Похищение Елены

— Зачем кому-то делать такое большое сито?

— Ну это сравнение такое! — нетерпеливо махнул на Огранщика рукой Волк, призывая помолчать и не мешать полету его творческой мысли, но черное дело было уже сделано. Творческая мысль подбитым жаворонком, кувыркаясь, полетела с небосвода на мощеную мостовую суровых сулейманских реалий. — Значит, размером с поля, город, сады, все пастбища…

— С чем сравнение? — упрямо поставил себе задачу уяснить все до мельчайшей детали Виктор.

— С ситом!

— А что ты сравниваешь?

Серый обреченно вздохнул и снова махнул рукой.

— Ладно, потом как-нибудь дообъясняю. Все равно у вас этого не бывает. Приступаем ко второй части нашего плана. Шарад, сможешь теперь достать всех людей из-под земли и перенести на самую большую площадь города?

— Нет ничего легче, — поклонился джин.

— Э-э-эй, Шарад, Шарад, Шарад… — встрепенулся Огранщик.

— Что прикажете? — обернулся уже начавший было таять в воздухе джинн.

— Мне нужно, чтобы все до единого хорошо слышали то, что мы будем говорить!

— Будет устроено. Они вас услышат, — пообещал Шарад и растворился.

И через мгновение Иван, конь и Елена Прекрасная обнаружили себя на втором этаже царского дворца Виктора Первого, а сам царь и его друг и сподвижник Сергий Путешественник — на гранитном пьедестале посреди площади, под брюхом громадного янтарного коня и чьих-то пяток со шпорами, размером с тележное колесо.

Со всех сторон от монумента (ибо язык не поворачивался назвать этот объект просто памятником) вся площадь на глазах стала покрываться оборванными, худыми, бледными людьми в разной стадии пробуждения. По краям площади из гигантских медных чаш на треножниках выбилось столбами в ночное небо пламя, и вокруг враз стало светло.

— А они нас все хорошо видят? — обеспокоенно спросил Виктор Шарада, расположившегося за их спинами в ожидании дальнейших распоряжений.

Мгновенно вся площадь приняла слегка воронкообразную форму.

— А им удобно?

Полусонные и без того ничего не понимающие люди с изумлением почувствовали под собой еще и теплое дерево скамеек.

— А слышно?

— Скажи волшебные слова — «раз, раз», — и тебя будет слышать даже самый глухой старик в самом дальнем ряду.

— А…

Волк все понял.

Похоже, волшебные слова сказать придется ему.

— Раз, раз, — громом раскатилось над площадью, и все зарождающиеся шепотки и ропот моментально смолкли. Серый почувствовал на себе испуганный взгляд десяти тысяч пар глаз (плюс-минус), представил себя на их месте и начал говорить совсем не то, что планировал.

— Жители подземного города! — торжественно обратился он к людям, и все внизу замерло в ожидании. — Это не сон! Это не всеобщее помешательство! Вы были перенесены при помощи древней магии на поверхность, о которой вы все так много слышали и где ваш дом! Посмотрите вокруг! — повел он торжественно рукой, и все как один послушно повернули головы туда, куда он показывал. — Здесь вы теперь будете жить! Это место больше не Мертвый Город! Он — живой, потому что вы вернулись сюда! Ваше освобождение из подземного плена кровожадных карликов, о котором вы даже не мечтали, свершилось! Теперь вами будет править царь Виктор Первый, все это время живший среди вас под личиной простого ремесленника! Но настоящее величие не спрячешь, и вот он принес вам свободу, солнце, чистый воздух и воду, чтобы вы снова стали жить и работать только для самих себя, в настоящем городе, на поверхности, как и ваши далекие предки! Вы больше не рабы злобных коротышек! Вы — свободные люди! Этот город — ваш! Каждая семья получит дом! Крестьяне — землю! Шахтеры — недра! Ремесленники — мастерские! Учителя — детей! Рабовладельцы — по заслугам! Сотни лет они убивали вас, лгали вам, унижали вас! Но сейчас все кончено! Для них.

