Нечто в лодке по ту сторону озера...

— Ну… в какой-то степени… да…

Я осенил изображение в телевизоре бедного психиатра крестным знамением, и продолжил таращить свои удивленные глаза, нервно подергивая своими увядающими ушами.

Бедный чувак. Надеюсь, его не замочат ГБ-шники после эфира. Надо ж было федеральному каналу так лохануться.

Я был в шоке. Просто в полном. Увидеть такое по новостям. Нет, я конечно, все понимаю — информационная война, там, да, и все такое, но должны же быть какие-то границы. Это — глупо. На кого это рассчитано? Как это все можно смотреть? Как это все можно хавать? Кто вообще это все будет хавать? На кого это рассчитано? На быдло? Или на дегенератов? Неужели там наверху думают, что люди будут всерьез воспринимать это? Это… это что вообще? Это что? Это пропаганда такая? Или что это? Чо за бред? Конечно, правительству необходимо сейчас любыми способами дискредитировать этого президента этой южной страны — это понятно. И я не испытывал к нему симпатии. Я не сочувствовал ему. Я не был на его стороне. Судя по всему он действительно затеял эту войну. Но использовать такие методы. Пихать в прямой эфир такую лажу, да еще и с такими косяками… Как?… Нет, мир все же не перевернулся. Все в порядке. Реальность не глючит. Ущипнуть себя — блин!… а ведь и вправду больно. "Чувак — ты молодец", — обратился я к изображению врача психиатра в телевизоре. Это не подстава… Но у меня все же в голове не укладывалось то, что я сейчас видел и слышал по федеральному новостному каналу… Неужели на это можно повестись? Да и кто ваще может на это повестись? Кто ваще на это все поведется? Кто это хавать будет, блин?… Такое чувство, что я жил в какой-то своей ваще параллельной реальности и смотрел на этот мир от куда-то со стороны. Нееееет… у нас ведь не настолько тупой народ… Они что там, совсем что ли не уважают, нас баранов, с которых шерсть стригут? Опуститься до такого. Давайте мы будем сейчас всех так снимать на камеру в неприглядном свете в самый подходящий момент, кто в носу ковыряется, кто в попе чешет — а потом показывать по телевизору и говорить, что у него нервное расстройство и панический синдром. И всем по фотографиям будем ставить диагнозы с отклонениями в психике. Я поверить не мог в абсолютную тупость той хрени которая сейчас проникала в мой хрупкий девственный мозг через экраны телевизора.

Это был полный пипец. На кого интересно это было рассчитано? Кто на эту лажу поведется?

Я отошел от экрана телевизора и пошел одеваться. Вообще-то я собирался сейчас зайти к Коле и тем чувакам, которые у него постоянно тусовались. Навестить их. Посмотреть, не спалили ли они еще квартиру. Потрещать за всякую фигню. И попросить их, чтобы они придумали название для нашей группы, которую мы собирались организовывать со Славой и его девушкой Катей.

Я оделся и вышел из дома, направившись к этим укуркам, продолжая по дороге удивляться тому, насколько же грубо сработали средства массовой информации, решив провести компанию по дискредитации имиджа президента той самой маленькой южной страны, которая находилась под покровительством США. Или же действительно они рассчитывали на стадное сознание и формирование у людей чисто эмоционального негативного восприятия. Разве эта лажа может сработать?

Мне почему-то казалось, что вряд ли.

Мне в общем-то не долго было идти до моих укуренных приятелей. Мы жили в одном районе. Но на всякий случай по дороге я решил позвонить Коляну.

— Здорово, Костян, — отозвался он, ответив на звонок.

— Здорово. Я тут прохожу недалеко. Чо, я зайду?

— Да, конечно. Заходи. Какие проблемы.

— Ну, все, давай.

Отлично. Через двадцать минут и несколько кварталов я уже поднимался на лифте на восьмой этаж. Еще через пять минут я уже был в квартире, снимая с себя куртку в прихожей и вешая ее на полуобломившийся крючок.

— Знаешь, какая у меня идея возникла? — хитрой ухмылкой, оторвавшись от компьютера, повернувшись головой в мою сторону, встретил меня Колян, когда я зашел в комнату, в которой еще Майк и Укур сидели смотрели телевизор.

— Какая? — с недоверием поинтересовался я, слегка улыбнувшись и искоса посмотрев на Колю.

— Взломать короче какой-нибудь сайт неонацистский и зафигачить туда антифашистский плакат, и твой трек, чтобы проигрывался при загрузке сайта. Чисто накосячить там так, создать им антирекламу. Причем сделать все это в день рождения Гитлера.

Я склонил голову немного задумавшись. Потом представил себе как бы это могло выглядеть. И потом, уже медленно расплывшись в улыбке, произнес:

— А чо, кстати, тема.

— Дак я и говорю, — подхватил Колян, — Только надо будет сделать это по уму, чтобы это прикольно выглядело. Чтобы это так, по нормальному, было сделано.

— Угу, — утвердительно покачал я головой, продолжая улыбаться и смотреть куда-то в сторону, представляя себе как бы это на самом деле могло выглядеть.

— Да, ни чо так идея, — отозвался Укур.

— Чмырить фашистов мудаков, — согласился Майк.

— А ты реально готов на это пойти? — спросил я Колю.

— Готов, — ответил он, отвернувшись к монитору компьютера, и повернувшись снова ко мне, добавил, — Только это не сейчас. Это в следующем году уже только. В апреле у них короче этот праздник.

— Да?

— Угу. Надо было тогда делать, но тогда я чо-то не сообразил.

— Ну, ни чо, можно. Надо будет только не забыть. Не представляю от этого сильно большой практической ценности, но ради прикола можно. Вполне.

— Да чмырить, короче, надо этих фашистов. Гопота недоделанная, — снова произнес Майк.

— А, чо, кстати, вы сильно там с этими мудаками порамсили? Которые до вас со Славой докопались, — спросил Укур.

— Да не. Так, немного помахались, — скромно ответил я, — Потом мужики, короче, какие-то подошли, начали косяк разруливать. Говорят, типа у нас у друга — он якут — у него недавно убили сына, тоже какие-то националисты…

— Ну, Колян чо-то рассказывал.

— Ну вот. Они нам говорят — типа идите от сюда, парни — и там уже сами стали с ними разбираться.

— Ну-ну, вот Колян рассказывал.

— Ну, нам чисто повезло, — заметил я.

— Пруха, — произнес Коля, отвернувшись к монитору.

— Чо говоришь?

— Я говорю — пруха чисто, — повторил он.

— А, ну.

— Я говорю, чмырить их надо, этих уродов. Ходят только жизнь всем портят, — снова произнес Майк.

— Блин, я б реально на куски порезал, если бы у меня сына убили, еще и из-за какой-то сраной идеи. Это ж нелюди, бл$%ь, — добавил Укур.

— Да ваще, — согласился Майк, и после этого наступила небольшая пауза.