Игра ва-банк

– Малыш, – неуверенно позвала я, обретя устойчивое вертикальное положение (не без помощи ближайшей стены).

Волк с рычанием оскалился. Ева присела и потрепала Малыша по загривку. Оборотень довольно заворчал. И сразу стало понятно, что стоит обтянутой черным бархатом ручке спорхнуть с широкого волчьего лба, мне конец.

– Бесполезно, проклятая, – хищно улыбнулась Ева. Зубы у нее были мелкие, ровные и очень-очень белые. – Когда с ним рядом его идеальная самка, его Луна, он не слышит других голосов. А я могу стать идеалом для любого мужчины – даже если он покрыт мехом.

Все, пора сваливать! Точнее, лететь за подмогой. Полиция, Инквизиция и «ВеликиЭ» тут будут как нельзя кстати. Причем все скопом, насколько мне подсказывала моя интуиция.

Судорога превращения прокатилась по телу, но желаемого результата это не принесло.

– Не так быстро, проклятая. – Ева элегантным движением встала на ноги. – Я слишком долго тебя искала. И поэтому тщательно готовилась к нашей встрече.

Она раскрыла свой лаковый клатч, и оттуда вырвалось облачко белесого пара. Стоило ему меня коснуться, как надетый рабочий халат стал растекаться по коже черной клейкой массой. Она в один миг расползлась по всему телу и застыла плотным твердым коконом, лишив меня способности шевельнуть хотя бы пальцем.

– Что вы творите? Отпустите меня сейчас же! – Я запрыгала на месте, пытаясь освободиться. – Вам это просто так с рук не сойдет. Вы вообще знаете, из какой я семьи?

– Разумеется, знаю. – Ева захлопнула клатч и опять засунула его под мышку, после чего почесала Малыша за ухом. – Я пять кланов в этом графстве перебрала, прежде чем на тебя наткнулась.

– Пять кланов? Вы про…

– С разговорами пока все, – оборвала меня суккуб. – Будет еще время поболтать, пташка моя.

Своей неподражаемой походкой она подошла ко мне и брезгливо ковырнула покрывшую меня застывшую массу. После чего отряхнула перчатки и позвала в темноту:

– Эй, Майк, ты там где? Тащи сюда свою мертвую задницу! Живо.

В глубине склада раздались звуки шаркающих шагов, коренным образом отличающиеся от четкого ритма каблучков суккуба.

– Ты быстрее можешь шевелиться? – состроила недовольную гримасу суккуб при виде плечистого зомби высотой почти в два моих роста. – Бери этот куль и тащи в машину. Положишь на заднее сиденье. Аккуратно положишь, а не кинешь. После этого можешь возвращаться в подсобку. Все понял?

Вместо ответа мертвяк подхватил меня на руки и взвалил животом вниз на плечо. Я уткнулась носом в его широкую спину. От нее одуряюще несло отдушкой «Морская свежесть», разложением и прорезиненной клеенкой.

– Бабушка! На помощь!!!

Мой отчаянный вопль охотно подхватило эхо, а Малыш поддержал тоскливым завыванием.

– Шайссссе!

Это было последнее, что я услышала, прежде чем мне сунули под нос что-то, воняющее еще более отвратительно, чем спина зомби, и мое сознание, а также трезвый ум и твердая память помахали мне ручкой.

Меня разбудил свет, пробивающийся через щель в неплотно задернутых шторах. Двигаться не хотелось. Тело наполняла отупляющая слабость. Как после чересчур долгого сна или хорошей дозы СС. Я вяло оглядывалась, пытаясь понять, где же меня угораздило очнуться.

Можете поверить, по роду своей нелицензированной деятельности мне приходилось бывать в самых разных гостиничных номерах, но таких роскошных апартаментов я еще не видела. Кровать с балдахином, банкетки на гнутых ножках, огромное трюмо. Лепнина с позолотой на потолке. Хрустальная люстра и стилизованный под начало прошлого века телефон. По стенам были развешаны картины с томными девицами и пухлыми ангелочками, а пол устилали ковры.

Вам интересно, как я смогла определить с первого взгляда, что нахожусь в комнате отеля? Может, тут дело в том, что при всем их разнообразии убранству гостиничного номера присущи некая обезличенность и аура непостоянства. Здесь витает свой особый, едва уловимый запах, не дающий ошибиться.

