Это не любовь... (СИ)

Я беззвучно ревела под струями воды, смывая косметику. Когда я была уже в порядке и вышла, в гримерке не было ребят, а на моем кресле сидела Ленка, с ужасом разглядывая мое заплаканное лицо. Я вспомнила, что когда вылетела от Ильи, чуть не сбила ее в коридоре.

- Какого хера этот мудак сделал с тобой!?! – подскочила она. – ТЫ… плачешь..?

- Я не плачу! – ведь я уже не плакала… - И не смей его никогда так называть!

- Ооо… - закусив губу, притормозила она. – Он что трахнул другую? – подняла она бровь.

Я, истерично рассмеявшись, стекла вниз по стене.

- Ты бы так не расстраивалась, детка! – начала успокаивать меня Ленка. - Мужики они вообще все кобели!

Я неопределенно махнула ей рукой, умоляя без слов остановить реанимирующий монолог. Дверь отлетела в сторону, и к нам вошел Илья. Спокойный, собранный…

- Выйди, Лена, – безапелляционно и не глядя на нее, приказал он.

Ленка на автомате подорвалась, подчиняясь тону, и рванула к двери, но, притормозив возле него, опомнилась и, замедляясь, развернулась к нему лицом.

- А ты охренительная сволочь, Арверин! – уперла она руки в бока. – Симоненко ПЛАКАЛА!!! – выделила она факт интонацией, описывая что-то из области фантастики. – Ты, наверное, сильно постарался!

- Уйди.

Ленка вышла, хлопнув дверью, и он пустился передо мной на колени. Не касаясь, он разглядывал мое лицо, болезненно хмурясь. И, сглотнув, открыл рот, чтобы что-то сказать…

Я знала что…

- Ты обещал не извиняться за свои чувства! – перебила я его.

- Мне очень хочется…

- Мне тоже извиниться за свои?!

Он отрицательно закачал головой. Взяв в свои руки мою, Илья прижался к пальцам губами.

- Поехали, пожалуйста , домой, моя девочка…

***

Пожалуйста, не умирай,

Или мне придётся тоже.

Ты, конечно, сразу в рай,

А я, не думаю, что тоже!

Хочешь сладких апельсинов,

Хочешь вслух рассказов длинных,

Хочешь я взорву все звёзды,

Что мешают спать…

Хочешь солнце вместо лампы,

Хочешь за окошком Альпы,

Хочешь - я отдам все песни,

Про тебя отдам все песни…

12 апреля

В подъезде была кромешная тьма, и мы практически наощупь добрались до двери. Звякнув в темноте ключами, Илья открыл замок и, прикоснувшись к моей спине рукой, направил меня в открытую дверь. Щелкнув в темноте рубильником, недовольно вздохнул.

– Ну, варианта два! – рассудила я вслух. – Либо опять нет света, либо я сплю…

– Ущипнуть? – раздался его тихий смешок рядом с моим ушком.

– Ущипни… – резко развернувшись, я и обняла его за шею. – Теперь я точно знаю, что ты на это способен! – намекнула я ему на наше короткое танго.

Немного помедлив, он обнял меня, прикасаясь губами к основанию моей шеи, и замер.

Почувствовав приближение катастрофы, я решила отвлечь его чем-нибудь и нашептала на ушко пожелания о том, чтобы он разул меня. Скользнув вниз к моим ногам, он прижался губами к моей коленке и медленно потянул вниз замочек высокого сапожка. Снял, помассировал освобожденные пальчики, оставил пару поцелуев на внутренней стороне моего бедра и проделал всё то же самое со второй ножкой.

Мне нравилось, когда он разувал меня…

Пара свечей на столе разбавили темноту и, усадив его в разложенное кресло, я села к нему между ног. Закрыв глаза, он закинул голову на спинку кресла и расслабился.

– Устал? – шепнула я, массируя руками его бедра, которые слегка сжимали меня с боков.

– Очень…

Развернувшись в его руках, я устроилась головой на его груди.

– И я… – этот день вымотал меня тоже. – Сейчас просто поспим, - обняв руками его за талию, я, массируя, продавливала его спину на пояснице, - а завтра я тобой поиграю…

– Конечно, Анечка… – было ощущение, что он уже засыпал, и я, зная, что в моей компании ему это дается сложнее, тихо выскользнула из его рук, сбегая в спальню.

