Змеиное проклятье

Наконец, безумно долгое время спустя, дыхание все-таки успокоилось, а в глазах перестало двоиться, и пришло новое ощущение. Лежа на спине в глубоком снегу приезжий почувствовал что холодеет. Странное ощущение, вроде бы тебе только что было на удивление жарко, а теперь тепло уходит, испаряется, и оказывается что заменить то его нечем и в тело вползает холодная изморозь.

– "Интересно, поставил ли я рекорд на стометровке?" – возникла мыль. И тут же следующая:

– "Надо подниматься."

Легче сказать чем сделать. Тело вообще не починялось ему, отключившись от мозга из за чрезмерной нагрузки. Когда он вяло задвигал руками, пытаясь за что ни будь ухватиться, то неожиданно понял что они спасены, раз достигли леса. Облегчения это не принесло. Уж лучше сгореть. Чем подвергать себя таким мучениям, пытаясь подняться из снежного плена. Странно, но снег казался ему теплым, уж не то ли знаменитое чувство тепла у замерзающих?

– Ай, ай, ай! – заорал он неожиданно и легкие откликнулись на это дело режущей болью, еще не отойдя от нагрузки.

Сергей наконец перевернулся на живот, нащупал корявый ствол старой ели и по ней стал осторожно подниматься на ноги. На пол дороге, чьи то руки его подняли и поставили на ноги. Приезжий обернулся и сначала ему показалось что позади стоит Леонид, но оказалось что это Лапников. Тяжело дышащий с загнанным видом.

– А где очки? – спросил Сергей.

– Потерял. – Ответил новоявленный писатель с кислой миной.

Сергею захотелось смеяться, но вместо этого оттолкнул от себя Лапникова и сказал серьезно:

– Пошли, надо Леонида поднять, пока он живой.

Леонид однако поднялся сам, качаясь двинулся к ним. Вид у него был злой, суровый, а борода так и топорщилась веником. Встретились и потащились в лес. Тела были словно налиты жидким чугуном, что лишал возможности быстро двигаться, и мешал координировать движения. Сергей в полголоса ругался. Но заставлял себя двигаться ровно и спокойно, не дергаясь.

Пару раз останавливался и спрашивал у писателя направление. Тот лишь невразумительно махал рукой.

Трое измученных, задыхающихся людей, идущих неизвестно куда по снежному лесу, так бы и сгинули, если бы счастье еще раз не улыбнулось им через беспросветную тьму.

Как автоматы они двигались сквозь лес, придерживаясь вроде бы правильного направления (На самом деле, они как все неопытные ходоки все время ходили кругами), и чувствовали что замерзают. На лицах было полнейшее отупение, и сил оставалось не слишком много. Все были в своих мыслях. Сергей например вспоминал лето. Вспоминал с тоской, как вспоминают его в начале декабря, когда не начались еще Новогодние праздники, а снег обезличенно ложится на черную грязь, а с утра тебя всегда встречает серое небо.

Лето! Жара, а с синего, пронзительно синего неба так льется тело. Стоит лишь выйти из тени, как тебя окатывает поток жара и секунду кажется что ты прямо сейчас растаешь от такого солнечного удара. (Возможно как раз летом то такой жар и тяжок, и все стараются прятаться по теням. Но для человека у которого мороз уже проморозил мышцы и добирается до костей, лучше не придумаешь). Солнце светит и нет никаких уголков где можно спрятаться от его всепоглощающего тепла.

От таких вот мыслей Серегу отвлек неожиданный приближающийся шум. В лесу до этого момента стояла совершенная ледяная тишина, а теперь вот что-то нарушило ее. Некий рык, может быть рев исполинского бронированного чудовища. Рев был ровен и он приближался к ним. Этот звук пробудил в Сергее заснувшую было потребность действовать. Он жестом остановил еле бредущих спутников, а сам, вытащив меч из перевязи стал ждать. Холодный свет блистал на заточенном лезвии, высвечивал засохшую кровь волка на нем. Сергей молча ждал.

Рев приблизился и в глубине леса неожиданно вспыхнули глаза. Два исполинских потрясающе, далеко друг от друга отстоящих глаза. Они были ярки, они светили и ослепляли. Судя по тому как они располагались, чудовище по размерам должно превышать давешнего дракона Щербинского. И этот рев. Сергей сжав меч, покорно ждал появления монстр.

