Глаз урагана

ани, хотя и напоминает порой странную игру. Возможно, грань порой была размыта, и то, что случалось, случалось по обе стороны зеркала ночи. Сокрушительное влияние своей тайной жизни на жизнь явную он наблюдал неоднократно, а вот обратной связи не было. Если не считать того, что некоторые научились ВЫПАДАТЬ по собственной воле. И эти «некоторые» не были существами с известной ему Земли.

Он не знал, как здесь течет время и является ли оно вообще однонаправленным. Случалось, он обнаруживал себя мужчиной, дряхлым стариком или даже женщиной. При этом его личность оставалась неизменной, и приходилось воспринимать перемены внешности как маскарад, причинявший массу неудобств. Он мог носить улыбку мудреца, но внутренне все равно был ребенком. Сущим дитем. Несмышленышем, не разгадавшим и половины тайн, включая самую главную: куда катится этот чертов мир и есть ли вообще «цель» и «направление»? Или все – только снежный ком случайностей, летящий в бездонную пропасть искаженного времени и неизлечимых болезней? Тогда, пожалуй, он встрял в очень уж дурацкую и безнадежную авантюру вроде «русской рулетки». И если он выглядел здесь на пятьдесят, то и чувствовал себя на пятьдесят. О да – на полновесные пятьдесят (старше своего папаши на ТОЙ стороне!) со всеми вытекающими последствиями: тяжеловат, суставы уже не те, при длительном беге – одышка, гибкости – никакой, не хватает нескольких зубов, в сексе – далеко не чемпион (не говоря уже о том, что в Луна-парке непросто найти себе подружку – НОРМАЛЬНУЮ подружку). Но что отсчитывало эти годы, кроме встроенных биологических часов, которые у всех шли по-разному? Он был слишком занят, чтобы задумываться о так называемых астрономических аспектах. Может быть, когда-нибудь потом? Однако спокойной старости что-то не предвиделось…

13. МАРК

Он лежал на спине и слушал тишину, открывая в ней колодцы, гроты и опасные норы. Он был достаточно хорошим музыкантом, чтобы не только знать, как играть, но и понимать, когда нужно делать паузы. Отсутствие звука может быть так же ценно, как звук. Возникает некое натяжение, напряжение, накопление энергии, «вдох», прежде чем вещество начинает вибрировать… Оказалось, что эта тайна похищена у самой природы. В безмолвии прятались невероятные, невыразимые призраки, дразнящие прекрасной бледностью обертонов на пороге слышимости. Если материя – это возбужденный вакуум, то сейчас он присутствовал при зарождении возбужденной тишины.

Потом она была нарушена поднявшимся ветром. Ветер разбил отражения грезившего в лунном зеркале. Земля плыла куда-то под шелест листьев (в середине зимы!), и звезды в черном океане сулили покой. Но, возможно, это было остаточное влияние наркотика. Или чем там его накачала эта сволочь…

У сволочи было имя и лицо. Лицо проступало из темноты так же, как звуки приходят из разрушенной тишины. Его память сложила перемешавшиеся осколки мозаики. Гоша. Бывший тапер. Гениальный музыкант. И ублюдок. Ну как же! «Руки Орлана»… Но кто пришил мерзавцу чужие руки, а заодно и приделал