Игра ва-банк

Бабушка кивнула, снимая увенчанную шапкой пены турку с плиты, и аккуратно, не взбалтывая, налила мне большую кружку кофе. Черный. Крепкий. Обжигающе горячий.

Мм… Божественный аромат.

Хотя, наверно, он у меня теперь до смерти будет ассоциироваться с Тэмаки Хиро. Забери его брэг!

– Одно осталось непонятным, как эта мерзавка из машины испарилась? – Я осторожно отхлебнула обжигающего кофе. – Я же все время там была, а глаза мне в той ипостаси бесполезно отводить. Куда же делась? По-хорошему, надо Инквизицию оповестить, что в городе сорвавшийся с печати суккуб…

– Забудь, – обрубила Ба.

– Но я…

– Дочка, тебе неприятностей мало? – мягко укорила мама, пододвигая ко мне вазочку с вареньем и тарелку с бутербродами.

Вот это настоящее искусство! Я даже не заметила, как они здесь появились.

– Но мне…

– Солнышко, надо слушаться старших. Зачем нам неприятности с Инквизицией? – Перед тетей на стол приземлилась наполненная до краев чашка с чаем, забеленным молоком. Взамен мама получила благодарную улыбку. – На учет поставят, в отдел кадров на работу сообщат. Тебе это, заинька, надо?

Вот брэг, как с умалишенной разговаривают.

– Да послушайте меня!

– Мы слушаем, лапушка, слушаем.

– Если я не расскажу об этом сейчас, вы же знаете, что потом будет. – Меня всю передернуло от воспоминаний.

Не боль, нет. К боли я давно привычна. Хуже застрять посередине между ипостасями. В уродливой мешанине форм.

Наказание за корысть.

– Не хочу… – почти жалобно закончила я.

– И не надо. Нашла о чем переживать, дурочка. – Ба подлила мне в кружку кофе. – Старине Берни мы уже не поможем, зятю его – тем более. Инквизиция и сама с этим делом разберется. Кому проку от твоей правды?

– Но есть же слепки…

Бабушка покровительственно потрепала меня по голове:

– Сегодня есть, а завтра нету их. Эти магические шары – такая ненадежная вещь. Бьются, беда такая, новые не успеваешь покупать. К тому ж на парне следов суккуба немерено! Собирай, инквизитор, да радуйся.

– Мам, это правда? – с подозрением уточнила я у родительницы.

За что тут же получила подзатыльник тяжелой бабушкиной рукой.

– Ах ты, маленькая паршивка! – Ба потрясла тростью. – Сомневаешься в словах ведьмы рода?!

– Последний раз, когда я не стала в них сомневаться, меня корежило два дня. Хорошо, что они пришлись на уик-энд! А то что бы я потом начальству объясняла?! Простите, не могла выйти на работу, застряла между ипостасями?! Крыльями печатать несподручно?!

– Не ори на бабушку!

– Я не ору!

– Орешь!

– Не ору!!!

– Нет, орешь!

Краем глаза я заметила летящую в раковину посуду и, сбившись, замолчала. Мама успела вставить свое веское слово.

– Дочка, а ты на электричку не опаздываешь? – невинно поинтересовалась она.

Снисходительно ей улыбнувшись, мол, «не надейтесь, ваша уловка не сработала», я взглянула на часы.

– А!!! Опаздываюууу!!!

Всю дорогу я благополучно продрыхла в обнимку с сумкой. Пару раз в нее пытались залезть. Это они, конечно, зря. Впрочем, меня не разбудили даже крики тех несчастных, кто имел честь опробовать на себе собственноручно поставленную мамой защиту от воров.

– Мисс, конечная! – Пожилая кондукторша потрясла меня за плечо.

– А?.. Спасибо.

Мой осоловелый взгляд наткнулся на здание Восточного вокзала и соизволил послать сигнал в черепную коробку. Там никто не отозвался, и телу пришлось автопилотом двигаться на работу. Пользуясь попустительством хозяйки, организм нагло проспал еще три остановки метро, проснувшись лишь тогда, когда перед ним поставили картонный стаканчик с кофе.

– И чем это мы занимались ночью, а, Эла Спэрроу? – с придыханием поинтересовалась Мари.

– Тем самым. – Я широко зевнула.

– Для «того самого» выглядишь что-то не очень довольной. – Вездесущая Хоуп уже подпирала спиной перегородку.

– Смит, завидовать надо молча-а-а. – Зевок.

Коллега независимо тряхнула коротко стриженной головой и слиняла из нашего закутка.

