Гэсэр

Девять суток они пируют,

А веселье лишь начинается.

С каждым часом баторы хмелеют,

Бог весть что языками мелют,

У них головы тяжелеют,

У них руки-ноги немеют.

А от крепкого злого курева

Их мозги пеленает дурью.

В это время дядя Саргал-Ноен,

Сединами мудрыми убелен,

С речью к пьяницам обращается,

К мыслям давешним возвращается:

— Бесконечна людская злоба,

Вы, баторы, смотрите в оба!

Неужели вам пьянство нравится,

Вы бойцы или горькие пьяницы?

Подождите, остепенитесь,

Протрезвейте, остановитесь!

Но баторы черпают ведрами,

Да лопочут языками нетвердыми.

Над Ноеном они изголяются,

Под столами они валяются.

Шевелятся они еле-еле,

Окончательно одурели,

Спят вповалку богатыри,

Голыми руками приходи и бери.

Седовласый и мудрый Саргал-Ноен

Поведеньем воинов удивлен.

В хангайской голове его брезжит прозренье,

В хангайской груди его — подозренье.

Чует его сердце недоброе,

Видя пьяным войско хороброе.

Призывает он пятнадцатилетнего батора.

Смышленого и ловкого Эрхэ-Манзана,

Единственно трезвого в эту пору,

На войско пьяное показал ему.

— На них надеяться нам нельзя,

Ты скачи теперь, как тень скользя.

Как доскачешь до стана врага,

Погляди на его войска.

Правда ли,

Что измучились они в походе.

Правда ли,

Что домой они уходят.

Ты скачи туда на своем коне,

Что увидишь там, все расскажешь мне.

Пятнадцатилетний Эрхэ-Манзан,

Ни словечка поперек не сказав.

На кроваво-рыжего коня садится,

Куда велено ему, быстро мчится.

Поднимается он на песчаную гору,

Все оттуда видно батору.

В даль туманную он зорко вглядывается,

Ко всему, что видит, присматривается.

Смотрит он далеко ли, близко ли,

Что бы еще увидеть выискивает.

Видит он,

Что три хана, долиной желтой владеющие,

Шарайдаи,

Бесчисленных подданных имеющие,

Ведут к границам войска свои,

Кишащие как в муравейнике муравьи.

Песчаную гору

Они у подножия огибают,

Как будто море

Ее со всех сторон обтекает.

Как увидел это Эрхэ-Манзан,

Не сразу он повернул назад.

Сердце его забилось часто,

Остановил он коня гривастого.

Во враждебное войско,

Как в ползущую мглу

Из лука геройского

Пустил он стрелу.

Тысячу

Шарайдайских воинов истребил.

Тысячу

Боевых лошадей убил.

После этого

Повернул к родному порогу.

Чтобы поднять тревогу.

Но хан Бируза-Ноен

Ведущий шарайдаев войска.

Воскликнул, обеспокоен и удивлен:

— Кто это там на коне поскакал?

Кто это нашелся смелый и рьяный?

Ведь все баторы сейчас должны быть пьяны.

Ну-ка, ты,

Бухэ Сагаан Мангилай,

И ты,

Зургаадай Мэргэн,

Всадника этого догоните,

Пополам его разрубите,

Стрелой навылет его прострелите,

Или возьмите в плен.

Два огромных богатыря

Приказанье исполнить рады,

Поскакали, глазами горя.

Убегающий уже — рядом.

С двух сторон его сжали плотно.

Бег коня его укротили,

А потом эта вся охота

Потонула в облаке пыли.

В пыльном вихре всадники кружат,

Вся долина пыли полна.

Только стукаясь друг о дружку,

Громко звякают стремена.

Перекрещены пики грозно,

О побеге тут думать поздно.

Шумно дышат потные кони,

Пыль редеет, конец погони.

Два батора, огромные, страшные,

У отважного юноши спрашивают: