Никто нам с тобой не помешает

— Подождите здесь немного, ладно? Когда он исчез за дверью, Люси встала и, в свою очередь, раздвинула жалюзи на окне. То, что она увидела, превратило ее в затравленное животное.

Оказывается, на улице шел дождь, потому что Скалли держала над головой зонтик. Целеустремленная походка Уолта Уилбрука не предвещала бы ничего хорошего даже Микки Маусу.

Молдер встретил вновь прибывших на крыльце:

— Что происходит?

— Мы приехали арестовать Люси Хаусхолдер, — коротко ответил Уилбрук, обошел Молдера и зашагал дальше.

— Почему? — бросил ему в спину Молдер.

— Я думаю, вы и так знаете — почему! — сказал Уилбрук, не останавливаясь.

— Не понимаю! Что за чертовщина! — Молдер бросился следом, но Скалли схватила его рукав.

— Подожди-ка секунду!

Молдер остановился. Скалли сложила зонтик.

— Послушай, Фокс… В общем, кровь на фартуке Люси Хаусхолдер оказалась идентичной с кровью Эмми Джейкобе. Фартук официантки был в крови похищенной девочки. Вот тебе и прямой ответ!

— Ответы часто бывают кривыми! — Молдер бросился вверх по лестнице. — Люси тут не при чем, вот увидишь!

— Фокс, это же неопровержимое доказательство! — крикнула Скалли.

Молдер не слышал ее. Он мчался по коридору, пытаясь догнать Уилбрука, объяснить, переубедить, доказать.

Из комнаты Люси донесся звериный рык:

— Агент Молдер-р-р!.. Фокс влетел в комнату:

— Что случилось?

Уилбрук встретил его грозным взглядом:

— Где твоя Хаусхолдер?! Молдер растерянно огляделся:

— Только что была здесь.

— В самом деле?! =— Уилбрук надвигался на него, как торнадо на обреченный город. — Так, может, ты мне ее покажешь?!

В комнату ввалились остальные агенты. Молдер снова огляделся.

Одинокая фотография Карла Уэйда все так же лежала на кровати, изображением вниз. Белый прямоугольник на голубом фоне…

А Люси исчезла.

— Ну, пожалуйста, мистер, — сказала малышка дрожащим голосом. — Я пить хочу!

Карлу было жалко ее. Но непослушание должно быть наказано.

Непослушных детей всегда наказывают. Именно так, давным-давно, поступала с Карлом его мать. Конечно, мучить жаждой жестоко. Но он не знал, как еще можно наказать беглянку. Если б кто-то мог подсказать! Увы, помощи ждать не от кого! Не от копов же, в самом деле!..

— Не нужно было убегать, — пробормотал Карл. — Я ведь о тебе заботился. Я думал, ты это понимаешь. Почему ты сбежала?

Малышка смотрела на него круглыми глазами, и в них не было ничего, кроме отвращения и страха.

— Прошу вас, мистер, — взмолилась она. — Дайте мне воды.

Ну почему они все такие непослушные? Почему так упорно хотят убежать?.. И та, первая, которая жила у него много лет назад. И эта!.. А ему всего-навсего надо, чтобы его любили. Разве это много? Разве это страшно и отвратительно?

— Не нужно было убегать. Малышка заплакала:

— Пожалуйста. Я так хочу пить! Ее плач разрывал Карлу сердце.

И он не устоял. Выбрался из подвала, зачерпнул пластиковым стаканом воды из ведра, вернулся назад, поднес стакан к ее губам.

Малышка пила с жадностью, захлебываясь. Потом поперхнулась, долго и надсадно кашляла. Прокашлявшись, вновь посмотрела на него с мольбой.

— Я хочу к маме. Я не хочу здесь умереть. Прошу вас, выпустите меня, мистер. Не дайте мне умереть.

И вновь в Карле проснулось бешенство. Как вчера, на дороге. Он сжал стакан так, что тот превратился в комок.

Малышка заплакала громче.

Карл скрипнул зубами. Но сдержался. Выбрался из подвала, запер крышку на крючок, сверху набросил коврик. И пошел на улицу, к машине.

Поплачет и перестанет. И тогда захочет есть. И тогда надо будет ее накормить. А в доме по-прежнему — хоть шаром покати.

Карл сел в машину, включил зажигание и поехал в город, в давно знакомый супермаркет, в котором теперь, к счастью, работают незнакомые люди.

Молдер, Скалли и Уилбрук стояли возле ксерокса и смотрели, как из его чрева выскакивают бумажные листы с фотографиями мужчины и женщины и надписью сорок восьмым кеглем «Разыскиваются Карл Уэйд и Люси Хаусхолдер».

