Врезано в плоть (ЛП)

– Он не верит в истории, которые люди рассказывают о Доме старого Герольда.

– Гарольда? – переспросил Сэм. – Как мужское имя?

Триш помотала головой:

– Герольда, как в песне «Вести ангельской внемли». Наверное, это была фамилия того, кто тут жил, – она пожала плечами. – Но точно не знаю.

– Что за истории? – поинтересовался Дин.

Он начал бояться, что они отхватили кусок больше, чем могут проглотить, причем намного больше. Когда Триш рассказала, что недалеко от их хижины есть дом с привидениями, и предложила забраться туда, чтобы «поохотиться на призраков», и Дин, и Сэм согласились, пытаясь выглядеть так, будто им не в первой, будто они опытные охотники, несмотря на возраст. Просто не хотелось ударить в грязь лицом перед Триш. Дин рассудил, что «дом с привидениями» окажется обычным полуразваленным брошенным зданием, о котором детишки болтают, когда хотят пощекотать себе нервы. Он не ожидал, что тут будут настоящие привидения. Он знал достаточно о мстительных духах – а именно такие обычно шатаются близ места своей смерти – чтобы понять, что они весьма и весьма далеки от Каспера, Дружелюбного Привидения. Если они достаточно злы и в состоянии собрать достаточно энергии, то могут влиять на физический мир. А значит, способны убивать.

– Давным-давно человек, который тут жил, убил свою жену, – принялась рассказывать Триш. – У него не было на то никакой причины. По крайней мере, никто не понял, в чем могла быть причина. Просто однажды ночью он поехал крышей, вышел из спальни, взял охотничье ружье, вернулся наверх и приказал семье просыпаться. Держа на мушке, заставил их сойти на первый этаж – жену, сына и дочь – а потом выгнал наружу, в холодную ночь. Он сказал, что собирается на них поохотиться, но если они смогут бежать достаточно быстро и умудрятся убежать, то он оставит их в живых. Они плакали и умоляли его не делать этого, но он выстрелил из ружья им под ноги, чтобы доказать свою серьезность. Они закричали и бросились бежать. Он не стал преследовать их сразу, хотел дать им фору. Он выждал пять минут, а потом пошел следом. Первой он обнаружил свою маленькую дочь. Она не ушла далеко, а спряталась на дереве. Думают, что мама велела ей сделать это, потому что понимала, что девочка не сможет бежать достаточно быстро. Она всхлипывала и молила папу о пощаде, но он убил ее одним выстрелом. Потом он нашел мальчика. Тот перебегал от дерева к дереву, пытаясь укрыться за ними. Он убил сына с третьего выстрела. Его жена услышала выстрелы и поняла, что дети мертвы. Она подняла большой камень и подобралась к мужу сзади. Но как бы она не пыталась двигаться тихо, он ее услышал. Может, она всхлипнула перед тем, как обрушить камень ему на голову, а может, просто наступила на веточку. В любом случае, он развернулся и выстрелил в нее в упор. В тот самый момент она опустила камень ему на голову. Они умерли оба. Не сразу, но оба были мертвы до восхода солнца. Прошла почти неделя, прежде чем сестра женщины заволновалась, потому что от нее не было вестей. Они с мужем приехали проверить, не случилось ли чего, но к тому времени от тел мало что осталось. Животные потрудились на славу.

Дин посмотрел на Сэма. Он думал, что рассказ испугает младшего братишку, но Сэм выглядел не расстроенным, а задумчивым.

– Если вся семья погибла, откуда стало ясно, что произошло? – спросил он.

Дин об этом не думал. Он слишком увлекся историей. И все же невольно встал на защиту Триш – просто потому, что хотел ей понравиться. В самом деле понравиться.

– Наверное, полиция во всем разобралась позже, – предположил он.

Триш наградила его благодарной улыбкой, и Дин почувствовал, как пылают щеки. Сэм надулся, явно недовольный тем, что старший набирает баллы в глазах Триш.

«Жаль, что ты никогда не будешь таким же привлекательным, как твой старший брат, малыш Сэмми», – подумал Дин.

– И когда же появились духи? – спросил Сэм.

– Прошли годы, и люди начали рассказывать о встрече с вооруженным мужчиной. Пошел слух, что в доме призраки. Люди приезжали проверить слухи и умирали. Никто не смог обнаружить стрелявшего, и народ постепенно просто стал держаться подальше.