Хотя если быть до конца честной, вышитые на халате, в который я была одета, эмблема и название самого дорогого отеля столицы тоже сыграли свою роль.

В голове свербела не до конца оформившаяся мысль, вызывающая чувство крайнего дискомфорта. Впрочем, моя память недолго оставляла меня в неведении.

– Малыш! – Я резко села в кровати.

Одновременно с этим дверь в комнату со стуком распахнулась, явив мне полуобнаженного мужчину потрясающей красоты. Совершенное тело. Тонкие черты лица. Его густые белокурые волосы были заплетены в толстую косу, спускавшуюся куда ниже талии, а чистоте и нежности кожи, а также длине ресниц могла позавидовать любая девушка. А как этот красавец улыбался! Поверьте, если бы я могла, то обязательно написала поэму об его улыбке, ибо банальная проза тут не годилась.

Он прошел в комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– С пробуждением вас, прекрасная леди. – Мужчина прильнул к столбику кровати, не сводя с меня внимательного взгляда дымчато-синих глаз. – Надеюсь, вы прекрасно спали?

Пока я пыталась собрать разбегающиеся мысли в кучу и проблеять ответ, каким-то неуловимым движением он перетек на кровать. Его рука почти касалась моей босой ступни.

– Какая у вас ножка, – восхитился прекрасный незнакомец. – Такая крохотная, изящная. Эти пальчики просто умоляют, чтобы их поцеловали.

Прикосновение его губ к моей коже вызвало дрожь во всем теле, пробежавшую от кончиков пальцев на ногах к макушке и обратно.

– Александр, прекрати! – донесся до меня сквозь дымку сладостной истомы раздраженный голос Евы Мюллер. – Она нужна нам для дела.

Мужчина поднялся с кровати и повернулся ко мне спиной, на которой была вытатуирована цветная змея. Ее голова достигала плеча, а кончик хвоста прятался за резинкой широких штанов из некрашеного льна.

М-да, только убийственной парочки суккуб-инкуб мне тут не хватало для полного счастья. Хотя, что скрывать, смотрелись они вместе бесподобно. Она – маленькая и хрупкая, как фарфоровая статуэтка. Он – прочный и гибкий, как хлыст.

Инкуб подошел к закутанной в газовый пеньюар Еве, застывшей в открытых дверях, и приобнял ее за талию, увлекая суккуба в комнату.

– Ревнуешь, любовь моя?

Она дернула плечиком:

– Вот еще! Ревновать к еде – это глупо.

– Я тоже так думаю, – мурлыкнул незнакомец, заглядывая в глаза девушке. – Не против, если я позавтракаю?

– Против! – Она раздраженно его отпихнула. – Александр, я же сказала, эта пташка нужна нам для дела.

– Но я очень голоден. Очень. Если хочешь, можешь даже посмотреть. Я не возражаю.

Я думала, что сейчас Ева устроит безобразный скандал, отстаивая собственное мнение, но вместо этого она прильнула к мужчине всем телом.

– Милый, ну ты же знаешь, как это важно для нас. – Мюллер выделила голосом последнее слово. – Я столько усилий приложила, чтобы ее найти. Только на этого тюфяка Смит-Эванса потратила три недели. А сколько еще до этого перебирала другие кланы!

– Неужели тебе это не понравилось? Уж я бы развлекся на твоем месте.

Ева отпихнула хохочущего инкуба.

– Ничего себе развлечение! Я от скуки чуть не свихнулась. Да еще приходилось ходить полуголодной. Слишком много усилий на нее потрачено. Эти ночные слежки, поднятие мертвяков под носом у Инквизиции. Да одна только неудавшаяся авария чего стоит! Ты же знаешь, как я не люблю рисковать Матильдой!

– Да что ей станется, этой твоей Матильде. – Александр пожал плечами. – Она даже у меня аппетита не возбуждает.

– Вот и хорошо, что не возбуждает! По твоей милости у меня даже горничные дольше пары месяцев не задерживаются.

Инкуб демонстративно надулся:

– Скупость женщине не к лицу.

– Что уж мне точно не к лицу, так это два испорченных неправильной глажкой костюма! – притопнула ножкой Ева. – Эта новая горничная совершенно ничего не умеет!

– Так и знал, что ты подумываешь ее сменить, поэтому уже вчера вечером обо всем позаботился. И об избавлении от тела в том числе.