Похищение Елены

Горестные его размышления прервал тихий стук в дверь, и в комнату легким шагом вошла девушка-служанка, неся поднос с горячими лепешками, чашкой, кофейником и тазиком с водой для умывания и бритья.

— Если господин разрешит, — тихо проговорила она, опустила поднос на низенький колченогий столик у лежанки, не дожидаясь разрешения, и осталась стоять рядом, ожидая приказаний.

Иван почти сразу вспомнил ее. Это она прислуживала им вчера за ужином, в том же черном платье и черном платке, что и сейчас, несмотря на вечернюю липкую жару, такая же безмолвная и печальная.

— Спасибо, — смущенно вскочил он и быстро натянул сапоги. — Вы идите, отдыхайте, я сам тут со всем разберусь.

— Как господину будет угодно, — поклонилась служанка и быстро вышла.

Окон в комнате не было, но откуда-то Иванову организму было известно, что на улице еще темно, что времени не больше трех часов утра, что все нормальные и даже не совсем нормальные люди еще вовсю спят и что ничего из предложенного ему абсолютно не хотелось.

Но тут сам Иванушка подумал о том, что, скорее всего, этой девушке пришлось вставать еще раньше (если она вообще ложилась), печь специально для них лепешки, варить кофе и греть воду, и тяжкий выбор был сделан.

Через пятнадцать минут сытый до тошноты и побритый до ужаса Иванушка с Масдаем через плечо присоединился к уже поджидавшим его в конюшне Серому, Елене Прекрасной и Виктору.

Причем первые два усиленно делали вид, что друг с другом не знакомы: Серый лениво метал ножи в столб с упряжью посреди конюшни, а Елена гладила и обнимала златогривого коня, скармливая ему с руки кубики дыни и нашептывала при этом на ушко что-то такое нежное и задушевное, что Иванушка даже приревновал.

— Я пришел, — растерянно сообщил Иван единственному человеку, который поднял на него глаза. — Виктору Огранщику.

— Ну тогда поехали, что ли, — предложил собравшимся Волк, не глядя на Ивана, и легонько потер помятый, зеленый от влаги и времени медный кувшин.

Шарад на этот раз появился без дыма и спецэффектов, чтобы не напугать лошадей.

— Чего изволите? — услужливо склонил он голову чуть набок.

— Перенеси нас всех в заброшенный город, ну, туда, где мы от бури скрывались, — попросил его Волк.

— И коня тоже?

— И его. Сюда возвращаться не будем, оттуда сразу дальше полетим, — кивнул Серый.

— Будет исполнено.

И все четверо (пятеро, если считать коня, и шестеро — если считать Масдая) мгновенно очутились под такими же звездами, между таких же облупленных желтых стен, с таким же белым песком под ногами, только в нескольких сотнях километров от Шатт-аль-Шейха.

Сверху на них так же глядела та же самая серебристая луна, только око ее стало как будто чуть-чуть круглее — от удивления, наверное, подумал Иванушка, но тотчас же об этом и забыл.

— Ну что ж, приступим, — в радостном предвкушении потер руки джинн. — Какие будут приказания?

— Начнем, пожалуй, с царских хором, — решил Волк. — Я представляю себе нечто просторное, вместительное, но вместе с тем функциональное. Побольше мрамора, малахита, золота, ковров там всяких, драгоценных камней, карельской березы — царя встречают по палатам. Сможешь?

И не успел он договорить, как вокруг них из ничего, как фотоотпечаток в проявителе, проявился, оброс деталями и принял реальный материальный вид невиданной красоты и роскоши дворец, всего блеска и великолепия которого не дозволяло увидеть лишь неяркое факельное освещение.

— Хм… Неплохо, неплохо, — одобрительно закрутил и закивал головой Серый, изо всех сил не подавая виду, как приличествовало бывалому лукоморскому разбойнику, что на самом деле он до неприличия восхищен, поражен и просто ошарашен. — Ну как тебе, Вить, новое место работы?

Никакого кодекса поведения бывалых подземных огранщиков не существовало и в помине, поэтому изумленный Виктор восторгов своих не сдерживал.

— Ах, какая красота! Какое величие! Какие размеры! Это же просто произведение искусства! Но ты уверен, Сергий, что мы все здесь поместимся?

