Ну, зачем тебе остроухая девка без роду, без племени?

Марек встал, одернул полушубок.

— Спасибо, Кахий, на добром слове. Пойду, боюсь, эльфы девку из-под носа уведут.

Дверь за Мареком хлопнула, сотник покачал головой:

— Ох, упрямый, что ему, чужая девка дороже собственной жизни?

Марек тяжело протопал в домик и уселся, не раздеваясь, на табурет. Марта спала с лица и присела на корточках перед отцом.

— Нас нашли, — скупо сообщил Марек. — Сотник сказал, у нас пара дней. Говорит, везти тебя к эльфам, а самому бежать.

— Ты же не бросишь меня? — оперлась локтями о бедра Марека Марта и заглянула ему в глаза.

— Скажешь тоже, — устало ответил Марек. — А вот его — точно нужно отвести к границе, пусть идет к своим, — кивнул он на эльфенка.

Мальчишка все это время сидел тихо-тихо и тревожно стрелял глазами от одного на другого.

— Ты должен уйти, — повернулась к Ивансу Марта.

— Сандра, …., — начал возбужденно мяукать и посвистывать эльфенок.

— Что он говорит? — потряс Марту за руку Марек, привлекая внимание.

— Я не совсем понимаю… Кажется, он не хочет обратно в лес…

— Понимаешь, взять мы его не можем, по его следу за нами пойдут эльфы, а нам самим нужно быстро уйти.

— Куда мы пойдем? — Марта села на колени отцу.

— Если удастся вырваться, думаю, в Мерлон стоит пробраться. Там про эльфов слыхали, но не испытывают ненависти, скорее, как на диковинку будут смотреть. Но мальца брать нельзя. Ты посмотри на его одежду, не простой он.

— Сандра, не бросайте меня. Пожалуйста. Если вернете в лес, меня убьют враги моего дома. Они уже ранили меня.

— Отец, он просится с нами. Говорит, что ему нельзя пока возвращаться, убьют его враги дома.

— Враги дома, поня-аа-тно, — протянул Марек. — Сотник сказал, что эльфы по запаху своих находят, и даже полукровок чуют и потом забирают. Ты спроси у этого, за каким бесом они сюда лезли?

— Отец спрашивает, зачем вы сюда шли? — перевела Марта.

— Тебя смотреть, от тебя такой запах сильный чувствуется — сильная кровь.

— Не можем мы его взять, у нас и так по пятам будут ищейки герцога идти, еще эльфов нам не хватает. Собирайся, ночью тронемся. Сегодня ночь обещает быть светлая, — Марек, казалось, говорит сам с собой.

— Так мне готовить нужно! Лепешек побольше в дорогу… Сколько мы сможем взять? — вскочила Марта.

— Немного, Лютик тебя и меня должен нести, значит, не больше одного мешка. По дороге мальца в лес завезем и поедем. Двигаться будем по кромке, если услышим засаду, пойдем по краю эльфийского леса. Пока их стражи к нам дойдут, мы уже выйдем на наши земли.

— Жаль тут все бросать, хорошо жили, — с сожалением осмотрела их домик Сандра.

— Угу, за наши головы герцог награду назначил…

По темному синему небу ползли белые пузатые облака, освещаемые сверху луной, но она была сегодня полная и сливочно-желтая, и потому в лесу царили плотные голубые сумерки.

Когда Марек спустил с Лютика эльфенка и подтолкнул его в лес, Марта всхлипнула, мальчик ей понравился.

— Не бросайте меня, — еще раз попросил Иванс.

— Мы не можем, сами в ловушке, а за тобой будет погоня, нас точно поймают. Не лезь, за нами охотятся люди Ламори, они тебя убьют, не задумываясь.

Через полчаса Марек с Мартой тихо пробирались по глубокому следу.

— А следы? Они же нас по ним выследят, — забеспокоилась Марта.

— Видишь облака? Под утро снег пойдет, потому я и решил ночью идти. И печь ты оставила горящей… Если повезет, подумают, что мы с тобой под утро ушли. Пусть по дорогам поищут.

— А как нас теперь зовут? — обернулась к отцу Марта.

— Выбирай, но когда выберемся из Приграничья, мечи спрячем, они по ним нас будут выслеживать.

— Назовусь-ка я Тирмаиной, мою мать так звали.

— Тирмаина? Точно? Ты ничего не путаешь? — вдруг заволновался Марек, даже Лютика дернул за уздцы.

— Ну, да, Матушка Бо говорила, что травили, травили меня, а я никак не скидывалась у Тирмаины.

— Имя-то редкое. Не знаю… Неужели.

— Что? Отец, ты о чем? Что-то знаешь? — заволновалась Марта.

— Нет, дочка, ничего определенного, слухи ходили, да что уж теперь…

 — Отец, может, и герцог что-то про меня знал? — после долгого молчания спросила Марта.

 — Не думаю, просто ненависть к эльфам в нем говорила, он долго жил здесь, в Приграничье. Твоя мать жива?

 — Вроде, да, еще. Она замужем за лавочником в нижнем городе, — Марта подозрительно шмыгнула носом. И сдавленно добавила: — Злая она, била меня сильно.

 — Запомни, тебя теперь зовут Руза и про Тирмаину забудь навсегда. Тебя родила Клара, ясно? — взял Марек дочь за плечи и сжал, почти до боли. — И я тебе отец, ясно? Родной. Шапоц я теперь, из Фигалии мы…

Через пару часов Лютик начал тяжело дышать и часто оступаться. Шапоц остановил коня и спустился в снег, Руза тоже потянулась к отцу, чтобы он ее снял, но тот отрывисто махнул головой:

— Сиди, тут тебе снега по грудь будет, нам еще долго.

— А может мы перекусим, а он отдохнет, — прошептала Руза. — У меня за пазухой теплые лепешки с медом, хочешь?

— Ой, лапушка моя, давай, а то потом нельзя будет останавливаться.

— И Лютику кусочек, — Руза дала пожевать ладонь Лютику.

— А отцу? — усмехнулся Шапоц и снял узду.

Пока стояли, тихо начал падать снег, звуки стихли и вокруг наступила ватная тишина. Закончив с лепешками, Шапоц достал бурдюк, сам сделала пару глотков, а потом дал и дочери.

— Ну, наша погода, самое то! Едем! — но сам взял за уздцы Лютика и повел вперед.