Оазис Джудекка

упоминались подобные случаи. Некоторые воры владели гипнозом - до такой степени, что намеченной ими жертве мог привидеться кто угодно. Я сам был свидетелем того, как обирают одиночек, а тех при этом поражает необъяснимый столбняк. В неистощимых запасниках ЕБа хранились также средства для анестезии. Я не удивился бы, если б абориген оказался всего лишь живым "призом", эдакой ходячей аптечкой. В общем, у меня было достаточно причин сомневаться. Да и какая мне разница, если "лекарство" действительно помогает?! Разрушить выстрелом галлюцинацию - что может быть проще? И когда галлюцинация возвращает к жизни, зачем спешить?

Старик тем временем принялся за другую ногу. Спустя минуту я чувствовал себя так, словно укусы крысоидов лишь приснились мне в кошмаре. Но, главное, признаки заражения исчезали буквально на глазах. У меня упала температура, и то, что было на станции, уже не казалось бредовым видением.

Ладони аборигена плавно скользили на расстоянии нескольких сантиметров от моего тела, плавно подбираясь к развороченному боку...

"Ну что ж, старик, давай рискни! Одно неверное движение - и ты труп", повторял я про себя, будто заклинание против неизвестных чар. Зачем обманывать себя - мне действительно становилось лучше с каждой секундой, и я начал думать о том, как бы получше воспользоваться, неожиданной передышкой. Я ощутил прилив сил, достаточных для того, чтобы рискнуть...

Руки святого. Они не имели ничего общего с ладонями Сирены. Ничего общего с лаской. Они направляли невидимые потоки. Они изгоняли инфекцию и боль, прекращали кровотечение, сращивали кости, восстанавливали поврежденные ткани... В какой-то момент я поймал себя на том, что уже позволил святому слишком многое; что он убил бы меня, если б хотел. Он был чересчур близко, проводил руками над огнестрельной раной. Ствол пистолета заглядывал в его правый глаз - ничуть не более живой, чем дуло...

Я вижу паука, опутывающего безмозглую муху клейкой паутиной, впрыскивающего сок, который растворяет твердые покровы; только вместо сока - избавление от боли, надежда на спасение. Последняя ловушка ЕБа, похоже, сработала безотказно. Только никто не торопится высосать спеленутую жертву...

Сеанс продолжается. Моя голова становится легкой и прозрачной, я испытываю настоящую...

Я протянул ему нож. В мертвых глазах ничего не изменилось, но рот искривился в почти брезгливой гримасе.

Пистолет я не предлагал - это было бы слишком. Моя благодарность велика, но вовсе не безмерна и не простирается до самопожертвования. Я готов был отдать ему все что угодно, кроме огнестрельного оружия. Он поочередно отверг кожаный пояс, куртку, сапоги и флягу, умудрившись сохранить при этом раболепную позу.

- Так чего ты хочешь? - прошептал я в некотором раздражении, не надеясь, конечно, что он меня поймет.

Состав начал тормозить. У нас осталось немного времени для обмена. Его "товар" стоил дорого, и я до сих пор не знал, чем придется платить.

Старик медленно протянул руку и показал корявым