Флаг вам в руки!

— обворожительно улыбнулась маркиза. — Для вас я не госпожа, а Занна… Какой у вас тут запах приятный! Лавандовые духи, если не ошибаюсь?

— Точно так, — закивал Коля, ругая принцессу за беспечное злоупотребление косметикой (после леса дорвалась до закупленных Хайнцем заказов). — Люблю лаванду, знаете ли…

Отчаянно вращавший глазами слуга, возникший за спиной маркизы, понял, что принцесса успела спрятаться, и облегченно вздохнул.

— Вы решили меня простудить на сквозняке, Хайнц? — спросила, обернувшись, Занна. — Будьте добры, не беспокойте нас.

Слуга закрыл дверь и молча удалился.

— Ах, давайте уже присядем, Николас.

— Да, конечно… — парень предложил маркизе стул.

Та села, разложив пышный подол дорогого платья. Солдат расположился напротив.

— Тилль дал вам противочарные таблетки, верно? — спросила маркиза.

Коля не сразу понял, о чем речь.

— A! Вы о своих чарах! — догадался он. — Да, видя мои душевные муки, Всезнайгель сжалился надо мной…

Маркиза спрятала взгляд, теребя тонкими пальцами кружево на жакете. Парень вскочил с места.

— Но вот в чем я вам должен признаться, Занна, — пылко заговорил он. — Вы и без всяких чар прекрасны! И я вообще не представляю, зачем такой даме, как 'вы, прибегать к помощи волшебства… Счастья чарами не наворожить!

Солдат смутился и замолчал.

— Спасибо, Николас, — еле слышно прошептала Знойненлибен, касаясь порозовевших щек. — Вы садитесь, садитесь.

Коля опустился на стул.

— Не будем об этом, — взяла себя в руки дама. — Я с детства была очень стеснительна, вот и… В сторону! Я пришла побеседовать… Вы мне очень… интересны, Николас. Такой юный, и в то же время смелый. Вам не страшно идти навстречу всем этим великанам, драконам?.. Неужели не боитесь?

— Боюсь, маркиза, еще как боюсь, — ответил солдат. — И поверьте, я не лезу к чудовищам в логово! Так складываются обстоятельства! И великана я не искал, а просто оказался на его пути. И дракона не стал бы дожидаться, если бы… ну, если б не люди.

Про Эльзу говорить не хотелось. Особенно маркизе Знойненлибен.

— Кокетничаете, — погрозила пальцем дама.

— Да нет, — с досадой выпалил парень. — Вот и с этим вашим графом Шроттмахером на поединок соглашусь только из-за нужды…

— Что?!

— Он мне вызов бросил.

— Когда будет бой? — с тревогой спросила маркиза.

— Я его пока не принял.

— И не принимайте, Николас! — умоляюще сказала дама. — Он же вас покалечит или убьет!

— Во всех этих железках?

— Глупый юнец! — затараторила женщина. — Знаете ли вы, что на последнем турнире он поломал руки трем соперникам, четырем — ключицы и ребра, а двум повредил шею. Один из них теперь не может говорить, а второй дергает головой, как заведенный. Кстати, за восьмилетнюю рыцарскую карьеру Михаэль проламывал соперникам головы пять раз. Единственный человек, не особо пострадавший в прошлом году, — барон Вильгельм Патлатый. Они встретились в финальном поединке. Вильгельм здоровее иного быка и носит двойные доспехи. Поэтому обошлось переломом