– Ну, рассказывай, – приступила к главному подруга.

– Что рассказывать? А то ты без меня не в курсе, – зевать шире, казалось, уже невозможно, но мне как-то удалось.

Вроде челюсть цела.

Мари разочарованно бухнулась в кресло.

– Опять тебя родня эксплуатировала по вашим ведьмовским делам, – протянула она. – Шушер ловили в западном крыле или еще какую мерзость добывали? Фу, как скучно.

Кстати, о скучном. Неплохо бы включить компьютер, пока На-Ма не нагрянула с проверкой в наш скромный уголок любителей неживой природы.

– Да? А многие считают, что ведьмовство – это очень романтично и непередаваемо загадочно. – Прихлебывая успевший остыть кофе, я просматривала операции за утро.

– Это они у тебя в гостях не бывали. До сих пор с омерзением вспоминаю тот уик-энд на Пасху. – Подругу всю передернуло. – Странные все-таки у твоей бабушки представления о семейном празднике.

– Ну вот. А я тебя хотела на Самхайн к нам позвать. Мама обещала тыквенный пирог испечь и сварить глинтвейн.

– Упаси меня Провидение!

– Не больно-то и хотелось, – почти обиделась я за отвергнутое гостеприимство. – Была бы честь предложена.

– Забудь ты уже про эту честь. Я тебе рассказывала, что Ричард Кларк из службы безопасности пригласил меня в «СноуВайт»?

– Не-а.

– Пошли с нами, а?

– Не-а.

– Что ты заладила! Пошли, не ломайся! Я попрошу Риччи, и он захватит кого-нибудь тебе в пару.

– О-о-о, Браун! Вы быстро продвигаетесь. Риччи?

– Ну… мы… – засмущалась было Мари, но быстро опомнилась: – Эй, прекрати зубы мне заговаривать! Идешь с нами в клуб?

– Я пойду!

– Хоуп, брысь! – хором.

– Ну вот, опять, – проворчала коллега. – Девочки, у вас нет ни сердца, ни сострадания.

Мари распахнула глаза:

– Сострадание? Что это?

– Разве ты не знаешь, что На-Ма выгрызает сердце некоторым будущим сотрудницам еще на собеседовании? – Я клацнула зубами. – А у прочих высасывает кровь все оставшееся до увольнения рабочее время.

– Злыдни!

– И это говорит магесс, закончившая колледж! – засокрушалась подруга. – Что за вопиющая безграмотность! Чтоб ты знала, злыдни – это нечисть мужского рода.

Хоуп фыркнула:

– Тоже мне, нашлась грамотейка.

– Что здесь происходит, магесс? – Раздраженный голос начальницы прозвучал как гром среди ясного неба. – Спэрроу, пока ты не появилась, было тихо.

Премия. Эла, помни о премии.

– Простите, гранд-магесс, мы не хотели шуметь. – Я покаянно затрясла толстой пачкой бумаги, которую не далее как вчера еще собиралась пустить на черновики. – У нас возникли разногласия при обсуждении последних изменений в учетной политике банка. Тех, что вы разослали на прошлой неделе.

– Я как раз просила у Спэрроу распечатку почитать, – закивала Хоуп. – Чтобы самой не распечатывать.

– Между прочим, я попросила ее первой! – встряла Мари, вырывая у меня из рук увесистую пачку.

– Э-эй! Я сама ее еще не дочитала!

– Я вам потом расскажу, чем там все закончилось.

Подруга ослепительно улыбнулась. Если твой отец занимает руководящую должность в аудиторской фирме, обслуживающей магбанк, можно позволить себе если не все, то очень многое.

– Мари, нельзя шутить такими серьезными вещами, – мягко пожурила шефиня. – Ладно, девочки, работайте.

Лицо Натали Монгрел скривилось, стоило ее взгляду задержаться на мне. Я ответила ей сияющей улыбкой, слегка уступающей по ослепительности улыбке Мари. Гранд-магесс предпочла промолчать и удалиться.

В течение рабочего дня ничего экстраординарного больше не произошло. Его большую часть я проспала с открытыми глазами, добросовестно уставившись в экран монитора.

После шести вечера бэк-офис быстро пустел. Первой, как всегда, ушла почтенная магесс Циммерман, занимавшаяся сшивом документов дня. Поправив не по возрасту кокетливую шляпку, она тихоокеанским лайнером двинулась к выходу. Вслед за ней прогулочными яхтами устремились девушки из отдела по обслуживанию вкладов маны частных лиц.