Что уж, мы уж, раз уж, так уж...

Из стены выскочил лохматый мужичок в косоворотке. Тищенко почему-то, даже не испугался. Мужичок посмотрел на полковника, приставил палец к губам и, на цыпочках, пошел к телевизору.

— Вам что-то нужно? — Тихо спросил полковник.

Мужичок остановился и виновато посмотрел на хозяина кабинета.

— Я за телевизором. — Развел руками домовой. — В бочке забыли. Ноутбук взяли, а телевизор забыли. Ведь говорил Диогену, чтобы ничего не забывал. Так нет. А что можно ожидать от гнома? А ты что, такой грустный?

Никанор пошел к столу, но, заметив бутылку на тумбочке, повернул к ней.

— А как вы сквозь стенку проходите? — Неожиданно для себя спросил Тищенко.

— Да мы так, с детства привыкши. Слушай! А ты, мужик ничего. — Домовой взял бутылку и вернулся к столу. — Давай мы с тобой, на бургерштраф.

Он высыпал на стол из пластмассового стакана карандаши и, налив в него коньяк, протянул полковнику. Тот машинально взял. Никанор стукнул бутылкой о стакан и, запрокинув голову, выпил, из горлышка, все до капли. Выпил, поставил бутылку на газету, взял телевизор и направился к стене.

— Пока! — Подмигнул он полковнику и исчез.

Тищенко поставил стакан на стол. Так его еще никто не унижал. Распоясались бандиты. Он поднял газету. Под ней было пусто. Снова зазнобило. Полковник нажал кнопку селектора.

— Дежурный слушает.

— Всех выгнал?

— Так точно, товарищ полковник. Остался только наряд и вы. Еще с телевидения к вам пришли. Я пропустил.

— Хорошо. Вы, там, поосторожней.

— В каком смысле, товарищ полковник?

— Они могут быть вооружены.

— Вряд ли, товарищ полковник. Им это ни к чему. Они и без оружия, если надо…

— А я говорю, что могут быть вооружены.

— Так точно, товарищ полковник.

Тищенко нажал кнопку отбоя. Вот с такими болванами приходится работать.

В дверь постучали. Тищенко уже привык к тому, что сегодня к нему входят без стука, что даже вздрогнул.

— Войдите. — Он постарался придать своему голосу обыденность.

Дверь открылась, и в кабинет вошел молодой парень.

— Здравствуйте. — Поздоровался парень и подошел к столу.

— Я вас слушаю. — Произнес Тищенко, не отвечая на приветствие.

— Я с телевидения. — Ответил парень. — Диск принес. Оператор копию сделал и велел отнести.

— Какой диск? — Не понял полковник.

— Наша группа, сегодня, снимала задержание особо опасных преступников. В диске, — он положил на стол плоскую коробочку, — полная съемка задержания. Кстати, сейчас будут новости… — Парень покрутил головой, но не найдя телевизора, не стал продолжать.

— А кто велел принести диск? — Тищенко знал, что такой команды он не давал.

— Так, этот дедок. — Удивился парень. — Ну, который всех перебил. Ну, в смысле, побил. ОМОН, там, этого, вашего постового. Ну, вы его еще арестовали. Он и велел.

"А дело-то более серьезное, чем я предполагал. — Подумал Тищенко. — Эти рецидивисты запугали и телевидение. А это посерьезней, будет, чем отделение милиции".

— У вас все ко мне? — Спросил он.

— Собственно, да.

— Хорошо. Вы свободны. — Полковник махнул рукой, давая понять, что разговор окончен.

Парень немного постоял и вышел из кабинета.

— Ну, дела! — Сказал Тищенко, вытирая пот платком.

— Вот тебе телик. — Никанор поставил телевизор на стол. — Телеман, несчастный.

— А я для всех просил, а не только для себя. — Парировал Диоген.

— Надо было свой брать. — Не унимался домовой. — И так уже полковника довели.

— А что с ним? — Насторожился Брыня.

— Застрелиться надумал. Вот что. — Никанор вынул из левого кармана револьвер. — Еле успел стащить.

— А на меня орешь. — Накинулся на него Диоген. — Если бы я тебя не послал за ящиком, сейчас бы полковника хоронили. А у нас своих дел по горло.

Никанор посмотрел на гнома так, будто в первый раз его видит.

