Флаг вам в руки!

Значит, так, все арестованы. Свои войска живо остановить. У нас там в плену девка с золотыми патлами и зеленый шкет, оравший, что он принц этого королевства. Дернетесь — башки им поотрываем.

Король Томас скрестил руки над головой, давая условный знак к остановке войска.

Шпикунднюхель повторил жест монарха. Особый полк усмирил бег коней.

— Вот видишь, Хельга, какие мы с тобой умные, — ухмыльнулся Палваныч.

Коля был рад видеть товарища прапорщика. Хряк хряком, а все же родное, российское рыло-то… Но что-то было не так. Зачем Болванычу брать в заложники Катринель и Петера?! Уж не эта ли красивая ведьма, что рядом с Дубовых, взяла его в оборот?..

— Рядовой Стулькин! Вы арестованы сильнее всех остальных комиков! — проорал Палваныч.

— Товарищ прапорщик, отпустите принцев! — крикнул в ответ солдат. — И я Лавочкин, а не Стулькин.

— А мне однохренственно! Где знамя, иуда?

— Отпустите детей!

— Ни пса себе, дети, — сказал Палваныч. — Мальчишка мне двух колдунов порезал, пока его не скрутили.

— Если с моим сыном что-нибудь случится… — начал было король, но прапорщик его оборвал:

— Молчать, папаня. Иначе всех вас с двойняшками этими ухайдакаем. А ты, Лавочкин или кто, иди сюда и сдавай вверенное тебе государством!

Коля оглядел банду колдунов и ведьм, охмуривших бедного тупого Болваныча.

«Такие заложников не отпускают», — подумал солдат.

Всезнайгели распознали в Палваныче выходца из иного мира. Тилль по разговору и форме, в которую был облачен прапорщик, догадался: это земляк Николаса. Или командир, или каратель-законник. Но что за методы?! И откуда он здесь?!

Хельмут Шпикунднюхель совсем растерялся. Его стройная версия заговора рухнула, словно гнилой сарай.

А король просто впал в ступор.

Лавочкин принял решение. Поправил заплечный мешок, всунул руки в лямки наподобие рюкзака. Сделал шаг вперед и пожелал оказаться в Циклопоуборной.

— Где он?! — заревел прапорщик.

Рубанув по шее колдуна, стоявшего перед Катринель и Петером, Коля схватил влюбленную парочку за локти и вернулся на исходную позицию.

— Неплохо, — хохотнул Иоганн.

— Товарищ прапорщик! — крикнул солдат. — Отзовите свое подразделение, и я сдамся.

Палваныч рассвирепел, не обращая внимания на чудо, сотворенное рядовым.

— Ты, щегол, забыл, как приказы выполнять? Здесь тебе не базар с рынком, перед тобой старший по званию! А ну живо сюда, и гражданских с собой!

— Петер, оставайся тут, — негромко, но властно произнес король Томас.

Лавочкин кивнул: мол, делай, как отец велит.

— Я без Катринель не сдвинусь, — выпалил принц. Монарх сморщился, словно лимон лизнул.

— Ладно, потом поговорим.

Петер выпрямился, взяв принцессу за руку.

— Нет, отец, только после твоего благословения.

— После чего?!

Палваныч снова взревел:

— Эй, Лавкин! Последнее предупреждение!

— Благословляю! — сдался Томас.

Принц с принцессой побежали к его лошади. Из развалин подлетели облапошенные колдуны.

— Я иду, но без гражданских, — сказал