Паутина миров(СИ)

Александр Сергеевич Ранецкий проживал ныне в двухкомнатной квартире, которая досталась ему в наследство от бабушки по отцу, царствие ей небесное, однако содержалась крайне неряшливо, впрочем, как и всё остальное в жизни Сашки-промокашки. Он всё-таки добился того, к чему годами стремился, и вот, неделю назад Сашка был уволен с работы, да ещё и по статье за пьянство и прогулы. Вот так. Допрыгался баклан. Конечно, можно было говорить, что другие пьют не меньше, а есть и такие, что и прогуливают побольше, но Бог шельму метит, и начальник цеха таки уволил его. Говорят, нашёл неплохую замену на место Ранецкого, однако, как шептались в кулуарах, шефа попросили сверху освободить инженерную должность для чьего-то сынка, а Сашка под это дело оказался удобнее всех: пьёт, прогуливает, качество работы ухудшилось. Короче, сам виноват!

"Классный парень - это не профессия, Александр Сергеевич", - сказал на прощание шеф. - "Я долго и терпеливо терпел ваши закидоны, но теперь уж извините, будем прощаться!"

Ранецкий начальнику руки не подал, зато плюнул ему на пиджак, и съездил увесисто по морде. Справа в челюсть. На том и распрощались. Александр - с гордо поднятой головой, начальник цеха - с задницей на грязном полу. Правда, без свидетелей.

- И вот я здесь! - прохрипел Сашка-безработный с волчьим билетом, и налил вторую большую рюмку.

Выпив, и не поморщившись, снова закурил. Приглядевшись, увидел под столом литровую бутылку пива, и от радости пожалел, что не пнул шефа ногой в промежность. А ведь такой видон открывался. Пожалел козла вшивого, ну да ладно, кто-нибудь закончит, начатое Ранецким, ибо такие уроды долго не живут.

Приложившись к пиву, безработный Ранецкий опять прилёг на диван. Извечный вопрос: что делать? - завис в мозгу дамокловым мечом. М-да, ещё бы знать, как жить дальше. И, на что?

"Для начала отдохну немного, насколько денег хватит, а потом?"

"Кстати, есть время закончить свой очередной фантастический роман, который, наверное, опять не опубликуют. Эх!"

"Надо бы в хате порядок навести. Бутылки вынести. Пол подмести. Ванну помыть и унитаз продраить, а то на него уже садиться страшно! Того и гляди, кто-нибудь запрыгнет в задний проход. У! Гадость!"

"Тоже самое и у родителей необходимо сделать. Порядок, туалет, ванна. Ну, и бутылки, естественно. Я ведь и там употребляю!"

"Ну, и работу, конечно, поискать надо. Объявления в газетах. Надписи на остановках. Записки на столбах. Теперь придётся всё это читать. Эх, дозвезделся ты, Александр Сергеевич!"

Рука Ранецкого потянулась было к пиву, когда неожиданная мысль молнией прошлась по телу: "Шайтан! Как же это я сразу об этом не подумал?!"

"Глуховка! - вот куда необходимо держать путь, а бутылки с унитазами пусть подождут пока. Не пришло ещё их время!"

Мысль о малой родине вдохновила. Ранецкий дотянулся-таки до пива, и объёмно приложился. Настроение заметно улучшилось, и в посвежевшей голове стал возникать некий план мероприятий, которые надо будет совершить по прибытии в окрестности Блошинного озера. "Надо будет оживить фамильный дом, побелить-покрасить, прибить, если что отвалилось, рубанком пройтись, молотком помахать. Далее, посетить могилы бабушки, дедушки и Сергея. М-да, все умерли. Навести и там порядок. Походить, побродить по окрестностям, на природу посмотреть. Кстати, - возбуждался Ранецкий, - там и роман свой закончу. На природе. При свечах. Как Толстой с Достоевским!"

Обилие перспектив тянуло на третью рюмку, после которой вдруг вспомнилось то, чего вспоминать не хотелось, но от чего невозможно было отмахнуться. Александр закурил, и покачал головой, словно желая отогнать ненужные воспоминания.

"Нет, туда я не пойду!"

Философский закон отрицание отрицания с неизбежностью привёл к двум вопросам из одной и той же оперы.

"Интересно, Васька жив ещё?"

И другой, более пространный: "Что же на самом деле случилось с Настей?"