— Ну, ладно. — Виновато сказал домовой. — Я об этом не подумал.

— Думать надо.

— А ты как узнал, что полковник застрелиться хочет?

Диоген пожал плечами и вдруг выпалил:

— Фрейда читать надо.

— Что за шум, а драки нет? — Из стены вывалился Сидор.

— Ну, наконец-то!

Все обступили Сидора.

— Выяснил, что-нибудь? — Спросил Иван.

— Плохо дело, парни. — Начал Сидор. — Мои кикиморы перетрясли все уголовные мозги и не нашли ничего, что бы могло помочь в ваших поисках. Похоже на то, что ваши клиенты еще не сидели. А может и вообще, никогда не сядут.

— В каком смысле? — Не понял Диоген.

— В смысле, что им закон не писан. — Развел руками Сидор. — Сидят они так высоко, что до них не дотянуться.

— И что же делать? — Спросил Брыня, но тут же предложил. — Поехали в Думу. Настучим всем по ушам.

— Это не выход. — Задумался Сидор. — Тут хорошенько подумать надо. Ну-ка, дайте-ка мне, еще разочек диск посмотреть. Может, какая идея возникнет.

Иван молча кивнул Никанору. Домовой придвинул телевизор на край стола. Подключил его в переноску с оторванным шнуром, а в гнездо для антенны воткнул гвоздь. Потом стукнул кулаком по стенке, и появилось изображение. Показывали новости. Иван, Брыня и гном, сели смотреть новости, а Никанор начал подготавливать к работе ноутбук.

— Сидор. — Сказал он, между прочим. — Ты Фрейда читал?

Сидор задрал глаза в потолок и пошевелил губами.

— Не помню. — Ответил он. — Я много, чего, читал. «Репку», "Колобок", «Му-Му», Дюму, Гюгу.

— А про что Гюга пишет? — Поинтересовался Никанор.

— Про Гавроша. Жалистная книжка.

— А как называется?

Сидор снова задрал глаза в потолок.

— Не помню. — Признался он. — Помню, что название, какое-то матерное, а вот какое — не помню.

Любители новостей зашикали на братьев, чтобы те не мешали смотреть. Братья замолчали, включили ноутбук и занялись просмотром диска.

На экране телевизора, тем временем, показывали утренние события на подступах к Москве. Диктор, за кадром, пугал зрителей особо опасными преступниками, которые съезжаются в столицу, терроризировать местное население. Москвичам предлагалось ставить квартиры на сигнализацию и не отпускать детей без взрослых. Кадры, смонтированные таким образом, чтобы всех обуял страх, мелькали в особой последовательности.

Вот печь, крупным планом, наезжает на мужественного инспектора ДПС, грозно вставшего на пути преступного мира. Это не испугало храброго блюстителя порядка. Не раздумывая ни секунды, он смело бросился в топку печи на поиски наркотиков. Но опасные преступники все предусмотрели. Они перепрятали опиум в неизвестное место. Это не выбило опытного сотрудника из колеи. Он твердо знал, что преступники везли в столицу большой груз наркотиков, чтобы задурманить жителей Москвы и области. Инспектор стал требовать объяснений, но отморозки, привыкшие к безнаказанности, нагло напали на беззащитного лейтенанта. Они причинили ему тяжкие телесные повреждения. И только благодаря слаженным действиям, подоспевшего ОМОНа, преступники были разоружены и арестованы.

На экране появился специальный корреспондент с микрофоном в руках. Он стал рассказывать о событиях, случайными свидетелями которых, оказалась их съемочная группа. О тяжелых, а порой, трудных буднях Российской милиции. О простых людях, не испугавшихся угроз, и сообщивших, инспектору, о зверствах этих бандитов, совершенных на дороге. Здесь, крупным планом, были показаны понятые.

Потом, на экране, появилась больничная палата. Представительный доктор долго сыпал в камеру латинские названия и закончил фразой, на чистом русском языке, что сделает все от него зависящее, чтобы герой России выжил. Камера наехала на героя, лежащего на больничной койке, и загипсованного с ног до головы. Узнав, что его снимают для теленовостей, он с трудом приподнялся и крикнул какому-то майору, что он не виноват, и что у него украли наркотики. Подбежала медсестра и вколола герою что-то успокаивающее. Доктор попросил съемочную группу покинуть палату, ссылаясь на то, что больной в очень тяжелом состоянии.