Темные души (СИ)

- Обещаешь?

- Клянусь.

Гильом кивнул ставшей вдруг тяжёлой головой и направился к комнатам для слуг.

- Через четверть часа отвар подействует. И я, наконец, заставлю тебя утихомириться, - прошептала Катерина, пряча фляжку в складках платья. Она внимательно следила за пока ещё ровной походкой Гильома, пока он не свернул за угол. Затем она подбежала к дверям комнат мадам Габриэли.

Едва добравшись до чьей-то кровати, Гильом рухнул на неё как подкошенный. Наверно даёт себя усталость и волнения, думал он. С трудом скинув камзол и сапоги, он позволил себе расслабиться и закрыть глаза. Наверно, Катерина права: ему стоит немного отдохнуть. Он решил, что не будет спать. А просто полежит, прислушиваясь к звукам в доме. Но через некоторое время сон сморил его. И он увидел, как в полутёмную комнату со свечой в руке заходит Катерина. На ней был лёгкий пеньюар, который больше открывал, чем закрывал её фигуру, и мягкие туфли ,в которых она бесшумно подошла к его постели. Поставив свечу на столик у кровати, она наклонилась к нему. Её распущенные чёрные волосы коснулись его лица, прямо в ноздри пахнуло терпким запахом мускуса, влажной древесины и цитруса. Гильом протянул к ней руку. Катерина селя рядом на кровати, теребя завязки пеньюара. В тёмном углу комнаты кто-то заворочался и, от неожиданности она сильно дёрнула одну из лент. Пеньюар мягко соскользнул с её плеч, открывая Гильому абсолютно обнажённое тело. Он с восторгом осматривал тонкую шейку, покатые плечи, округлые груди и ещё две, едва заметные прямо под ними. Почему-то это его не удивило и не заставило морщиться от отвращения.

- Ты хочешь их потрогать? – жарко шепнула Катерина прямо ему в ухо. По его телу пробежали мурашки предвкушения.

Катерина медленно встала с кровати, и пеньюар скользнул на пол, оставшись лежать светлым пятном. Гильом, привстав, потянулся к ней. Катерина, перешагнув через одежду, наклонилась над штанами Гильома, развязывая завязки. Едва она распутала все узлы, как ей навстречу поднялся горячий и красный член Гильома. Внимательно оглядев его, она заметила, что ни мошонки, ни яичек под ним нет. Очевидно, во время подросткового периода они не успели или не сумели опуститься вниз. Катерина перекинула длинную белую ногу и уселась верхом на Гильома, поглаживая его член перед собой. В этот краткий миг он заметил, что чисто выбритый лобок её не содержит малых половых губ. Но тут он отвлёкся на розовые бутоны сосков на белых шариках грудей. Он обнял Катерину за спину и, притянув к себе, приподнялся, коснувшись губами твёрдого соска. Катерина тихо застонала. Она прикрыла глаза и слегка откинулась назад, опершись о кровать за спиной одной рукой, другой продолжая ласкать член Гильома. По телу Гильома пробежали сладкие волны желания. Он оторвался от её груди и запустил руку ей в пах. Снова сладкий стон был ему ответом. Мерно раскачиваясь из стороны в сторону, Катерина позволила себе насладиться ласками Гильома. Потом она медленно приблизила пурпурные губы к его члену и запустила его в рот. Гильом схватился за простыни и выгнулся на кровати в сладостной неге. Катерина некоторое время посасывала его член, дразня языком. Затем она вытащила его изо рта и направила к себе в лоно. Гильом схватил её за талию и начал медленно, затем всё быстрее двигаться навстречу её учащающимся движениям. Но Катерина то замедляла свои прыжки на его члене, то ускоряла, то, нагнувшись, покусывала его в ухо или шею, то пощипывала его грудь и теребила соски, то своими длинными волосами водила по его лицу и плечам.

Когда у него уже не оставалось сил сдерживаться, она ещё более ускорила темп, и горячее семя струёй выплеснулось в её чрево. Гильом, обессиленный, повалился на кровать.

