Паутина миров(СИ)

Камень по форме напоминал лежащее на боку яйцо, примерно на треть вошедшее в землю. Весь он порос мхом, лишайником и прочей грибковой растительностью, был мохнат и угрюм, и оставлял отчётливое впечатление живого существа. В длину он простирался метров на семь, шириной был метра четыре, а над землёй возвышался метра на два с половиной.

Сашка ещё и потому пошёл лесом, что захотел увидеть его. Про камень разное говорят. Одни утверждают, что он находится здесь со дня сотворения мира. Другие уверены, что это астероид, прилетевший из космоса в незапамятные времена. А третьи убеждены, что он вынырнул из земных недр во время сильного землетрясения в мезозойскую эру.

Однако у Ранецкого имелся собственный опыт общения с камнем, а, следовательно, и своё мнение о нём. Несколько лет назад, мучимый любопытством, Санька решил посмотреть, что находится под слоем мхов и лишайников. Пробравшись ранним утром к камню, он взял хорошо наточенный нож, и срезал изрядный участок замшелого покрытия, обнажая матовую полупрозрачную поверхность яйца. То, что произошло далее, Александру по сей день снится в страшных снах.

Камень сначала задрожал мелкой дрожью, будто живое существо. Затем он закачался, словно лодка на воде. Земля вокруг яйца заходила ходуном, как при землетрясении. Изнутри валуна раздался гул, шедший по нарастающей. Саньку ударило током, и он в страхе одёрнул руку. В тот же миг он понял, что внутри камня кто-то есть. Кто-то существует там под толщей полупрозрачной поверхности. Мальчик видел, как внутри яйца, вдоль среза, мелькнула тень. Раздалось недовольное бормотание. Сашка слышал скрежет когтей по внутренней поверхности, громкое шуршание и шорох, а напоследок, он увидел огромный глаз, смотревший на него изнутри, будто гигантская рыба из аквариума. Это продлилось лишь несколько мгновений, а далее срезанный участок стал быстро зарастать. Неожиданно пошёл дождь, от соприкосновения с которым камень зашипел, стал дымиться и сыпать искрами, однако Санька уже ничего не видел. Он сильно испугался и бросился бежать, не разбирая дороги. Очнулся уже в деревне. И вот теперь...

Камень остался таким же, каким и был в их последнее свидание. Лежащее на боку яйцо, поросшее мхом и лишайником, с зоной отчуждения вокруг в виде мёртвого леса. И только Ранецкий знал о валуне ещё кое-что, заглянув однажды в глаза тому, кто обитает внутри него.

Александр постоял совсем немного, так и не решившись коснуться огромного яйца, и быстро пошёл к тропе, ибо долго находиться здесь он уже не решался.

Бабушка была рада приезду внука, как все бабушки на свете. Ждала его к прибытию автобуса, а он через лес, напрямик добрался. Но там же этот камень проклятущий! Зачем?! - читал Сашка вопрос в глазах бабы Анны, но в ответ только улыбался. Старушка охала, ахала да причитала, не зная, куда усадить любимого внучка, а внучек был рад-радёшенек, что снова оказался в этом доме, где прошло его сопливое детство.

Здесь всё осталось, как и прежде. Деревянная изба в три комнаты с кухней и удобствами во дворе. Огромная, слегка потерявшая геометрию, печка с дымоходом, уходящим в крышу. Старая добротная дубовая мебель, стоящая на тех же местах, где её когда-то установили. Пожелтевшие от времени фотографии в деревянных рамках по-прежнему висели на стенах, занимая обширное пространство на старинных обоях. Окна прикрывали расшитые бабушкой занавески. Перед одним из окон стояла древняя швейная машинка фирмы "Зингер" с ножным приводом. А в углу, справа от входа, находилась икона Божьей матери, с крохотной лампадкой, освещающей её священный лик.

Вскоре появился дядюшка - мужчина средних лет, необъятных размеров, с бесконечным перечнем вредных привычек, большой доброты и физической силы, разведённый много лет назад, и проживающий ныне с родителями, то есть с Санькиными бабушкой и дедом. В общем, младший брат его мамы. Он долго тискал Сашку-промокашку в своих медвежьих объятиях, дивился тому, как он вырос, и скабрезно намекал, что местные девки его давно заждались. Бабушка, в связи с последним словосочетанием, кричала на него: "Противный!", и шутя била своей сухонькой ладошкой по его огромной спине.

