Флаг вам в руки!

леко идущие планы. Мне кажется, похищение принцессы Кат-ринель и принца Петера — часть далеко идущего замысла! Замысла сродни тому, что воплотил тот же Дункельонкель, превратив прекрасное государство в так называемое Черное королевство. Обезглавив наши страны, маги-заговорщики установят свою власть.

Король задумался, уставившись на Циклопоуборную. Сумасбродные доводы Хельмута легли в благодатную почву.

У Иоганна Всезнайгеля появилась возможность вставить реплику:

— Ну, господин командующий, ваша нелюбовь к волшебникам переходит всякие разумные пределы! Вы преуспели в ней сильней, чем мой младший братец в ненависти к цыганам. Где, по-вашему, зловещее воинство ведьм и колдунов?

— Наверняка в засаде.

— Ваше величество, — обратился к Томасу Тилль. — Выслушайте меня, пожалуйста. Я клянусь, что барон Николас Могучий не участвует ни в каких заговорах. И я тоже. Моя задача была бескорыстной: спасти принцессу Катринель от брака с королем Генрихом.

— То есть, господин придворный колдун, вы открыто заявляете, что изменили своему монарху? — иронично уточнил король Томас, особо выделив слово «придворный».

Присутствующие понимали, что он имел в виду. После истории с бунтарем Дункельонкелем королевство

Наменлос отказалось от услуг придворных волшебников. Правда, Вальденрайх поступил иначе. А ведь именно там Дункельонкель был равноправным коллегой Тилля.

Король Наменлоса совсем не доверял магам.

— Я служу не только монарху, но и его наследнице, — возразил уличенный в «измене» колдун. — Но мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать мое поведение, не так ли? Глава особого полка напри-думывал небылиц, а правда проста. Ваш сын любит падчерицу короля Генриха. А она любит его.

Все это время за обстановкой на поле следила третья сторона — темный орден, возглавляемый Павлом Ивановичем Дубовых. Его люди уже справились с унижением, испытанным при пересечении границы, и теперь в них закипала дичайшая злость, столь характерная для злых колдунов и ведьм.

Магическое подразделение сидело в засаде, готовое наброситься на кого угодно, если прикажет товарищ прапорщик.

Но тот держал паузу, лежа за кочкой в тени елочек и выбирая наилучший момент.

Рядом, обжигая знойным дыханием плечо Палваныча, распласталась Страхолюдлих.

— Значит, Хельгуша, я считаю так, — начал излагать прапорщик. — Пока там идут переговоры, мы выступаем. Отделение, — в смысле, семь человек, — на всякий случай берут в плен девку с золотыми волосами… Как ты ее назвала?

— Принцесса Катринель.

— Вот. Твой ворон докладывал, они там за нее тряслись, будто за древнюю карикатуру Леонарды да Каприи. Значит, зафиксируем для пользы дела. Остальные окружают переговорщиков, отсекая им путь к отступлению, мы хватаем Николаса и вершим твою месть над Всезнайгелем. В целом, таков мой план.

— Восхитительно, Пауль! — Хельга поцеловала прапорщика в ухо.

— Но-но, шалунище, не выводи акустику из строя! — сказал тот.

Палваныч отполз к подчиненным. Распределил боевые задачи.