Очищение огнем (тематическая антология)

Майлз помрачнел, как обычно, когда речь заходила о его самодисциплине.

— Ну, а если он познакомит меня с Сиднеем Рэймонтом? Разве это менее важно?

Нет, если у тебя не будет готового романа, чтобы показать ему. Господин Рэймонт не станет печатать шестнадцать глав.

Оба помолчали; Пола продолжала управляться с посудой, а Майлз погрузился в раздумье. Ей не хотелось пенять ему за неоконченную работу, но она чувствовала, что в данный момент это оправдано. Через пару минут Майлз стряхнул с себя грусть и, подойдя к раковине, обнял жену.

— Не беспокойся. Старая муза уже бьет копытом. На этой неделе я сделаю еще три главы.

— Обещаешь?

— Честное скаутское. Ты согласна помириться с Дунканом Эли, старым юбочником?

Она поставила в раковину, последнюю тарелку.

— Хорошо. Перемирие с Дунканом Эли.

— Глянь, Поли! У тебя на кухне голубь — настоящий голубь мира!

Посмотрев на пустой стол, она со смехом обернулась.

— Ты чокнутый, но на тебя невозможно сердиться.

— Осторожнее со своими мокрыми руками…

— Поцелуй же меня, болван! Унеси меня прочь от мелочных дрязг в свою палатку, поставленную в пустыне, и полюби как следует!

— А может, снизойдешь до спальни? Она поцеловала его, расслабленно ощущая настойчивость его губ.

— Сойду вниз, как только закончу, — промурлыкала она.

— Забудь эти проклятые тарелки!

— Уговорил, — она пробежала ладонью по густым черным волосам. — Майлз, я люблю тебя.

— Я тоже. Чао-чао. Но если ты при этом не полощешь мои волосы в грязной воде.

Оставив посуду в раковине, она пошла следом за ним вниз, в спальню.

Глава 3

Владельцы магазинов превзошли самих себя, украшая витрины к Рождеству. «Сакс» выставил огромную сверкающую елку вместо привычного органа, а расположенный напротив «Рокфеллер центр» превратился в веселую ярмарку в стиле барокко, с доминирующей над ней гигантской елью. Однажды вечером, отправляясь за покупками. Пола захватила с собой Эбби, чтобы показать ей сверкающий городской центр. А на днях утром она вышла из «Бич Бама»: чтобы купить кое-что по секрету: настояв, чтобы Майлз потратил не более сотни, Пола ухитрилась скопить на Рождество двести долларов. И теперь она купила ему в «Картье» пару золотых запонок и три рубашки у Брукса. Затем отправилась в магазин Шварца и приобрела роскошного игрушечного пуделя для долларов она пустила на книги, игрушки и симпатичное коричневое пальто для дочери. Разорившаяся, но счастливая, она вернулась в «Бич Бам» с надеждой заработать немного денег.

Она больше не заговаривала с Майлзом о Дункане Эли, решив, что, вероятно, была несправедлива к человеку, которого не в чем было упрекнуть, не считая излишнего любопытства. И чем больше она думала о встрече с Сиднеем Рэймонтом, тем больше нравилась ей эта идея. Пола знала цену нужным связям в издательском мире. Впрочем, она догадывалась, что Майлз все еще валяет дурака. Он набрасывал окурки в пепельницу рядом с пишущей машинкой, но ее не обмануть. Однако, сейчас Рождество, и он уже довольно долго работал над романом, — возможно, будет лучше, если он немного отвлечется. У Полы хватало ума, чтобы понимать, что никто не в силах заставить писателя работать, если ему не хочется.

Пола прочла статью Майлза, предназначенную для журнала «Тайме». Она была живой и интересной, представляя собой получасовой разговор с Дунканом. Диалог перемежался биографическими данными: рождение пианиста в Лондоне в 1893 году, его учеба у Мандичевского, известность в качестве «вундеркинда», блестящий дебют в канун первой мировой войны, работа в британской разведке в войну, триумфальное возвращение к музыкальному поприщу, первая женитьба — на француженке, завершившаяся разводом, и вторая — на американке с последующей поездкой в Нью-Йорк в 20-е годы и «американизацией», смерть второй жены и рождение образа «великого старого маэстро фортепиано».