Еле-еле передвигаясь, я скинула с себя все вещи и скользнула в ледяную кровать, закутываясь мягким и легким одеялом…

Мне не снилось ничего… И осознанности в этом отсутствии сна почти не было… Я могла только лишь краем сознания контролировать течение времени… Я отдыхала от чувств, эмоций и ощущений. Полная депривация…

Но потом всё резко изменилось!

Я почувствовала себя скованной и сконцентрировалась, пытаясь разобраться в новом ощущении. Осознав, что я скована физически, я в легкой панике рванула из сна.

– Тихо-тихо… – одернул от меня Илья руки, которые только что обнимали меня.

Включив ночник и приподнимаясь надо мной, он заглянул с беспокойством в мои глаза.

Что происходит? Я что опять выдала какой-то неадекват во сне!?!

– Я что - кричала? – заволновалась я.

Он отрицательно закачал головой.

– А что случилось?

Он снова покачал головой.

– Ты почему… здесь? – ничего не поняла я.

Мне больше не нужен был ответ… Я получила его сразу как только озвучила свой вопрос в виде болевого удара в солнечное сплетение и, будучи совершенно неготовой к этому, тут же задохнулась, падая обратно на подушку.

Через пару секунд он упал рядом, закрывая руками лицо. Мы лежали близко, не касаясь друг друга, и умирали от боли, не произнося не звука. Я слышала его рваное несдержанное дыхание, перемешанное с моим, несмотря на то, что в ушах грохотало мое сердце и чувствовала как его пальцы сжали простыню рядом с моим бедром, натягивая ее.

– Я хочу остаться… – выдохнул он быстро.

– Нет! – это единственное что я смогла произнести, не демонстрируя ему моего жуткого состояния, причиной которого был он. И единственное что я могла сделать для него, чтобы он не понял масштабы того, что сейчас со мной происходило.

Ничего не говоря больше он, молча, вылетел из комнаты…

***

13 апреля

– Давай перемешаем фигуры! – предложила я, расставляя шахматы на доске. – Например, ты забираешь четырех слонов, а я четырех коней?

Мы оседлали разложенное кресло и вместе расставляли фигуры на шахматной доске.

– Готов отдать две ладьи за еще одного ферзя! – стащил Илья с доски обе фигуры.

– Не вопрос! – согласилась я, – но я забираю часть твоих пешек в третий ряд!

– Может, еще и шашки добавим! – стебанул он меня, усмехнувшись.

– А вот кстати! – подпрыгнула я, высыпая из пластиковой коробки шашки. – Это будут мертвые клетки! – начала придумывать я. – Там, где ты съел мою фигуру, ты выставляешь шашку своего цвета, и я на эту клетку вставать не могу, а там, где я твою…

Улыбаясь, он молча качал головой.

– Ну что? – развела я руками. – Будет интересно!

– Сharmant… – разглядывая меня, он прикусил подушечку на большом пальце.

Ооо… Я обожала его этот жест! Скинув доску с фигурами на пол, я запрыгнула на него и уложила на лопатки.

– Сharmant?

Перехватив руку, я нежно впилась в подушечку на его большом пальце, которую он только что покусывал сам.

– Прелесть и очарование… - перевел он шепотом, и его голос сорвался на последнем слоге, потому что мои зубки впились в очень чувствительную кромку ладони.

Сжав губы и прикрывая глаза, он подавил стон.

– Так хорошо…? – уточнила я, двигаясь по краю его ладони к запястью, слегка покусывая кромку.

Он молча медленно кивнул. Наслаждаясь его и своим кайфом, я зависла на основании его большого пальца, скользя зубками по коже и прикусывая ее посильнее.

– А вот так? – исследовала я его дальше, пряча зубки и уже губами и языком кружа по тонкой коже на запястье.

Я обожала, когда он ласкал меня там…

Закусив губу, он снова кивнул. Его взгляд становился рассеянным и тягучим. Дальше я исследовала косточку на его большом пальце, постанывая от того как приятно она скользит по чувствительной внутренней кромке моих губ, когда я ласкала ее зубками и языком.