Подождав некоторое время, он приоткрыл глаза. На его коленях сидела Катерина, поглаживая свою шею и грудь, а рядом с кроватью стоял, теребя свой член, Бертран де Го. Похотливая улыбка блуждала по его лицу. Странное дело, но Гильом тут же снова почувствовал, как его член наливается силой. Бертран прилёг на его кровать, продолжая теребить свой член, а Катерина подползла к его лицу и, встав на колени, поднесла своё лоно к его губам. Гильом впился в розовые холмики и складки, поглаживая ее груди. Бертран в это время поглаживал его белый зад. Ловкими пальцами он гладил его анус и то, что должно быть мошонкой. Наконец Гильом не выдержал и вскочил с кровати, увлекая за собой Катерину. Он уложил её на спину и резко проник в неё. В это время Бертран, нежно поглаживая Гильома, осторожно проник в его зад. Гильом дёрнулся от непривычного наслаждения, и все трое начали двигаться в каком-то сумасшедшем танце. Темп задавал Бертран. Гильом подстраивался под него, а Катерина была только послушной исполнительницей в этом трио. Она уже не сдерживалась и стонала во весь голос. Гильом вторил ей, хрипло сопя. А Бертран, молча удерживал его зад, направляя его согласно своей похоти.

Наконец, Бертран задвигался сильнее, Гильом вслед за ним тоже убыстрил темп, и они оба излили свое семя в одно время. Гильом повалился на Катерину, а Бертран опустился на кровать, опираясь о её спинку. Гильом перекатился на подушки рядом с Катериной и провалился в глубокий сон. Без сновидений.

Когда Гильом задышал глубоко и мерно, Катерина отвернулась от его обнажённого тела, всплеснула руками и, оправив юбки, выглянула в коридор от двери, у которой стояла. Она ещё раз всплеснула руками, как будто они были мокрыми, и прикоснулась к своей голове. «Какой же ты лицемер, Гильом, - хищно улыбнувшись, подумала она. – Любишь одну женщину, а трахаешь другую. А вот интересно, если бы я вместо себя в твой сон впустила образ мадам Габриэли, ты бы устоял? Как бы там ни было, я знаю, о чём ты думал. Не стоило и утруждаться, влюблённый дурак. Ты отвёз письмо. Одно. Но других писем ты не получишь. А теперь мне надо сделать так, чтобы ты перестал вертеться под ногами». Катерина повернулась к мирно спящему Гильому и шёпотом приказала: «Спи, пока я тебя не разбужу». Она ещё некоторое время постояла в дверях, глядя на спящего Гильома. Затем повернулась и вышла, закрыв за собой дверь.

Глава восьмая

Катерина ещё раз всплеснула руками, нащупала в складках своего платья фляжку. Капнув несколько капель на носовой платок, она его развернула и встряхнула. Затем, неслышно приоткрыв дверь и тихо прокравшись к кровати, на которой лежал Гильом, она опустила платок на его лицо. Пробормотав несколько слов, она обвела взглядом комнату. Тяжёлый вздох и ровное дыхание были ей ответом. Подождав ещё некоторое время, она вышла в коридор.

Мрачная тишина была ей ответом. Куда подевались все слуги красавицы, толпа народа, осаждавшая ещё недавно её покои? Куда делись все те люди, которые глазели на её страдания, словно предчувствуя ее конец? Гулкая тишина была ей ответом.

Катерина медленно пошла к двери в комнаты мадам Габриэли.

- Я не знаю, что делать, - разводила руками мадам Дюпюи. – это что-то… - Она сжимала и разжимала руки. – Словно нечистый дух рвётся наружу.

- Не говорите глупости, - сказала, входя, Катерина. – Иногда и при чуме у людей трясётся тело. А уж при лихорадке и горячке тем более.

- Это не то и не другое! – запальчиво крикнула повитуха. – При чуме тело не выгибается дугой! При горячке больной себе не прокусывает язык!

- Я просто привела пример, - высокомерно произнесла Катерина. – Так это потому здесь никого нет? И во всём доме ни души? Все испугались нечистой силы?