— Все? — озадаченно нахмурился Волк. — Кто это — все? У тебя в семье вообще сколько человек народу?

— В семье — пять, кроме меня.

— Ну у тебя и запросики, ваше будущее царское величество.

— Но ведь все население-то — тысяч десять. Нам, по-моему, тут тесновато будет… чуть-чуть… немного…

Волк расхохотался.

— Так вот это, Вить, жилище для твоих пяти. А о твоих десяти тысячах мы еще позаботимся. Правда, Шарадушка?

— Что-о? Это все — мне?

— Тебе, тебе. Кто у нас в доме царь, в конце концов? А нам работать пока дальше надо — скоро рассветет.

— Да, да! Скорее! — заволновался Виктор, тут же выбросив из головы свой новый дворец. — Если мои люди будут жить не здесь, то им нужны такие же просторные дома, мастерские для ремесленников, поля для крестьян, рудники с полезными ископаемыми для шахтеров, пастбища и скот для пастухов, лавки, верблюды и караван-сараи для купцов, кофейни для отдыха, казармы для солдат, школы для учителей…

— Ха! Ты, кажись, все продумал, а, твое величество?

Огранщик скромно потупился:

— Я думал об этом с того самого Утра, как встретил на поверхности свое первое Солнце. Каждый день…

— А купцов и солдат у вас ведь и нет вовсе, — деликатно напомнил Серый приятелю настоящее положение вещей в Подземном Королевстве.

— Они будут. Они обязательно будут.

— Ну если будут, тогда конечно. Ну и насчет таких же домов, как у тебя, ты, конечно, погорячился, но остальное сделаем в лучшем виде, — успокаивающе похлопал его по плечу Серый. — Шарад, слышал? — обратился он к довольно наблюдавшему тут же за произведенным эффектом джинну.

— Слышал, о отрок Сергий, — ухмыляясь в усы, ответил тот с полупоклоном.

— Тогда исполняй, — взмахнул рукой Волк.

И дело закипело.

Не успели первые гости обновленного города спуститься с башни дворца и выйти на улицу, как город был готов — новенький, как игрушка, как сверкающий макет под стеклом музея. Со всех сторон, освещенные щедрым светом любопытной луны, их обступали дома из разноцветного мрамора, кованые ограды, просторные площади, широкие улицы, хрустальные фонтаны и затейливые сооружения колодцев, зелень садов и полей на окраинах. Все пахло ночной прохладой, свежей краской и особым, непередаваемым духом новизны, как подарок в праздничной упаковке, который так и хочешь поскорее достать и в то же время боишься разрушить эфемерное состояние блаженной неизвестности и ожидания сюрприза.

И, самое главное, рассекая город ровно посредине, как клинок шатт-аль-шейхской стали, блистала под лунными лучами река. Та самая украденная некогда река, теперь освобожденная поразительной силой Шарада из векового подземного плена.

Иванушка тихо ахнул, Елена всплеснула руками, Волк художественно присвистнул, и только Виктор молча блаженно улыбался во весь рот — живое воплощение счастья на Земле.

— Ну как вам моя работа? — в полной мере насладившись невербальными проявлениями произведенного эффекта, решил перейти к приему устного изъявления восторгов джинн.

— Ни в сказке сказать, ни пером описать! — только и нашелся что сказать Иванушка.

— Такого я не видела даже в Стелле! — прошептала Елена Прекрасная.

— Нормально, — одобрительно кивнул Волк. — Самое главное, улицы все мощеные — после дождя грязюки не будет.

— После… чего? — не дошло до Виктора.

— После… э-э-э… — сразу понял свою ошибку Серый, но было уже поздно. — Ну как тебе объяснить… это когда вода… сверху… падает…

— Как водопад?

— Н-нет, не совсем. Водопад падает в одно место, а дождь льется на всех: на людей, на дома, на поля…

— Это как в прошлом году, когда водоносный слой над шестым уровнем прорвало?

— Н-не совсем… Ну ты представляешь, что такое сито?

— Да.

— Ну так вот, если бы это сито сделать таким огромным, размером с весь город, и поля, и шахты, и пастбища, и в него налить воды…

— Зачем?

— Что — зачем?