«Жаль, что мы не сообразили», – подумал Сэм.

– Так дом Герольда стал местной легендой, – продолжала Триш. – Где-то в пятидесятых привидение прозвали «Стрелок» в честь какого-то старого сериала, и имя прилипло.Сюда больше практически никто не приходит. Только изредка турист или охотник – обычный, я имею в виду – пропадает. Иногда тело находят, иногда нет. Но если находят…

– То с дыркой от пули, – подхватил Дин.

– С несколькими, – поправила Триш. – Кто знает, сколько людей он убил за эти годы? Его нужно остановить, и я подумала, если вы, ребята, уже охотились с отцом, то можете помочь мне избавиться от него.

Дин и Сэм переглянулись. Водилась за Сэмом раздражающая привычка быть честным в самых неподходящих ситуациях, но теперь брат промолчал. Дин ощутил почти разочарование. Он уже начал быдо подумывать, что находиться здесь – плохая идея. Было бы неплохо, если б подвернулся повод уйти, даже если он будет выглядеть в глазах Триш трусишкой. Он мог бы сам пойти на попятную, наверное, но это для него не было характерно. Для него было характерно «ломанемся-вперед-и-будем-надеяться-что-все-не-полетит-в-тартарары». Особенно, если рядом присутствовала девушка.

– Готов? – спросил он у Сэма.

Тот вытащил из кармана куртки большой пакет поваренной соли и кивнул. Дин держал железную кочергу, прихваченную из камина.

Может, они и не ездили с папой на охоту, но слышали от него достаточно. Соль используют, чтобы временно развеять призрака. То же и с железом. А если получится найти кости призрака, то нужно их посыпать солью, поджечь, и тогда призрак отправится туда, куда отправляются привидения. Дин понятия не имел, как такое можно организовать одной солью и капелькой огня, но главное, это работало, а остальное не суть важно. Еще у него в кармане нашли приют бутылка жидкости для розжига и спички, так что они подготовились неплохо. Дин надеялся.

Он повернулся к Триш:

– Тебе, наверное, лучше держаться позади.

Триш сдвинула брови:

– С чего бы? Потому что я девчонка? У меня тоже соль есть! – для верности она вытащила пакет соли и потрясла его у Дина перед носом.

– Нет, потому что ты ничего подобного раньше не делала.

Но на самом деле, он хотел, чтобы Триш не шла вперед, именно потому, что она девочка. Так поступали все крутые парни в фильмах. Но он понимал, что с ней такое объяснение не пройдет, а потому нашел другой предлог.

В любом случае, это ее успокоило, и она кивнула, хотя особой радости не высказала. Братья вышли вперед и начали продвигаться к Дому Герольда. Дин убедился, что Сэм позади, но по мере приближения к входной двери не мог отделаться от ощущения, что совершает ужасную ошибку. Он должен был присматривать за Сэмом. Это отец внушал ему год за годом и вбил так крепко, что это стало чем-то большим, нежели простой ответственностью. Это стало неотъемлемой частью его существа. Так какого черта он ведет Сэма в дом, занятый воинственным призраком? Совсем с катушек слетел? Они не готовы к подобному, а впечатлить девчонку – неважно насколько горячую – не причина подвергать опасности брата.

Дин остановился и повернулся к Сэму и Триш:

– Извините, я не думаю…

Дверь с оглушительным треском сорвалась с оставшихся петель и пролетела по воздуху, едва не угодив в них. Дин развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как на первую ступеньку выходит человек. Нет, не выходит. Он появился из темноты внутри дома, вырвался из теней, будто порожденный ими.

Когда Триш рассказала о Стрелке, Дин вообразил привидение эдаким мертвенно-бледным пугалом с пустыми дырами на месте глаз. Однако мужчина, стоящий на крыльце Дома Герольда выглядел почти разочаровывающе нормальным. Он был среднего роста – пониже Дина, но чуть выше Сэма – поверх ремня свисало брюшко. Носил он белую рубашку с подвернутыми рукавами, черные штаны на подтяжках и черные туфли. У него были красные щеки, тоненькие, как нарисованные, усики, а короткие черные волосы были аккуратно расчесаны по пробору и выглядели влажными, будто их чем-то намазали. Лицо было вполне человеческим: все части присутствовали, причем на своих местах. Да, лицо искажала чистейшая ярость, да, у него было ружье, да, на рубашке цвели кровавые пятна… ярко-алые, словно еще свежие.