Рев все приближался, глаза становились ярче, слепили трех замерших словно зайцы на дороге людей. И вот, проломив последний слой хилого ельника прямо перед ними, на прогалину выполз… танк. Огромный зеленоватый танк Т-80, с повернутой той криво пушкой, обсыпанный весь снегом.

Танк проехал мимо них, и повернул и наткнулся на толстый в три обхвата ствол древнего дуба. Наткнулся, пошебуршил гусеницами и заглох, так и не свалив исполина. Настала тишина, и боевая машина чуть потрескивала остывая. Сергей со спутниками замерли с открытыми ртами. Это уже просто не лезло ни в какие рамки. Люк на башне с грохотом открылся и из него вылезло полупрозрачное существо с горящими багровыми глазами.

– Аааах! – заорало оно и кинулось на Сергея.

Тот поднял меч и, наискось взмахнув лезвием, зарубил чудовище. Вновь настала тишина.

– Танк. – Произнес Лапников хрипло.

От танка шло тепло разогретого двигателя и трое замерзших людей прислонилось к теплой броне, греясь.

– Танк. – Сказал Сергей тоже. – А если есть танк, то есть и база. Он наверное с нее и приехал! Да мы похоже спасены.

– Мы уже который раз спасены! – язвительно произнес Лапников – нас спасают каждый раз только для того, чтобы пролить страдания!

– Но на этот раз мы действительно спасены! – воскликнул Сергей грея руки о броню. Вы что не видите, какую он проложил дорогу. И она ведет наверное прямо к базе! У нас есть дорога!

– Что за садизм… – простонал писатель. – Вот она каторга… Что ж мы тогда стоим? Пошли!

Они оттолкнулись от остывающей машины и двинулись вперед по широкой дороге, проломанной, да еще и раскатанной танком. В дальнейшем Сергей пришел к выводу что и здесь скорее всего замешан Сивер. Это он заставил красноглазое чудище насильно вести танк им на помощь.

Так ли не так. Это он никогда не узнал. Они шли по дороге, теперь, резво потому что дорога была ровная и снег укатанный. Дважды на них нападали волкоподобные твари, но Сергей шел с обнаженным мечом и зарубил их без жалости. Даже не взглянув на тела.

И через двадцать минут ходьбы впереди замаячили распахнутые настежь ржавые ворота Черепиховской военизированной базы.

15.

База была пуста, лишь три черные вороны сидели на истрепанном бетонном заборе и тупо пялились на пришельцев. Сергей гаркнул на птиц и они молча снялись с забора затерявшись в снегопаде.

Люди прошли немного вперед и остановились в воротах. Зрелище разрушенного городка было мрачным, а то что он был разрушен, сомнения не вызывало. Достаточно было посмотреть на часть фанерных зеленых домиков, как приходила мысль. Все это разграблено и разрушено, и давно. Домики покосились, многие светили обгорелыми черными боками и пустыми окошками. Посреди крохотной базы торчал столб на котором, вниз головой висел труп человека – змея. Чуть поодаль, за домиками просматривался одинокий танк, сильно проржавленный и пусковая шахта.

– Никого – сказал Лапников – тут никого нет.

Да, никого здесь уже не осталось, лишь три или четыре волка грызли что-то спрятавшись за бараками. Что они грызут узнавать не хотелось. За исключением жадного подвывания зверей стояли обычная тишина и полумрак.

В метре от них что-то зашевелились и трое единственных на многие километры людей без особого удивления узрели несколько крупных и длинных змей, покрытых белым клочковатым мехом, что не торопясь ползли по своим делам. Бить их не стали.

– Ну что? – вопросил в очередной раз историк – где будем искать?

Сергей еще раз обвел взглядом базу.

– А вон! – сказал приезжий, указывая на темную массу поодаль.

Они двинулись к ней, миновали полузасыпанный снегом БТР со спущенными колесами. Чуть вздрогнули, когда люк неожиданно открылся и из него высыпала стайка белых мышей, сразу же затерявшаяся в снегу.

– Ну и ну. – Только и сказал Лапников.