Вампир поневоле

Увы, но злобный и жестокий мир, в пределах которого я имел несчастие обитать, был в корне не согласен с данной постановкой вопроса, а потому Ромочка развил кипучую деятельность часов в девять утра: из соседней комнаты неслись завывания «Арии», из зала раненой чайкой орал телевизор, включенный на канале «МузТВ», а с кухни раздавались странные звякающие звуки – похоже, любимый братишка решил помыть посуду… Прощай, мамин чешский фарфор.

По хорошему счету, стоило встать и на пальцах объяснить Ромке, что я устал, что мне надо поспать, но… честное слово, не было никакого желания шевелиться. В общем, братишка пользовался моей добротой по полной. А если к этому еще добавить, что родители ушли на работу к восьми часам и, насколько я помнил, рассола в доме не было…

Господи, ты там, наверху, приготовься, хорошо? Потому как в ближайшее время что-то произойдет. Или Ромочка доконает меня всеми этими звуками, или я все-таки встану и придушу его к чертовой матери.

А потом сам умру от сложной проделанной работы.

В комнату заглянул Ромка. Он минуты три пытался перекричать «Арию» (фигушки! там певцы на стадионах натренированные!), потом плюнул на это грязное дело и, махнув рукой, скрылся.

Наступила благословенная тишина.

Господи, если ты есть, спасибо тебе!

Еще через мгновение Роман появился снова:

– Андрей, тебя к телефону.

Господи, теперь я точно знаю, что тебя нет!

– Я сплю, – относительно суровым голосом сообщил я и, накрывшись с головой махровой простыней, отвернулся к стене.

– Андрей, – не отставал Ромка, – это девушка…

– Да хоть папа римский! – мрачно буркнул я. Интересно, кто придумал такие короткие простыни? Голову накроешь – нога вылазит.

Ромочка задумчиво пощекотал мне пятку. Я попытался его пнуть. Не попал. Обидно.

– Она плачет… – В голосе брата зазвучали странные нотки.

Можно подумать, это я, такой злобный и нехороший, умудрился расстроить неизвестную мне девушку, а теперь коварно прячусь под одеялом. Вместо того чтобы рвануться заглаживать собственную вину…

Тихо застонав (пусть Ромочка осознает всю глубину своего отвратительного поведения!), я перевернулся на другой бок, медленно сел:

– Ну? Где там твоя девушка?

– Она не моя! – праведно обиделся брат (увы, но он не собирался ничего осознавать). – А вообще иди ты… к телефону!

Я вздохнул и, замотавшись в простыню по примеру древнеримских патрициев и одарив Ромку злым взглядом, направился в прихожую. Паркет приятно холодил пятки.

– Да? – мрачно поинтересовался я у телефона.

– Андре-э-эй?! – провыла трубка Аниным голосом. – Я в зеркале не отражаю-у-усь!

И вот тут я искренне пожалел, что поменял тему дипломной работы…

Беспомощно оглянувшись, я прикрыл ладонью трубку (не дай бог Ромочка что-нибудь услышит) и осторожно поинтересовался:

– Ты где сейчас?

– До-о-о-о-ома-а-а-а-а… – всхлипывания становились все сильнее.

Я задумчиво закусил губу: несколько месяцев назад Ане надоело жить в студенческой общаге, и девушка недолго думая сняла небольшую однокомнатную квартиру неподалеку от института. Это получается, мне к ней через весь город пилить. Или ей ко мне. Вот только я сомневаюсь, что присутствие надоедливого младшего брата придаст ей сил, а спровадить Ромочку куда-нибудь у меня не хватит ни сил, ни времени, ни денег – он же у нас мальчик продвинутый: гулять – так по кинотеатрам и кафешкам. Просто так пройтись по улице мы не можем…

– Скоро буду, – задумчиво сообщил я и положил трубку.

Так. Надо что-то делать. Если бы еще голова так не болела, было бы вообще все прекрасно…

– Ну что, Гай Юлий Цезарь? Поговорил? – высунулся из зала брат.

– Угу, – вздохнул я. – У тебя анальгин есть?

Ромочка поперхнулся:

– Это ж чем ты Аню так вчера огорчил, что перед поездкой к ней анальгином запасаешься? – а глаза такие наивные-наивные. Так бы и придушил.

И ведь знал же, гад, кто звонил. А все туда же! «Тебя де-е-евушка! Она пла-а-а-ачет!» Тьфу! Вот, все делает, лишь бы над братом поиздеваться!