Оба вопроса, перемешиваясь с сигаретным дымом, улетали к потолку, однако ответов не наблюдалось, как и много лет назад. Всё. Информационный ступор продолжал длиться.

"Вот и об этом узнаю, наконец", - справедливо рассудил Ранецкий, и налил пива. Эйфория уходила, однако наличие чёткой цели оправдывало жизнь.

"Приеду в деревню, и буду решать вопросы по мере их возникновения. По крайней мере, сменю обстановку, отдохну от города, развеюсь от неприятностей. Жизнь не заканчивается в сорок один год. Схожу на рыбалку, поохочусь, да просто не буду видеть этих опостылевших рож!"

Допив водку и пиво, посмотрел в потолок. Сигареты тоже закончились. Придётся одеваться, и идти в гастроном.

"А ведь с того лета, перед призывом в армию, я был в Глуховке всего лишь четыре раза. Перед самой службой, и на похоронах деда, бабушки и дяди Сергея. А, похоронив, тут же уезжал, никого не пытаясь разыскать, словно боялся того, что мог найти. Или - кого?"

В этот момент раскатисто и громко раздался звонок в дверь. Ранецкий вздрогнул от неожиданности:

- Кого это несёт!?

Однако, нащупав тапки под диваном, пошёл открывать.

На пороге со стеснительными улыбками на лицах стояли мастер Гриднев и бригадир Петрович. В целлофановых пакетах звенела водка с пивом, пахло колбасой и воблой, а из кармана Петровича торчал блок "Примы". Ага, значит, гастроном отменяется. Саша улыбнулся:

"Что-то везёт мне сегодня!"

Шумя и балагуря друзья ввалились в холостяцкое жилище Александра Сергеевича. Разувшись, пошли на кухню, выволокли на средину стол, вывалили содержимое пакетов. Нарезали колбасу, воблу и хлеб. Раскрыли банки с килькой, солёными огурцами и "икрой заморской баклажанной". Пожарили на сале огромную яичницу. Сервировали стол. Открыли водку, пиво и банку томатного сока.

- Ну, за встречу! - лаконично произнёс Петрович.

- Чтобы все! - добавил Юрий Владимирович.

- Спасибо, что пришли! - растрогался Ранецкий.

Молча и тягуче, выпили. Водка оказалась холодной, пиво - прохладным, томатный сок - густым и солёным. Хорошо! Пока закусывали, завязался разговор. Тема номер один коснулась начальника цеха, и Саша вспомнил, что сегодня с утра уже как-то нехорошо подумал о своём бывшем начальнике. Тогдашняя мысль его оказалась почти пророческой и со стороны походила на лучшие образчики греческих трагедий. Хоть книжку пиши. Сначала шефа бросила любовница. Далее, получив от красавицы твёрдый отказ, начальник с горя напился, доведя себя до невменяемого состояния. Ну, а потом, Ирония судьбы! - шеф угодил в вытрезвитель. Дальше - больше. Очнувшись в столь непривычном для себя заведении, он попытался уладить конфликт, то есть, договориться с милицией, путём дачи взятки. Однако, дежурному по вытрезвителю, то ли сумма показалась смехотворной, то ли рожа шефа не понравилась, то ли милиционера оскорбила сама постановка вопроса, но мзды он не принял, а вместо этого написал рапорт по поводу дачи взятки при исполнении служебных обязанностей. В общем, помимо "свиньи" за пьянку, на шефа завели уголовное дело за взяточничество, отстранили временно от должности, и отправили во внеочередной отпуск вместе с "подпиской о невыезде".

"Что-то я сегодня о меченной шельме вспоминал?" - подумал Ранецкий, однако ожидаемого злорадства не испытал, а понял вдруг, что его неприятелю ныне гораздо хуже, чем ему самому. - "Ну и хрен с ним!" - философски рассудил Александр Сергеевич, и решил сменить тему.

Между третьей и четвёртой он поведал ребятам о своём решении посетить малую родину. Друзья радостно одобрили решение Ранецкого, дружно кивали про смену обстановки, улыбались по поводу охоты и рыбалки, подбодрили в связи с фантастическим романом. Короче, состоялось всеобщее "одобрямс", истинная причина которого заключалась в том, что каждый из них видел в увольнении Ранецкого изрядную долю собственной вины.