Гэсэр

Возвещая, что лето пришло,—

Мчались, вороты расстегнув,

Два воителя, два смельчака.

Хоть земля была широка,

А воители к месту поспели,

Хоть была бесконечна река,

А достигли все-таки цели.

В это время Шэрэм-Мината,

Чье жилье — у горного ската,

Ближе смерти и дальше счастья,

Ненавистник тубинских владык,

У которого в страшной пасти

Был один-единственный клык,

Был язык в целых пять четвертей —

Страшный бес, пожиравший детей,

Враг земли, враг жизни подлунной,

Обладавший плетью чугунной,

Черный дух, чья злоба зажглась

В двух кругах ярко-красных глаз,

Чья слюна истекала ядом —

Понял мерзким умом колдуна,

Что Абай-Гэсэр где-то рядом,

И решил: «Да будет война.

Я помчусь Гэсэру навстречу,

Я начну смертельную сечу».

Вот Гэсэр, на погибель злу,

Из колчана достал стрелу,

Зачинавшую ратное дело.

Вот взвилась, взлетела стрела,

Но врага пронзить не могла,—

По броне скользнув, улетела.

А свирепый бес тридцать раз

Повернул круги красных глаз,

Обнажил единственный клык,

Длинный высунул свой язык,

Ядовитой забрызгал слюной.

Ненавистник жизни земной

Черной плетью — три ночи, три дня

Стал направо бить и налево —

Чуть Гэсэр не свалился с коня!

И тогда, исполненный гнева,

Размахнулся Гэсэр мечом,—

О мече мы слово начнем!

Восхищая вселенную целую,

Удивительным свойством он славился:

Он о кость не тупился белую,

В красной, жаркой крови не плавился!

Но утратил он свойство свое,

Он с чудовищем злобным не справился.

Иступилось его острие,

Изогнулся булатный меч,

Не сумел он беса рассечь!

Становилось чудовище злее,

А Гэсэр бился с гневом удвоенным:

«Хоть и бычьими были шеи,

Я сворачивал шеи воинам.

Так неужто теперь врагу

Бычью шею свернуть не могу?»

Так подумав, с гнедого сошел он,

Непреклонной решимости полон.

Две полы заткнув за кушак,

Засучив рукава, смельчак

Супостата схватил за предплечья —

Да не мог нанести увечья.

Издевается бес кровавый:

«Слишком слабы твои суставы,

Слишком волосы редки и жидки,

Слишком жалки твои попытки!»

Так сказав, из Гэсэровых рук

Злобный бес вырывается вдруг,

Бьет чугунной плетью с размаха.

Но Гэсэр не ведает страха:

«Если есть у шеи хрящи,

Сверх шести хряща не ищи,

Если ты человеком рожден,

Выполняй человечий закон!»

Так подумав, напряг сухожилья

И в сраженье вступил рукопашное,

Чтоб избавить мир от насилья.

Он схватил чудовище страшное

За предплечье правой руки —

Стали биться они, как быки.

Сила с мощью великой столкнулась,

Синецветная твердь содрогнулась,

Мироздание пошатнулось,

Море вздрогнуло и захлебнулось,

Превратились горы в песок,

Разъярился речной поток,

Желтоцветная пыль взметнулась —

И земля во мгле задохнулась!

В черной мгле и желтой пыли

Исчезали приметы земли,

Все живое стало незримо

В облаках тяжелого дыма…

Трое суток — и ночью и днем —

Длится бой на просторе земном.

Длится битва семь дней, семь ночей

Кто сильнее из двух силачей?

Здесь могучий бьется с могучим.

Если их на верблюда навьючим,

Одинаковым будет их вес,

И такой же вес мы получим,

Если их на лошадь навьючим.

С человеком сражается бес

От зари до полночного часа,

Задевая края небес,

От спины отрывая мясо,

На груди разрывая мясо,

Попирая полночные горы,

Коль другой не видно опоры,

Попирая вершины юга,—

Уничтожить хотят друг друга!