Гэсэр

Вспоминает он прошлое, дальнее,

Вспоминает дела недавние,

Начинает он от корней,

Добирается до ветвей,

Начинает он от ветвей,

Добирается до корней.

Мужчина, родившись,

Думает, кого ему захватить.

Женщина, родившись,

Думает, кем захваченной быть.

Вспомнив все, восклицает в горести он:

— А где же моя Урмай-Гоохон?

Я тут вкусно ем,

Я тут сладко пью,

Почему же я не еду

Жену выручать свою?

Я тут сладким вкусное запиваю,

А жена в плену сидит, изнывая.

Сильно Абай Гэсэр рассердился,

Сильно надул он щеки,

Кровью красной налился,

Брови торчат, как щетки.

Встал, поднялся могучий витязь,

Ну, шараидаи, теперь держитесь

Отложил Гэсэр все заботы домашние,

Стал готовиться он на битву страшную.

Приказал Гэсэр первым делом,

С гладкой шерстью и крепким телом,

С ногами тонкими,

С костями звонкими,

С сухожилиями упругими,

С копытами круглыми,

Привести гнедого, под цвет огня,

Бэльгэна — любимейшего коня.

Потник шелковый по спине коня Гэсэр расстилает,

Седлом из якутского серебра коня седлает,

Складчато-серебряный надхвостник,

Чтобы седло вперед не скользило,

Через круп перебрасывает,

Пластинчато-серебряный нагрудник,

Чтобы седло назад не скользило.

Через грудь перетягивает,

Десятиремешковую подпругу застегивает,

Двадцатипряжковую подпругу прилаживает,

По крупу коня похлопывает,

По крутой шее коня поглаживает.

Красный повод к луке седла привязывает,

Красное кнутовище за подушку седла затыкает,

Так коня он в путь собирает.

Мнется красный конь, серебром рябя…

Теперь остается приготовить себя.

Красивое снаряженье коню пристало,

Надо чтобы и на Гэсэре оно заблистало.

После этого,

Сшитые из семидесяти изюбревых кож,

Плотно-черные штаны

Гэсэр натягивает,

После этого,

Со вставками из рыбьих кож,

Свободно-черные унты

Ступнями своими растягивает,

Ярко-шелковую накидку

На плечи накидывает.

Семьдесят сверкающих медных пуговиц

Силой пальцев своих застегивает.

Серебряно-винтовой кушак

Вокруг себя опоясывает,

Его оставшиеся концы

Аккуратно с боков запихивает.

И оделся Гэсэр и обулся,

Перед зеркалом так и сяк повернулся,

Где пылинка — ее сдувает,

Где соринка — ее счищает.

В зеркало, с дверь величиной,

Гэсэр погляделся:

Хорошо ли он обулся-оделся.

После этого,

Под семидневным дождем

Не промокаемый,

Семидесяти стрел острием

Не пробиваемый,

Угольно-черный панцирь

На спине закрепил,

После этого,

О белые крепкие кости не тупящийся,

В горячей крови не размягчающийся,

Державно-булатный меч

На левом боку укрепил.

После этого,

Величиной с речную долину,

Узко-серебряный колчан

Куда нужно привесил.

После этого,

Величиной с поле длинное,

Узорно-серебряный налучник

На нужное место подвесил.

После этого,

Сделанный из рогов

Семидесяти горных козлов,

Державно-хангайский лук

В налучник он положил.

После этого

Семьдесят пять стрел

Веером за спиной расположил,

Так, что в холод от них теплее будет,

А в жару от них тенистее будет.

После этого,

Похожую на косину травы,

Соболиную шапочку на себя надевает,

Похожую на пучок травы,

Кисточку на шапочке поправляет.

После этого

Звездно-белый шлем надел он на голову.

Стал похож Гэсэр на большую гору,