— Жизнь на поверхности возможна! Они нас обманывали! Они украли у нас воду! — Виктор Первый пришел в себя, собрался с теми мыслями, которые не успели разбежаться слишком далеко, и бросился в общение со своими верноподданными, как с крыши вниз головой. — Вы все знаете меня. Я — Виктор… Резец Огранщик! Но я сделал шаг к свободе и Солнцу. Вы все сегодня увидите Солнце первый раз в жизни. Солнце — это такая же Луна, только в миллион раз ярче. Посмотрите вверх, на Небо — видите, оно уже не такое черное, как даже еще несколько минут назад. На востоке оно посветлело. Это близится восход Солнца! А еще на поверхности есть вода!

Толпа впервые как будто очнулась от оцепенения и загудела.

— Вода… Вода… Вода… — перекатывалось магическое слово, как волна, над головами людей.

— Шарад, быстренько небольшой дождичек сможешь организовать? — шепнул на ухо джинну Волк в припадке просветления.

— Да хоть большой. Хоть ливень. Хоть грозу. Хоть град. Хоть…

— Нет. Просто дождик, — обрубил его инициативу на корню Серый.

— Слушаю и повинуюсь, — слегка разочарованно согласился Шарад и легонько щелкнул пальцами — скорее для эффекта, чем для вызывания осадков.

— Смотрите! Это называется «дождь», — снова выступил вперед Волк и поднял ладони к набежавшим невесть откуда тучкам.

Люди, все еще не совсем понимая, что происходит, недоуменно задрали головы кверху и стали ждать с небес то ли знамения, то ли камнепада.

И с неба упали сначала большие, тяжелые, медленные теплые капли дождя, а потом откуда ни возьмись посыпались наперегонки бойкие веселые маленькие капельки. Изможденные люди с загорающимися надеждой и радостью глазами поднимались со скамей, подставляли падающей с неба волшебной воде лица, головы, руки, плечи и, улыбаясь, повторяли друг другу новое слово в их языке, как данное свыше откровение, обещание спасения.

— Дождь!..

— Дождь!..

— Это дождь!..

— Вы слышали — это называется «дождь»!..

— Это настоящая вода падает с неба!

— Дождепад!

А звезды незаметно делались все бледнее и бледнее, и вдруг, едва Волк сообразил скомандовать Шараду: «Всем темные очки быстрее, да чтоб не поснимали!..» как истончившийся под лучами невидимого пока светила край ночного неба прорвался, и из прорехи, как шило из пресловутого мешка, все-таки высвободились, вырвались, вылетели золотые лучи робкого пока, но уверенно набирающего силу утреннего солнца.

Легкий дождик скоро незаметно превратился в невесомую водяную пыль, и из конца в конец стремительно голубеющее небо перегородила веселая разноцветная радуга.

Выдох восхищения, вырвавшийся одновременно из тысяч уст, пронесся над площадью, как порыв ураганного ветра. Люди обнимались, плакали, смеялись, пытались танцевать, спотыкаясь и переворачивая скамейки.

— Это радуга! — выкрикнул со своего пьедестала Волк.

— Радуга!.. Радуга!.. Радуга!.. — подхватили подземные жители на все лады.

Впервые за последние триста лет своей истории они были счастливы.

Так возродился Мертвый Город.

Когда волна восторженных Свободных, как окрестили себя немедленно бывшие Недостойные, вынесла Виктора и Волка к ступеням дворца и бережно поставила их там на ноги, Серый почувствовал, как его кто-то деликатно тянет за рукав.

Он обернулся и увидел прямо перед собой молодого здоровяка лет двадцати. Он переминался с ноги на ногу, жалостно мигал и натужно откашливался, как легочный больной в последней стадии, но слова, так и вертевшиеся у него на языке, явно не осмеливались проследовать дальше.

— Я тебя слушаю, — важно обратился лукоморец к нему. — Только очки надень, а то ослепнешь с непривычки.

Парень быстро водрузил стильные черные очки обратно на переносицу, еще раз кашлянул и решился:

— Кхм-м-м… Я… думал… Неудобно… Но ребята… И я… это… значит… Кх-кхм… Короче… Можно мне спросить, уважаемый Сергий Путешественник?.. — все же чувствуя себя крайне неловко, обратился он к Волку и, как будто в поисках поддержки, кинул быстрый взгляд назад.

Сзади топталась, толкалась и подбадривающее кивала головами большая группа болельщиков из таких же работяг, как он.