Несмотря на интересный материал, Пола чувствовала, что нечто, не поддающееся определению, было опущено. В очерке присутствовал Дункан Эли, привычный публике и играющий роль любимца. Настоящего Дункана там не было.

Но где он, подлинный Дункан Эли? Этого Пола не знала.

Утром двадцать первого они с Майлзом отправились в аэропорт Кеннеди, чтобы встретить его мать. Жанет Кларксон — динамичная блондинка, схоронившая трех мужей, жила в Форт-Лодердейле и занималась продажей домов, одновременно приглядывая себе мужа номер четыре. Она ежегодно приезжала на Рождество к сыну в Нью-Йорк. И ежегодно сходила с самолета загорелой и пошатывающейся, словно зомби, благодаря проглоченному перед полетами для подавления страха немыслимому количеству транквилизаторов.

— Слава Богу, что вы меня встретили! — задыхаясь, выдавила она, когда Майлз подхватил ее под руку. — Еще один «либриум», и мне конец.

— Как прошел полет?

— Ужасно. Трясло всю дорогу. Вдобавок, там оказался некий злой человечек, замышляющий, как мне показалось, захватить самолет и угнать нас на Кубу. Если не сглуплю, то отправлюсь обратно на автобусе. Кто-нибудь слышал о захвате автобуса?

В тот же вечер Жанет пришла к ним пообедать и помочь подготовить к празднику купленную Майлзом елку. Эбби обожала бабушку и с трудом подавляла желание поскорее сорвать красные и зеленые обертки с больших рождественских подарков, привезенных для нее феей-крестной из Форт-Лодердейла. Чтобы успокоить Эбби, ей поручили укрепить на ветках шведских деревянных ангелочков и стеклянные шары. Украшение заняло три часа. Когда все было готово. Пола включила гирлянду из крошечных белых лампочек. Елка ожила, и Эбби восторженно заохала. Потом мать спросила, знает ли юная леди, который час, и дочь, стоически приняв удар судьбы, позволила уложить себя в постель.

— Ей Богу, своими подарками вы принесли Эбби настоящее Рождество, — заметила свекровь, вернувшаяся из детской Пола. — У нее сейчас одна тема разговора — о бабушке.

— Скорее, она дарит Рождество мне, — возразила Жанет, пробуя шотландское виски. — Кстати, она сказала, что не прочь получить собаку. Я подумала, что прежде чем удовлетворить ее просьбу, мне следует посоветоваться с вами.

Майлз поднял руку.

— Никакой собаки — и точка. У нас не хватит для нее места. И меньше всего мне хотелось бы прогуливать щенка по кварталу каждые десять минут.

— Ну хорошо, никаких собак… Были ли у вас на прошлое Рождество друзья Эбби?

— Да, вместе с родителями, — ответила Пола.

— Пожалуй, это великолепно. Ей это понравилось… Кто такой Д.М.Э.?

Взяв черную спичечную книжечку, принесенную Полой из дома Дункана, она зажгла сигарету.

— О, должно быть Дункан Эли.

— Где это вы с ним познакомились? — заинтересовалась Жанет.

Майлз объяснил.

— Уж если ты брал у него интервью, то наверняка знаешь об убийстве! — заявила Жанет.

— О каком убийстве? — изумилась Пола.

— О том самом! Конечно, об убийстве его жены, — в сорок восьмом или сорок девятом году, не помню точно.

— В статье ты ни словом не обмолвился о том, что его жена была убита, — сказала Пола мужу, — Ты просто сообщил, что она умерла.

— Так просил Дункан, — пожал плечами Майлз. — Естественно, это задевает его чувства. К тому же, зачем говорить об убийстве. Доказано, что произошел несчастный случай.

— Черта с два! — отрезала Жанет. — Помню, как писали о происшедшем в газетах, тогда все утверждали, что жену Дункана Эли убили. Хотя позже дело постарались замять.

— Это случилось со второй женой?

— Да. Она была наследницей и весьма знаменитой…

— И матерью Роксанны?

— Да, — подтвердил Майлз.

— В общем, в то время они находились в Сент-Морице или Церматте, или где-то в этом роде…

— В Сент-Морице.

— Ну да, на лыжном курорте. И однажды утром Эли с женой отправились покататься на склон горы, но она так и не спустилась вниз. Поисковые партии нашли ее на горе в тот же день. У нее было вырвано горло.