Вампир поневоле

Вовка удивленно покосился на меня, но промолчал.

А я… Мне пришлось останавливаться, клеить на лицо вежливую улыбку, поворачиваться:

– Да, бабусь?

К нам подковыляла высохшая бабулька лет восьмидесяти от роду. В крепком узловатом кулачке она сжимала тяжелое мужское портмоне:

– Внучок, внучок, посмотри, я нашла. Это тоже не твое?

Я вскинул глаза, досчитал до пятидесяти и обратно и с максимальной вежливостью сообщил:

– Нет, бабушка, это не мое.

Вовочка заинтересовался:

– А что там у вас? – и уже даже руку протянул.

Бабулька шарахнулась от него, как черт от ладана, и, спрятав руку с находкой, зло прищурилась:

– А ты кто такой? Тоже что-то потерял?

– Н-нет… – удивленно протянул приятель, не понимая, с чего на него так кинулись.

– Вот и не лезь! – рявкнула «божий одуванчик» и, уже повернувшись ко мне, ласковым голоском пропела: – Так точно не твое, внучок?

– Не мое, не мое, бабуся!

Старушка вздохнула и, окинув меня сочувствующим взглядом и бросив на Вовочку злой взор (Данешти аж шарахнулся), поковыляла прочь…

Приятель проводил ее потрясенным взглядом:

– Что это было???

– Старушка…

– …Процентщица, – в тон мне продолжил Вован. – Что она за тобой так гоняется, а? Товарищ Раскольников?

Я только вздохнул:

– Да однажды ляпнул ей случайно, что кошелек потерял, так она до сих пор за мной гоняется со всеми находками!

– Зачем?

– Жалеет, наверно, – страдальчески вздохнул я. – Кошельки отдает, недавно подкормить пыталась, говоря, что я бедный-несчастный, голодный.

Вовочка нервно икнул и осторожно поинтересовался:

– А на меня что так кидалась?

Честно говоря, ответа я не знал, а потому не придумал ничего получше, кроме как хмыкнуть:

– А ты невежливо к ней обратился. Надо было «бабулечка, будьте так любезны…».

– Красотулечку забыл, – автоматически отметил Вовочка.

А я даже не нашел что ответить.

Заходить ко мне в гости Вован не стал. Ну и правильно. А то ляпнет еще что-нибудь не то, а мне потом перед родителями отчитываться. Нет, я понимаю, что они еще должны быть на работе, но вдруг Ромочка доложит? А то знаю я его…

К счастью, братишка тоже куда-то слинял, по крайней мере, дома я его не застал.

Симку я обнаружил там же, где оставил: на столе в зале. Найти в доме старый, но при этом работающий мобильник оказалось труднее – экономный Ромочка все ненужные трубки продает как бэ-у. Ему прибыль, а мне сейчас мучиться…

Наконец телефон был найден, симка вставлена и… Мобильник заработал! Ура мне!

В целом день прошел спокойно. Я пару раз позвонил Анюте, узнал, как у нее дела (паутина не возвращалась, пауки тоже), пообещал, что завтра приеду, взял с нее обещание, что она обязательно позвонит, если что. Приготовил ужин – это в качестве компенсации за отсутствие, да и… есть Ромкину стряпню – выше моих сил.

Родители, как ни странно, особенно не пилили. Так, все в пределах нормы.

Заснул я практически мгновенно – что неудивительно, учитывая, в каких условиях я спал предыдущей ночью. Правда, сотовый я предусмотрительно поставил на вибрацию – а то вдруг Анюта позвонит, весь дом переполошится.

И ведь как знал! Ровно в полночь, как по секундомеру, мобильник ожил.

Я с трудом расклеил заспанные глаза, покосился на поцарапанный экранчик. Вовочка… Ох, у него опять что-то случилось?!

– Але? – Я осторожно прижал трубку к уху.

– Андрей, – встревоженно зазудел мобильник, – скажи, как правильно на английском будет: «Я с Марса и прилетел сюда, чтобы съесть твои мозги!»

Киношку он, что ли, смотрит?

Все, на что меня хватило, – это не послать Вовочку лесом, а тихо выдохнуть в трубку: «I am from the Mars and I came here to eat your minds», – и отключиться…

Причем как в прямом смысле, так и в переносном.

Спал я спокойно. Но первое, что я сделал, проснувшись поутру (даже не умылся), это набрал номер Данешти.

– Ну? – мрачно буркнул Вовочка, вместо того чтобы поздороваться. Не вовремя я позвонил, что ли?