Потом совместно накрывали стол бесконечным перечнем блюд из простой крестьянской еды. В меню имелась варёная рассыпчатая картошка, сало двух видов: копчёное и солёное, курица, запечённая в печке, пироги с рыбой, капустой и грибами, варёные яйца под майонезом, огурцы, помидоры, лук, чеснок, соленья, варенья и маринады. Было ещё многое чего, но Ранецкий всего не запомнил, ибо оперативная память его мозга оказалась переполненной впечатлениями. Сашка даже вспотел от перечислений.

Как только накрыли стол, с пасеки вернулся дедушка, принеся с собой свежего мёда. Он в свою очередь тоже потискал внука, подёргал за чуб, и потаскал за оба уха.

- Хорош! - сказал он довольно, и улыбнулся в бороду.

После этого на столе появились наливка клубничная и вишнёвая, настойка перцовая и ореховая, и самогон "Первач". Всё, можно садиться.

- Прошу за стол! - скомандовала бабушка, и Александр вдруг понял, как сильно проголодался.

- За встречу! - коротко произнёс дед, и семья дружно выпила. Бабушка с внучком пригубили наливки, дедушка предпочёл перцовую настойку, а дядюшка хватанул самогона.

- Ухххорошшооо! - сказал дядя Сергей.

Засим приступили к трапезе.

На стене мерно тикали часы с погибшей давным-давно кукушкой, которая умерла от того, что маленький Сашка-промокашка решил узнать, чем она поёт. За печкой пиликал сверчок, которому, как утверждала бабушка, недавно исполнилось сто лет. На кухне шептало радио, вещая о небывалых центнерах с гектара, невиданных киловатт-часах, и тоннах сверхплановой продукции.

После третьей рюмки дедушка вспомнил о войне, окопах и вшах. После пятой - бабушка всплакнула, поминая оккупацию, полицаев, воинов УПА и солдат АК. После седьмой - дядюшка рассказал о доблестном шествии его танка по улицам Праги. Только у Александра Ранецкого ещё не имелось собственного военного опыта.

- Ничего! - Сергей похлопал племянника по плечу. - Родина скоро позаботится о том, чтобы такой опыт у тебя появился.

- В Афганистан бы не попасть! - задумчиво произнёс дед.

При упоминании этой далёкой страны, бабушка расплакалась, а трое мужчин разных возрастов бросились успокаивать её, а внучек и вовсе высушил слёзы старушки фразой:

- Меня туда не возьмут. Я ведь из интеллигентной семьи, а им подавай пролетариат да крестьянство.

- Ну, и, слава Богу! - ответила бабушка сквозь вздох облегчения, вспоминая, что у её дочки и зятя - высшее образование.

- За мир во всём мире! - произнёс дядюшка, после чего на подстанции вырубился дизель-генератор.

При свечах выпили и закусили, после чего начали готовиться ко сну.

Всё! Спокойной ночи, Глуховка!

Первое утро в сельской местности для Александра Ранецкого выдалось ясным и солнечным. Голубое небо было того изуимтельно-яркого цвета, как глаза у одной Сашкиной знакомой. Золотистое солнце своей насыщенностью походило на цвет волос у той же юной красавицы. А алебастровые скалы, нависшие над водами небольшого озера, имели тот сливочный оттенок, что и кожа у ниже упомянутой барышни неземной красоты.

"Что за ассоциации?" - подумал молодой человек, с юношеским восторгом, рассматривающим пейзаж. - "Два дня без девушки, и на эпитеты потянуло?"

Спустившись на землю, Сашка увидел, как по двору бегали куры с цыплятами во главе с огромным цветастым петухом. Старый пёс, знававший лучшие времена, сладко дремал на нежарком ещё солнце. Розовый поросёнок по кличке Чуня весело хрюкал, не подозревая о своей горькой свинячьей судьбе. Корова вожделенно мычала, мечтая о большом породистом быке.

Александр сладко потянулся, хрустя суставами. Подался вперёд, выпятив мощную грудь. Встал на носки, будто собираясь взлететь. Подпрыгнув, схватился за балку, и стал подтягиваться. Потом долго отжимался от деревянного настила крыльца, меняя положение ладоней. Далее взял набранное заранее ведро воды и вылил её на себя. Хорошо!