— Вы действительно рассчитываете поймать ее с помощью этой бумажки? — сказал с легкой усмешкой Молдер.

Уилбрук взял в руки очередной лист:

— Мы бы ее уже.давно поймали. Если бы не ваша оплошность, Молдер!

— Но ведь свидетели ясно показали, где была Люси Хаусхолдер во время похищения.

— Я не менее ясно вижу, что показывают факты!

— Уилбрук, уверяю вас. Она не соучастница У эйд а.

— Откуда же на ней кровь Эмми? — Уилбрук фыркнул.

— А может быть, эта кровь пошла из ее носа?

— Что-что? У нее пошла кровь Эмми Джейкобе?

— Да, — спокойно сказал Фокс. — И это вполне может объяснить, почему на ковре в спальне сестер Джейкобе крови оказалось так мало.

— Вы в своем уме, Молдер?

— Уилбрук! — Из кабинета высунулся один из агентов. — Вас к телефону. Третья линия!

— Иду! — Уилбрук вновь повернулся к Молдеру. — Мне некогда выслушивать все эти глупости, агент Молдер. Нам надо срочно найти девочку, иначе найдем ее труп. — Он скрылся за дверью.

Молдер смотрел ему вслед, и на лице его было написано неприкрытое отчаяние. Как всегда, когда в нем видели Призрака…

Скалли тронула его локоть:

— Мне очень неприятно говорить это, Молдер, но, кажется, тебе минуту назад перестали доверять.

Молдер вздохнул:

— Он ошибается, Скалли. Я уверен. Скалли пожала плечами: Призрак есть Призрак. На любые странные факты у него находятся еще более странные объяснения.

— Фокс! Ты пытаешься защищать Хаусхолдер, когда это уже попросту перестает быть разумным.

Молдер покачал головой и посмотрел на Скалли сокрушенным взглядом:

— Я защищаю Хаусхолдер по одной-единственной причине, Дейна. Потому что ее связь с Эмми Джейкобе носит совсем не тот характер, как считают все вокруг.

Скалли с трудом удержалась от усмешки:

— А тебе не приходило в голову, что эта женщина все-таки связана с Карлом Уэйдом?

— А почему это она должна быть связана с Карлом Уэйдом?

— Да по одной-единственной причине… Почему дети, которых нещадно избивают, продолжают любить своих родителей? Почему заложники как правило симпатизируют своим похитителям? И разве у Люси не могло появиться подобной зависимости после пяти лет пребывания в темном подвале? Наверняка она у нее появилась. — Скалли едва не выкрикнула последние слова, так, что все в зале обернулись.

Но Молдер продолжал качать головой:

— Да, Скалли, у нее действительно появилась зависимость. Только совсем не та, о которой говоришь ты.

— Но ведь это гораздо разумнее, чем предполагать, что у нее из носа могла пойти кровь Эмми Джейкобе!

Молдер сжал кулаки, на его лице появилось отчаяние.

— Я не могу дать логичное объяснение, Скалли, но полагаю, что похищение Эмми Джейкобе вызвало определенные физические перемены в Люси. Что-то типа передачи ощущений, как у эмпатов.

Опять двадцать пять, подумала Скалли. Зеленые человечки сменились эмпатами! А кто сменит эмпатов? Инкубы?..

— Молдер, подожди…

Он не слушал — ему надо было высказать свою новую теорию

— Эмпатической связью, Дейна, я и объясняю то, что сейчас переживает Люси. Идентичные раны, идентичные эмоции, идентичное спонтанное кровотечение…

— Почему же она тогда сбежала? — устало спросила Скалли. — Если не виновата, от кого она сделала ноги?

— Она сделала ноги, потому что боится самоё себя! Другого объяснения нет и не может быть!

Теперь уже Скалли покачала головой:

— Ты не понимаешь, что делаешь, Молдер. Ты не улавливаешь сути происходящего. Ты так близко подошел, что просто ничего не видишь.

Скулы у Молдера отвердели.

— И чего же я, по твоему мнению, не вижу?

— Да хотя бы исключительной иррациональности происходящего. Тебе мешает твоя личная жизнь, твои собственные переживания, твое сочувствие жертве… У тебя в жизни была точно такая же потеря. Помнишь свою сестру Саманту?.. Ты симпатизируешь Люси потому, что с нею произошло то же самое, что и с твоей сестрой. Ты не веришь, что она вполне способна совершить преступление.