– Может, ты мне объяснишь, на фига в полночь такие вопросы задаешь?

– Какие? – не понял приятель.

– Про Марс и мозги.

Вован, как-то мгновенно проснувшись, довольно заржал в трубку:

– Ой, ты не поверишь! Сижу я перед компом, в «аське» болтаю с приятелями. И тут стучится ко мне какое-то дите, пятнадцати лет от роду. Проживает, судя по профилю, в нашем городе. Вот только разговаривает это чадо по-английски, и ладно бы написало «hello», так нет, оно говорит: «Who are you?» Вот я и не придумал ничего лучше…

– А оно? – с трудом выдавил я.

– Написало: «Oh my god» – и отключилось…

Я честно попытался хоть как-то отреагировать на такой рассказ, но все, что у меня получилось, это выдавить тихий истеричный смешок. Вовочка истолковал это по-своему:

– Слушай, ты не против, если я тебе позже перезвоню? А то я сейчас занят.

– Да, конечно.

Уже положив трубку, я догадался задуматься: а не рановато ли? Чтоб быть занятым? Я вон только проснулся…

Как оказалось, понятие «рановато» – несколько растяжимо: часы уверенно показывали полдень. Интересно, и как же я умудрился так хорошо поспать, что меня даже Ромочка будить не стал. Может, братишка приболел?

К моему удивлению, братан не торчал возле компьютера. И даже не пялился в телевизор. И не читал какой-то из многочисленных «мужских» журналов. Его просто дома не было. В кино слинял, что ли? Говорил он недавно о каком-то новом фильме… Ну хоть отдохну спокойно.

Если только с Аней все в порядке.

К счастью (и моему немалому удивлению), у госпожи журналистки не было никаких проблем. Ее не сгрызли размножившиеся пауки, не задушила расползшаяся паутина, не… В общем, ничего с ней не произошло.

Девушка заверила меня, что все в порядке и я могу пока не приезжать… А если что-то будет плохо, она обязательно позвонит. Я проглотил вертящееся на языке, что если будет плохо, то позвонить она уже не успеет, – это было бы чересчур по-Данештински.

Как говорится: «Только помяни…» Я не успел даже трубку положить, как в дверь позвонили: господин адвокат разобрался со своими делами и решил наведаться ко мне в гости. И как ни странно, первое, что он высказал, после того как я поведал, что с Аней все нормально: «Если будет плохо…»

Дальше я слушать не стал. Все и так понятно.

Впрочем, Вовка и сам не стал договаривать. Плюхнулся на диван и весело поинтересовался:

– Хочешь прикол?

– Ты еще что-то рассказал любителю английского языка?

– Да нет, – отмахнулся он, – все гораздо проще. Есть такой бородатый анекдот: судят мужика за убийство. Ну судья и предлагает дать показания. Тот начинает: «Товарищ судья, ну, как было. Иду я после работы домой. Устал как собака: с восьми утра и до вечера. Прихожу, открываю дверь, захожу в спальню, а там жена с любовником. Ну я посмотрел на это, пошел на кухню. Взял нож, сел на стул и начал чистить ножом апельсин… Сижу, срезаю корочку, и тут этот козел заходит на кухню. Заходит, поскальзывается на апельсиновой кожуре и падает на нож. Начинает вставать, снова поскальзывается и снова падает. И так восемь раз».

Я из вежливости улыбнулся:

– И что?

– А то, что у меня сейчас дело есть, по убийству. Так там обвиняемый стоял и резал ножом помидоры…

Да уж. Не знает людская фантазия пределов. Насколько в лингвистике все проще. Хотя, например, о фамилии Ермака Тимофеевича, открывателя Сибири, до сих пор споры идут. И какие только версии не выдвигаются. Вплоть до неприличных. Англо-русский словарь матерных выражений отдыхает: бедным американцам такого вовек не выдумать. Впрочем, об Арине Родионовне пересудов не меньше ведется.

Ох, господи, что-то мои мысли вообще не в ту сторону ушли. Впрочем, с Вовочкой и не такого можно ожидать: от этого юриста крыша просто-напросто протечь может.

Додумать, что же еще можно ожидать от господина юриста, я не успел: в прихожей оглушительно запел звонок, и я перепуганным зайцем рванулся в коридор. Первая мысль была: у Анюты опять что-то случилось. Уже ближе к входной двери до меня начало доходить, что если бы у девушки что-то и случилось, звонить бы она стала по телефону, а не в дверь. И точно: в подъезде переминался с ноги на ногу, не отрывая тоскливого взгляда от потолка, любимый братик.