– При чем здесь Аня?! – с трудом выдавил я. Кто-нибудь, выключите солнце! – Голова у меня болит!

– Ну извини, – пожал плечами Ромка, – тут уж ничем помочь не могу. Весь запас антипохмелина Вовка месяц назад съел, когда пришел в гости… Он тогда в очередной раз что-то обмывал… В общем, ты понял.

Так! Стоп! Вовка! Нужно взять его с собой.

Свой сотовый я обнаружил в ванной. Притопленный в чашке с грязным бельем, он, судя по всему, уже давно не подавал признаков жизни. Что ж, будет повод поменять мобильник. Главное только, чтоб сим-карта не испортилась…

Любимый, добрый и ласковый братик Ромочка, чтоб ему три дня икалось, наотрез отказывался давать свой мобильник (а где мне еще сим-карту проверять?). Мол, засунешь ее ко мне, а она сырая, а у меня батарейка хорошая, а там все намокнет и работать перестанет, а у меня телефон новый, а ты его испортишь, это тебе все равно, а у меня трубка новая… Прервать эту откровенную пургу мне удалось, лишь когда я сунул брату под нос кулак и задушевно поинтересовался, чем это пахнет. Ромочка, надменно фыркнув, сообщил, что у него с утра насморк, но телефон дал. Влажная симка реагировать отказалась. Попробую ее высушить, а если и тогда не будет работать, придется восстанавливать…

Вовке я не мог дозвониться минуть двадцать. Мобильник упрямо отвечал, что абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети. Наконец когда я уже был готов плюнуть на это грязное дело и отправиться к Ане в гордом одиночестве, Вовочка взял трубку.

– Ты где ходишь?! – возмутился я.

– Из тюрьмы только вышел, – невозмутимо ответствовал друг.

Я поперхнулся:

– Тебя посадили?! За что???

Трубка помолчала, а потом задушевным Вовочкиным голосом сообщила:

– Дурак ты, Андрей, и шутки у тебя дурацкие.

Не понял? Я его тут совершенно серьезно спрашиваю, а он еще и обзывается. Вован между тем решил, что хорошенького понемножку, и решил пояснить:

– Работал я. Так что у тебя там случилось?

– Нужно к Ане съездить, – не стал лукавить я.

– А я-то здесь при чем?! – фыркнул Вовочка. – Надо? Так езжай.

– Нужно с тобой, – намекающе протянул я, осторожно косясь на Ромочку, который тусовался поблизости.

В голосе Владимира Данешти звучала вся скорбь невинно угнетаемого румынского народа:

– Как ты меня достал! Без меня никак?

Отвечать я решил как можно короче. А то мало ли, заболтает еще… Знаю я этих юристов!

– Нет.

Тяжелый вздох, раздавшийся в трубке, мог бы разжалобить даже дракона. Хорошо все-таки, что я не дракон.

Вовочка еще минут пять постонал и повздыхал в трубку, изображая тень отца Гамлета, убедился, что я на его жалобы никак не реагирую, и наконец сдался:

– Ла-адно… Аня ж сейчас в городе живет, ты говорил? Через полчаса встретимся у ЦУМа.

И чтоб я еще раз ему поверил?! Да ни в жизнь, да под угрозой расстрела! Я от дома до Центрального универмага доехал минут за двадцать – тут главное знать, на чем и через какие улицы ехать: отправишься на маршрутке или такси окольными тропами – и через десять – пятнадцать минут на месте, поедешь на муниципальном транспорте – и на час застрянешь в пробке.

Самое обидное, что Вовочке-то от его тюрьмы – пятнадцать минут пешего ходу, а итог?! Я ждал его полтора часа. Нет, я точно убью этого… этого… мягко говоря, не совсем хорошего человека: стоять на солнцепеке, да на почти сорокаградусной жаре, да при отсутствии малейшего намека на тень…

В общем, когда мне окончательно надоело торчать как тополю на Плющихе, я огляделся по сторонам и направился наискосок через дорогу. Зайду в «Дом книги» – там, по крайней мере, попрохладнее. А если Вовки и тогда не будет – забегу в кафешку. Ну не хочу я ехать к Ане один!

В книжном магазине было светло и прохладно. Я бродил меж высоких стеллажей, разглядывал цветные обложки, листал понравившиеся томики… Наконец моя дорога привела меня в отдел научной литературы. Я просматривал книгу по истории и краем уха прислушивался к разворачивающемуся поблизости диалогу. Крепкая дама лет сорока на вид окинула взором коротенькую полочку с литературой, посвященной этике и эстетике, и мрачно поинтересовалась: